— Но мы ведь вернемся? Сюда, в Сан-Франциско? —Она родилась в этом городе и очень любила его.

— Конечно, Фанни, — сказала Эдвина. Голливудскаяжизнь, такая шумная и суматошная, ее тоже не слишком-то привлекала.

— Хорошо! — Фанни села на стул и счастливо улыбнулась,оставив Эдвину в недоумении по поводу полного несходства характеров двух родныхсестер.

Через две недели они приехали в Лос-Анджелес и остановилисьу Джорджа. Ему не хотелось, чтобы Алексис вновь искушала судьбу в отеле, акроме того, так было удобнее Эдвине. На время их пребывания Джордж взялнапрокат еще один автомобиль.

Тедди проявил огромный энтузиазм, узнав, что у брата естьтеперь лошади, и на следующий день отправился кататься верхом.

Эдвина тоже вышла прогуляться. Не успела она сделать инескольких шагов, как к дому подъехал черный «Ролле-Ройс». Она не разгляделасидевшего внутри и решила, что это кто-то из друзей или подруг Джорджа.

Одетый в ливрею шофер открыл дверцу, и из машины вылезвысокий широкоплечий мужчина. Он повернулся, внимательно посмотрел на Эдвину.Одетая в темно-синее шелковое платье, она казалась высокой и очень стройной.Они внимательно изучали друг друга, и, внезапно ощутив всю нелепость ситуации,Эдвина бросила недокуренную сигарету и улыбнулась.

— Извините. Я не сразу вас узнала. МистерГоровиц? — Она протянула руку.

Он улыбнулся. Очаровательная и изящная, она была красивойженщиной. Они встречались лишь однажды, с тех пор прошло уже несколько лет, ноблагодаря рассказам Джорджа он был в курсе дел их семьи, испытывал к Эдвинесамые теплые чувства.

— Это я должен извиниться… — Сэмюэль слегкасмутился. — Я сперва никак не мог взять в толк, что делает такая молодая икрасивая женщина в доме моего будущего зятя.

Он явно любовался ею. Подобно матери, Эдвина всегда одеваласьсо вкусом и теперь благодаря тете Лиз могла позволить себе покупать все, чтопонравится.

— Мне давно хотелось повидать вас. Знаю, как рад вашемуприезду Джордж. Мы все надеемся, что вы придете посмотреть съемки.

Недюжинная сила удивительным образом сочеталась в нем сдобротой и мягкостью. Никакой претенциозности, самодовольства или высокомерия.

Некоторое время они вместе наблюдали за Тедди. Мальчик оченьхорошо держался в седле. Он помахал им, и Сэм махнул ему в ответ. Он еще невидел младших Уинфилдов, но знал, что Джордж их очень любит. Он знал также, какнелегко пришлось Эдвине, и восхищался тем, что она сделала для братьев исестер.

— Не хотите чашку чаю? — спросила Эдвина. Онкивнул. В Голливуде обычно предпочитали более крепкие напитки, но Сэм неявлялся поклонником этой традиции. Идя следом за ней в дом, он с трудомзаставил себя отвести взгляд от ее стройных ног и бедер.

Эдвина велела дворецкому принести чай, и, миновавбиблиотеку, они вышли в сад.

— Вам нравится Лос-Анджелес? — спросил он.

— Да, очень. Мы с удовольствием приезжаем сюда. А этотраз совсем особенный: наши младшие в восторге от того, что их сестра будетсниматься в кино. Ей очень повезло.

— Ей повезло, что у нее есть вы. — Сэмулыбнулся. — Жаль, у Хелен не было таких братьев и сестер. Она ведь рослав одиночестве.

Он заметил, что Эдвина погрустнела.

— Обе наши семьи понесли тяжелые утраты. — Оназнала, что Хелен была еще совсем ребенком, когда погибла ее мать. — Но мыпродолжаем жить.

Эдвина улыбнулась, и Сэм ощутил прилив нежности к ней.Исключительная женщина! Красота и мягкость сочетались в ней со способностьюстойко противостоять жизненным невзгодам. Еще в прошлый раз он отметил этокачество, но теперь оно произвело на него особенно сильное впечатление.

— Что вы собираетесь делать в Голливуде? Хотитепосмотреть город? Побывать в театре? — Его интересовали ее планы, и она,безусловно, очень нравилась ему. Он чем-то напоминал свою дочь, и наивность еговопроса заставила Эдвину рассмеяться. Он слишком плохо знал Алексис.

— Я буду присматривать за нашей юной кинозвездой,мистер Горовиц.

Они улыбнулись друг другу. Он понимал, что она имеет в виду.Хотя Хелен никогда не позволяла себе слишком многого, тем не менее ему иногдатоже приходилось проводить с ней воспитательные беседы.

— Сегодня она с Джорджем, поэтому я здесь с младшими,но с завтрашнего дня я стану костюмером, телохранителем и воспитателемодновременно.

— Нелегкая работа. — Он улыбнулся, поставил чашкуи вытянул вперед свои длинные ноги.

Он тоже ей очень нравился. Несмотря на солидный возраст,Сэмюэль Горовиц выглядел очень молодо, может быть, благодаря энергии, котораяпереполняла его. Он держался непринужденно и с любопытством взглянул навошедшего Тедди.

Эдвина представила их друг другу, Тедди вежливо пожал Сэмуруку и сразу начал рассказывать о лошадях:

— Потрясающе, Вин! Я ездил на двух, они простовеликолепны! — Сначала он катался на арабском скакуне, но затем, по советуконюха, пересел на более спокойного коня. — Как ты думаешь, где Джордж ихкупил?

— Не имею представления.

— Одного он приобрел у меня. Того самого серогожеребца, который тебе так понравился. Хорош, правда? Я очень скучаю по нему ииногда жалею, что продал. — Сэм говорил с Тедди так же тепло и дружелюбно,как и с Эдвиной.

— А почему вы его продали? — Тедди вообще быллюбопытен, а лошади, не менее чем автомобили, составляли особый предмет егоинтересов — Решил, что Джорджу и Хелен он нужнее, чем мне. Они иногда выезжаютвдвоем, а у меня совершенно нет на это времени. И кроме того, — Сэмгрустно улыбнулся, — я становлюсь слишком старым для верховой езды. —Он притворно закряхтел, и Эдвина возразила:

— Не говорите чепухи, мистер Горовиц.

— Лучше называйте меня Сэмом, иначе я чувствую себя ещестарше. Я и так уже почти дедушка! — заявил он, и все дружно засмеялись.

— Вот как? А мне Джордж ничего не говорил. Но на этотраз они просто поддразнивали друг друга. Сэм выразил надежду, что Джордж иХелен не заставят его долго ждать, зная, как он хочет внуков. Ему нравилисьмногодетные семьи, и сам он когда-то мечтал о такой… но погибла мать Хелен, ион больше так и не женился.

— Интересно, что же это такое — быть тетей? —задумчиво сказала Эдвина и вновь наполнила чашки.

Уже много лет слово «дети» для нее привычно ассоциировалосьс младшими братьями и сестрами, и мысль, что у них тоже могут появиться дети,казалась ей странной.

Сэм пригласил их на ужин. Как выяснилось, это была главнаяцель его визита.

— Но удобно ли это, мистер… извините, Сэм? — Онапокраснела и смущенно улыбнулась.