Острый взгляд волкодава, незаметно нарисовавшегося на лестнице, мурашками пробежал по коже и я поспешила к себе.

Коробку с обувью я успела рассмотреть, а вот наряд, висевший в чехле на двери ванной, нет. Задумчиво рассматривая Диану, я терялась в вопросах, которые еще совсем недавно хотела ей задать.

Тогда я хотела собрать как можно больше информации, чтобы хотя бы иметь представление с какой стороны было лучше зайти в поисках слабого места Бориса.

Теперь, когда вроде как его слабым местом оказалась, та информация теряла актуальность, ведь не зависимо от того была ли в силу привязанности ко мне Бориса действительно его слабым местом, значение имело только то, что именно так меня воспринял иностранец, а стало быть на моей спине автоматически появилась мишень.

С другой стороны, Диана была уже здесь, а настроение Бориса и его намерение вывести меня в свет, подсказывало мне, что если он не уладил проблемы, то был к этому очень близок.

– Как дела, Диана? – спросила я, чисто из вежливости дав ей выдрать мне волосы на руках.

– Да вот, – улыбнулась она, – замуж выхожу.

– Так быстро? – удивилась я.

– Любовь, любовь… – счастливо протянула она. – Эту неделю дорабатываю и приступаю к подготовке к свадьбе, – с гордостью добавила она.

– Рада за тебя, – ответила я, поморщившись от резкого снятия смолы.

– Я вам так благодарна, – сказала она, искренно посмотрев мне в глаза. – Если бы не вы…

– Ну, перестань, – немного раздражилась я, потеряв и так отсутствующее желание расспрашивать ее про прием, который лично у меня ассоциировался лишь с попыткой меня изнасиловать и отгрызенной головой того, кто это пытался сделать.

Похоже, что я переоценила ее стремление мне угодить и с должным послушанием и старательностью выполнить простую просьбу быть ушами на приеме. Кроме как на своей личной жизни Диана не смогла ни на чем более сосредоточиться.

Не заметив мое раздражение, Диана пустилась в пересказ знакомства с будущим мужем, которого, конечно же, встретила на приеме и перечислении всего того, что она хотела сделать и купить, и тря-ля-ля.

– Коппель…

– Что?

Услышав эту фамилию, меня словно холодной водой из ведра окатило.

– Коппель, – повторила Диана. – Это фамилия моего жениха. Знаете, он…

Голос Дианы ушел далеко на задний план. Фамилия эта была мне прекрасно знакома и в определенных кругах пользовалась высокой репутацией. Особенно в ювелирных кругах, ведь Коппель, Маргус Коппель, был эстонским ювелиром, славившимся своей страстью к редким камням и богатым клиентам, для которых он по всему миру воплощал самые смелые дизайнерские фантазии.

Мой бывший босс, отец Артура, говорил, что среди его клиентов были шейхи и наркобароны, не брезговавшие тем, что камни для изделий Коппель добывал весьма темными способами, в чем ему помогал его сын, Маргус младший, тот самый жених Дианы, с которым она познакомилась на приеме, который устраивал Борис.

Астахов вошел в спальню без стука и спроса, не хило напугав Диану, чуть не облившую меня остатками смолы.

– Кира Валерьевна, время поджимает.

Я глянула в окно, за которым уже садилось солнце. Как же быстро промчалось время.

Алеша повел растерянную Диану на выход, а у меня язык не повернулся пожелать ей счастья в семейной жизни. Зачем она только понадобилась Маргусу?

– Приставь к ней охрану, – требовательно сказала я.

– Не могу, – спокойно ответил Астахов.

– Не можешь или не хочешь? – уточнила я, ощутив прилив злости.

– А есть разница? – вопросом на вопрос ответил волкодав, смерив меня равнодушным взглядом.

– Сволочь! – прошипела я. – Она же ни в чем не виновата!

Астахов в один шаг преодолел расстояние между нами. Темные глаза его неприятно сверкнули в косых лучах уходящего солнца.

– Ты понимаешь, что все это время Коппель подбирался к тебе? Я говорил тебе про слухи, что у Бориса поселилась женщина. Думаешь, я один их слышал? Ты так эффектно себя презентовала в тот вечер, что не позарься на тебя Валет, Маргус бы еще тогда забрал тебя. Борис сглупил, пригласив его, и еще больше сглупил, когда потерял контроль и пустил на тебя слюни перед всеми. И не говори, что я преувеличиваю. В тот вечер все видели, как на нем застегнулся ошейник, а поводок он сам тебе в руки дал стоило тебе той ночью из благодарности ножки раздвинуть да в ротик взять.

– Пожалуйста, Гриша, – тихо сказала я, не обратив внимания на сочившийся в его интонации яд. – Пожалуйста!

Не подумав, я взяла его руку, шершавую и жилистую. От меня пахло фрезией, недавним сексом и сильным волнением, а от него, как и всегда, сигаретами и серебром.

Астахов шумно втянул воздух и опустил взгляд на мою руку, державшую его. На мгновение мне показалось, что по его плечам прокатилась легкая волна тепла, но когда он снова поднял на меня темные глаза, в них была одни лишь черная бездна.

Поздний вечер бархатно лился через приоткрытый люк внедорожника, легко скользившего по ночному городу.

Открывая чехол, я ожидала увидеть что угодно, но не алое платье без бретелей. Даже увидев такого же цвета босоножки мне не закралось в голову, что подарок Бориса мог быть таким откровенным.

Чистейшая алая кровь шелком обтягивала на подобии второй кожи, при этом совершенно не стесняя движений, адски сочеталась с поигрывающими огнем бриллиантами.

С одной стороны я находила раскрепощенную прихоть Бориса признаком того, что я зря переживала за Диану и что проблемы с Коппелем были улажены. С другой стороны… С другой стороны я чувствовала себя голой и у меня неприятно сосало под ложечкой при мысли, что я ехала на своего рода пир во время чумы.

В тоже время я чувствовала возбуждение. Моя жизнь, едва ли принадлежавшая мне со всеми громкими словами и заявлениями, снова делала крутой поворот независимо от моих желаний, и я была в нетерпении от того, куда он меня приведет.

Алеша дважды объезжал квартал, в котором находился ресторан "Шато", пока Астахов высматривал что-то в закоулках, не упуская ничего. У самого же ресторана он не дал мне сразу выйти, высматривая крыши домов, принюхиваясь, как собака и резко поворачивая голову на каждый звук.

Он открыл мне дверь и подал руку. Шершавая и жилистая она показалась мне холодной и я вздрогнула, но может это была вовсе не его вина, а просто я была слишком горяча.

В ресторане было много охраны и под их взглядами я снова почувствовала себя голой. Борис ждал меня, удовлетворенно рассматривая. От него шли сильные волны возбуждения, а в глазах голубым огнем пылал триумф.

Других посетителей в ресторане не было и один единственный столик в его центре, не укрытый от посторонних глаз кабинками, был романтично накрыт на двоих.