Жгучая боль сдавила грудь. Она была так сильна, что у меня закружилась голова, словно карусель. Я не позволю, чтобы мы с Антоном, как два быка, неслись на красную тряпку и в итоге разбежались в разные стороны.

— Короче, — подытожил он, — с этого дня ты будешь делать то, что скажу я. В семье старший я, а значит, ты должна слушаться меня.

— И какой же будет первый приказ, хозяин? — ухмыльнулась я.

— Ты больше не будешь встречаться с Кевином.

— А ты разве еще не слышал? Я прогнала его. Мы больше не вместе, но это только мое решение. Понятно? И если я захочу вернуться к Кевину, ты будешь последним человеком, кому скажу об этом.

— Узнаю прежнюю Кристину. Я рад. Ты приняла правильное решение. Надеюсь, на попятную не пойдешь. На всякий случай напомню, что вампиры сделали с отцом! — он повысил тон. — Если и это тебя не вразумит, то подумай хотя бы о своей жизни. Разве ты не хочешь иметь настоящую семью? Не хочешь выйти замуж в красивом белом платье? Родить ребенка?

На этом месте меня словно стрелой пронзило, вспомнились слова Кевина о том, что я — Электа и могу родить ему ребенка.

— Этого ничего не будет, если ты свяжешь жизнь с вампиром, — продолжил он, схватив меня за плечи. — Пообещай, что забудешь его!

— Перестань лезть в мою жизнь! Я сама в состоянии решить, с кем встречаться, а с кем нет, — бросила я и вышла из комнаты.

Глава 30

Утро выдалось на редкость отвратительным — выспаться не получилось из-за обилия мыслей. Думала о том, что делать с Сакратэлумом: уничтожить или спрятать там, где не достанет Адриан. Ну и, конечно, жена Кевина не давала покоя. Проснувшись, я подошла к окну и раздвинула тяжелые шторы. В небе проплывали грозовые тучи, предвещая приход дождя. Замечательно! Только этого не хватало.

После завтрака я позвонила Дуайту. Он воспрянул духом, услышав мой голос. Пришлось извиниться за долгое отсутствие. Жаль, что ему нельзя рассказать всей правды. В последнее все тяжелее скрывать ее от близких. Но так будет лучше. Ради их же безопасности.

Вечером, когда я мыла жирные тарелки, мелодично забренчал дверной звонок. Торопливо вытерев мокрые руки о полотенце, вышла в гостиную и, распахнув дверь, увидела Кевина.

— Кристина, нам нужно поговорить, — взволнованно проговорил он.

— Пока в твоем доме живет Мария, нам не о чем говорить, — категорично заявила я и почувствовала, как чья-то рука легла на плечо.

Я обернулась к Антону.

— Ты слышал, что сказала сестра? Убирайся отсюда! — поддержал меня брат.

— Я просто хочу поговорить, — стоял на своем Кевин. — Наедине.

— Проваливай!

— Антон, все в порядке, — я одернула его, придерживая дверь. — Я сама разберусь.

— Я понимаю его, Кристина. Он твой брат. Это вполне нормальное адекватное поведение, — спокойным тоном произнес Кевин. — Не стоит бить тревогу каждый раз, как брат будет пытаться уберечь тебя от опасности.

— Но он считает опасным тебя!

Я всплеснула руками. С каких это пор Кевин так просто сдается?

— А разве он не прав, Кристина?

— Да что такое ты говоришь?!

Я надела тапки и вышла на веранду, велев Антону не тревожить нас. Никогда не считала Кевина опасным, зная, что он не причинит мне вреда.

— Слова твоего брата озадачили меня. Ты многого лишаешься, будучи со мной. Что, если когда-нибудь я не сумею сдержаться и причиню тебе боль?

— Этого не будет. Я верю в тебя. Ты справишься… Мы справимся.

Не ожидала, что скажу это. Кевин обхватил мое лицо ладонями.

— Я люблю тебя, Кристина! Люблю и ненавижу себя за это.

Боже, я точно такую же фразу говорила Кейт: «Люблю и ненавижу себя за это». Вот только Кевин ненавидит себя, считая любовь слабостью, или из-за страха причинить мне боль? Как бы то ни было, признание подхлестнуло меня, и я прошептала, еле дыша:

— А я люблю тебя, но…

Кевин смотрел мне в глаза, не шевелясь, потом обнял:

— Не нужно «но». Никто не встанет между нами. Я не позволю.

Только хотела спросить про жену, как Кевин ответил:

— Больше ты Марию не увидишь.

— Надеюсь, — выдохнула я в ворот его кофты.

— Ты веришь в судьбу? — он отстранился от меня, и взяв мои руки в свои. — Я впервые испытываю такие сильные чувства к смертной. То есть я никогда не любил, будучи вампиром. Это судьба, Кристина. Посмотри на свои ладони, там начертана наша встреча.

Он нежно провел большим пальцем по линиям на руке.

— Вспомни нашу первую встречу. Пойдем, я кое-что покажу тебе.

Кевин повел меня за собой. Я так и шла в тапочках по асфальту, потом по ровному газону. Мы прошли по тропе, и оказались у озера, водная гладь которого сияла, точно зеркало в сумерках дремлющего леса.

— Я хочу, чтобы это место стало нашим, — проговорил Кевин, обнимая меня за плечи. — Приходя сюда днем, ты сможешь почувствовать, что я всегда рядом, даже когда меня нет.

— Почему именно озеро?

— Тебе для жизни необходима вода. Я хочу стать тем, в ком ты будешь так же нуждаться.

Я прижалась ухом к груди Кевина, желая ощутить биение его сердца. Он нежно взял меня за подбородок и осторожно приподнял голову. Я замерла в ожидании поцелуя, во рту пересохло. Его губы слегка коснулись моих, словно пробуя на вкус. Затаив дыхание, я наслаждалась мгновением нежной близости.

 — Я развелась с тобой, но это не значит, что все кончено! — раздался около нас гневный женский голос. — Вам не быть вместе!

Я с трудом оторвалась от губ Кевина и посмотрела на вампиршу, которая окинула нас злобным взглядом.

— Что тебе нужно? — спросил Кевин, не выпуская меня из кольца своих рук.

Мария выпустила клыки и зашипела.

— Я хочу, чтобы ты заплатил за все.

— Лучше не вставай на моем пути, иначе я тебе не завидую. Я даю тебе право выбора: уйти, оставить нас в покое или умереть.

Я нахмурилась.

— Тебе меня не одолеть, — бросила Мария. — Мы обращены почти в одно время.

— Но я старше, а, значит, сильнее.

— Это мы еще посмотрим! Возраст — это еще не показатель!

Вампирша бросилась на нас, Кевин прикрыл меня своим телом. Я стояла позади, держась за его пальто. Страх сковал, но я сумела взять себя в руки, глубоко вдохнув вечерний воздух. Мария исчезла, но ее смех разносился по поверхности озера встревоженным ветром.

Она напала сзади, практически вырвав меня из-под защиты Кевина. Схватила за шею, удерживая так, что невозможно было вырваться. Я вцепилась в ее руку, пытаясь высвободиться, но захват оказался таким цепким, что ничего не получалось, как ни старалась.