Одним словом, находящиеся на пенсии и при этом одинокие старушки сами не имели особых хлопот и забот. С родными, которые могли бы потребовать к себе внимания, они не общались и понятия не имели, какое это утомительное дело, заботиться о других. И, наверное, поэтому, не имея такого опыта, старушки были уверены, что все окружающие только и думают, чем бы им занять свое свободное время. Ну в самом деле, почему бы на досуге соседу Косте и не потаскать пианино милейшей Александры Сафроновны? Ведь это же пустяк! И почему это молодожены Вера и Никита так негодуют, когда Софья Степановна просит купить ей в магазине нежнейший творожок с фруктами? Ну и что с того, что в продуктовом они были вчера, а сегодня они наконец идут в мебельный выбирать себе новую кухню? Пусть по дороге завернут! Не облезут! Что им, молодым, стоит! Как они смеют отказываться! Всего-то и крюк, что пару сотен метров. На машине и не заметили бы, как съездили.

Честное слово, иной раз пожилые люди становятся слишком эгоистичными. Возраст совсем не дает права на эксплуатацию окружающих. И потом, если вы всю жизнь пальцем о палец не ударили для других, то с какой стати эти другие станут заботиться о вас в старости? Капитал на старость надо готовить еще в молодости, и не только деньгами, но и человеческими отношениями. Рожать и любить своих детей, воспитывать и заботиться о внуках. И только тогда ваша старость будет спокойной и обеспеченной.

А если вы всю жизнь порхали, словно мотылек, близких обижали невниманием, то с какой стати этим близким любить вас в старости? Только за то, что вам повезло дотянуть до семидесяти или даже восьмидесяти лет? Вряд ли они сочтут это достаточным поводом и потянутся к вам.

Но критика критикой, а Марише позарез требовалось поговорить с Анастасией Дмитриевной. И если путь к ней лежал через всех остальных бабушек, то Мариша собиралась, стиснув зубы, пройти его до конца!

Пожалуй, это был самый тяжелый день в жизни Мариши, но она сумела выстоять. Она выполнила все, ну, или почти все поручения старушек. Заручилась их благодарностью. И взяла с каждой слово, что она позвонит Анастасии Дмитриевне и отрекомендует той Маришу с самой лучшей стороны. Таким образом, Мариша рассчитывала на ласковый прием со стороны Анастасии Дмитриевны. И в своих расчетах не ошиблась.

Под вечер, купив самый мягкий и свежий тортик из всех, что нашлись в кондитерской, Мариша позвонила в дверь Анастасии Дмитриевны. Тут ее не заставили ждать, как случилось в других местах. Дверь открылась так быстро, что Мариша поняла, тут ее в самом деле ждали без всякого притворства. Мариша изобразила на лице самую приветливую улыбку, на какую только была способна. Но когда дверь перед ней отворилась, улыбка быстро сползла с лица Мариши.

Перед ней стоял смертельно больной человек. Мариша поняла это сразу, как увидела Анастасию Дмитриевну. Такой синюшной бледности у нормального, жизнеспособного организма просто быть не может. Одновременно Мариша окинула взглядом и остальную часть квартиры.

Бедность! Страшная и неумолимая в своей простоте. Все старушки жили небогато, но все же у них имелись кое-какие недорогие безделушки, цветочки в ярких пластмассовых кашпо или самолично вышитые скатерки, которые украшали их быт. А вот жилище Анастасии Дмитриевны поражало своим аскетизмом.

Видимо, все средства старушки, какие у нее были, съела тяжелая болезнь. И Анастасия Дмитриевна без сожаления расставалась с ценными вещами, чтобы обеспечить себе лечение. Мариша знала, что никакой близкой родни у этой старушки нет. Вся ее семья погибла еще в блокаду. Мужем она в послевоенные годы не обзавелась. Детей не завела. А друзья, какие и были, тех она почти всех уже похоронила.

Тем не менее, несмотря на нездоровый вид, старушка капризничать не стала и приветливо улыбнулась Марише.

– Заходите, дорогая. Не стойте в дверях. Вы ведь Мариша? Я правильно понимаю?

– Да.

– Я много о вас наслышана. Телефон за целый день прямо раскалился. Все мои подруги только и расхваливают вас.

Улыбаясь, старушка побрела в сторону гостиной. Хотя старушка и покачивалась от слабости, а кухня была много ближе, она все же предпочла привести гостью в парадную комнату. Мариша это невольно отметила, так как во всех других квартирах ее всегда приглашали в кухню, дабы произвести там финансово-хозяйственные расчеты или выдать стакан чаю. Это была мелочь, но она согрела душу Мариши.

В гостиной уже дымились две чашки горячего шоколада.

– Выпейте со мной какао, – предложила Анастасия Дмитриевна, радушно улыбаясь.

– Вы сварили сразу две чашки? – удивилась Мариша, присаживаясь на удобный диванчик, закрытый клетчатым пледом, и отпивая изумительно вкусный напиток. – Зачем?

– Предполагала, что вы скоро появитесь у меня в гостях. И не хотелось при вас хлопотать на кухне. Мне кажется, это как-то невежливо оставлять гостя одного.

– А если бы я не приехала?

– Выпила бы сама обе чашки, – спокойно улыбнулась в ответ старушка. – Конечно, врачи не разрешают мне ничего такого. Но если их слушать, то, возможно, и проживешь на несколько лет дольше. Но есть ли толк от того времени, когда не получаешь от жизни удовольствия?

Позиция старушки чрезвычайно понравилась Марише. Она была близка ей самой. И она охотно отпила еще глоток ароматного и густого какао. Как Анастасии Дмитриевне удается варить такое? В меру сладкое, в меру с горчинкой, а уж аромат!

Мариша втянула в себя воздух и блаженно протянула:

– Красота!

Но Анастасия Дмитриевна казалась погруженной в какие-то свои мысли. Она машинально порезала привезенный Маришей торт на ровные кусочки. Но на комплимент Мариши не отреагировала и вместо этого спросила:

– А что же вас все-таки привело ко мне? Ведь не ради того, чтобы завести мне этот чудесный тортик, вы приехали?

– Нет, конечно. Я хотела поговорить с вами об Алене.

– Вот как? Ну что же, так я и предполагала.

– Вы мне расскажете о ней?

– Собственно говоря, мне и рассказывать нечего, – пожала плечами старушка. – Познакомилась я с Аленой случайно. Стояла в очереди, внезапно мне стало нехорошо. Я стала падать на пол. И единственная, кто поспешил мне на помощь, как ни странно, была Алена.

– Как ни странно? Почему вы так сказали?

– Ну в тот момент мне это показалось странным, – смутилась старушка. – Вокруг стояло много женщин средних лет и самой, так сказать, обычной наружности. И знаете, именно такие женщины в большей степени способны на сопереживание. Я имею в виду, что разряженные в пух и прах куклы никогда не поспешат на помощь к утопающему из страха испортить свой макияж или, например, сломать ноготь.

Мариша невольно сдержала улыбку. Знала бы эта старушка, сколько стоит один ноготь в элитном салоне красоты, так бы не возмущалась! Да еще надо записаться к любимому мастеру, а потом дождаться своей очереди. Одним словом, двадцать раз еще подумаешь, спасать или не спасать утопающего, рискуя ногтями. Ведь тот, возможно, и сам выплывет!