А в груди рос страх, пустотелый ужас предчувствия. Легкие исчезли вместе с дыханием. Тело сообщало, что дышать бесполезно — легких-то нет. Мысли мелькали, как тени и образы в праксиноскопе[8], чередуясь с простейшими вычислениями и обрывками сведений.

Трейлер резко затормозил. Мать Тэллоу с подавленным воплем кинулась на дорогу подхватить своего мальчика. Тэллоу вполне мог идти, но мать взяла его на руки и выбежала с ним на тротуар, выкрикивая слова благодарности улыбающейся женщине за рулем трейлера. Тэллоу посмотрел на нее: та, похоже, обрадовалась даже больше матери. Она ласково поглаживала руль, судорожно выдыхая. С облегчением: она не переехала маленького мальчика по дороге домой. Тэллоу думал об этом, засыпая, каждую неделю. Женщина благодарила свою машину за то, что та была хорошей девочкой и остановилась, когда было надо.

Тэллоу думал об этом в свои пять или шесть лет, думал и смотрел в потолок, на который отец наклеил звезды из какого-то светящегося в темноте пластика. Звезды собирались в созвездия. Еще он думал, что на самом деле он точно знал — несмотря на ужас или благодаря ему, непонятно, — что смог бы вовремя отскочить и не попасть под машину. И засыпал, улыбаясь, в полной уверенности: да, он совершенно спокойно мог бы подняться на ноги и перебежать на тротуар.

А ведь с тех пор он не испытывал подлинного, настоящего, страха. А вот теперь — да, теперь страх, живой и холодный, шевелился и живо напоминал о том дне, когда он, Джон Тэллоу, был совсем маленьким.

Тэллоу дошел до логова Скарли и Бэта. Там сидел Бэт и что-то набирал на ноутбуке.

— А где Скарли?

— С сигаретной бумагой занимается, — ответил Бэт, не отрываясь от компьютера. — Она не любит, когда я с этим помогаю. Просто я от этого всего кашляю, и однажды… в общем, жрали мы пиццу, и какая-то хрень мне к зубам прилипла. Короче, мы снимали отпечатки, я раскашлялся, она пошла на меня орать, я еще сильней раскашлялся, и кусок анчоуса выскочил у меня изо рта и влетел к ней. Прямо в рот.

— И с тех пор она тебя в помощники не берет.

— Не особо, да. А я тут пытаюсь ДНК с обрезка снять.

— Быстрым методом.

— Да не особо быстрым, — сказал Бэт. — Но я отсюда по компьютеру могу это сделать. В общем, если судьба будет благосклонна и удача нас не покинет, еще минимум час ждать. А у меня с удачей хреновато, и вообще я в полиции работаю, так что вот…

— Понял, — кивнул Тэллоу. — Слушай, а можно я тогда тебя к кое-какому делу на часик подверстаю?

— А чего нужно?

— Ты мне нужен. Ну и кое-какие твои штуки.

— Джон, ты говоришь как человек, у которого есть план.

— Какой план, время планов давно прошло. Мы тут давно в последней траншее отстреливаемся. Ну или лежим поперек дороги, а на нас грузовик едет.

— Так, хорошо. А можно я сначала со Скарли переговорю?

— А зачем это? — спросила Скарли, возникнув за спиной у Тэллоу.

Глаза у нее блестели, и дышала она часто и поверхностно.

— Ты чего такая? — спросил Бэт и пояснил Тэллоу: — Знаю я этот вид. Что-то она такое узнала. Меня не проведешь.

— Ты, блин, прав, — сказала Скарли. — Я отпечаток получила.

— Йоперный театр, — протянул Бэт.

— Отпечаток не фонтан, — быстро добавила Скарли, — но вполне себе отпечаток. И я думаю, есть хороший шанс, что парень уже светился в нашей картотеке, так что вполне возможно, у нас будет файл на него. Джон, ты только подумай: у нас, мать твою, отпечаток есть! Ты как, блин, додумался до этого?!

— А я вот думаю: а не пригласить ли нам дактилоскописта, чтобы подтверждение совпадения получить?

— Без сопливых скользко, Бэт. Я сняла отпечаток с сигареты, которую в пакетик из-под чипсов запихали. Ты передо мной в реверансах должен приседать и шлюх сюда подгонять пачками.

— Нет, дактилоскописта звать пока не надо, — быстро сказал Тэллоу. — Давайте личико получим. Мы поймем, он ли это, как только увидим фото. Я в этом абсолютно уверен. И мне нужен Бэт, где-то на час. Мы вернемся. Завтра у нас отберут дело, Скарли, если сегодня вечером мы не разработаем что-нибудь похожее на теорию, подкрепленную доказательствами. Ну как, готова?

— Джон, у меня вообще жена есть. Я не могу каждую ночь на работе торчать.

— Так, Скарли. Ты пять секунд назад сияла, так чего случилось-то? — встрял Бэт.

Скарли поникла, смешно нахмурилась и смерила Джона преувеличенно свирепым взглядом.

— Ну ладно. Ваша взяла. Мы слишком далеко зашли, чтобы сейчас отступить. Но нам нужно будет поесть, а еще мне надо позвонить, иначе мою башку отрежут и в туалет спустят.

— Звони, — разрешил Тэллоу, — поиск с отпечатком уже запустили?

— Ага.

— Отлично. Бэт, возьми свой хлам, я покажу какой.

В машине Бэт заявил:

— Да ты просто псих, если думаешь, что из этого что-нибудь выйдет.

— Знаешь, я немного подустал от того, что мне каждый первый заявляет, что я псих.

— А чего, привыкай. В смысле, мое дело сторона, но ты всегда такой был? Или после смерти напарника таким стал?

— А я-то думал, что это Скарли — аутист, лишенный социальных навыков.

— Нет, нет, я понимаю, что это такой непростой вопрос. И я понимаю, что тебе до сих пор больно, но… он же напрашивается. Вопрос, в смысле. Ты сам-то как чувствуешь: изменилось твое поведение? Вел бы ты себя так же, если б и дальше работал вместе с напарником? А может, все-таки… ну, я не хотел сказать, что у тебя травма или там тебе нужно выговориться, короче, я не об этой хрени речь веду…

Тэллоу вздохнул:

— Ты хочешь спросить: не рехнулся ли я после того, как напарник погиб на моих глазах?

— Ну типа того, — кивнул Бэт. — Только я это вежливей хотел сформулировать.

Полицейский в форме вышел на проезжую часть и поднял руку, останавливая поток машин. За его спиной на тротуаре стояла скорая. А на углу горел человек. Он стоял на коленях, охваченный ярким пламенем, совершенно мертвый. И медленно оседал на асфальт.

За спиной полицейского ветер протащил по дороге засиженный птицами котелок с заткнутыми за ленту на тулье индюшачьими перьями.

Память услужливо подсунула Тэллоу воспоминание: «Я всего лишь попросил у нее огоньку».

— Ну и кто из нас псих, а? — тихо пробормотал Тэллоу.

— Ну да, я псих, — согласился Бэт. — Потому что этот план только псих мог придумать.

— А ты все равно со мной поехал.

— Ну да, поехал. Я, кстати, не сказал, что планы психов мне не по душе. Я просто хочу сказать, что у нас ничего не получится.