— А теперь будьте паинькой — отбросьте свой жалкий меч!

Рука Тарика тут же дрогнула, будто он и вправду собирался это сделать. Отступив, сжав зубы и стараясь не подчиняться внешнему воздействию, он сжал отцовский клинок и парировал новый удар.

Новый выпад…

Герцог Саллан почувствовал, как что-то тёплое заливает его руки — резкий запах собственной крови ударил в голову. Откуда-то сбоку раздался торжествующий возглас, и он, вынужденно обрушил серию ударов на противника, которые тот с лёгкостью парировал.

Ментальная атака продолжалась, и Тарик с ужасом ощутил, что ему становится всё сложнее концентрировать своё внимание. Пальцы, судорожно сжимавшие рукоять меча, начали слабеть, подчиняясь внешнему приказу и действуя наперекор посылам собственного мозга. В голове зашумело, и виски сдавило болью, которая раскалёнными иголками проникала в мозг.

«Надо было выпить настойку Mirrus menti до конца, какой же я всё-таки болван!», — промелькнула нелепая мысль и исчезла в тумане заволакивающей разум ярости.

Из последних сил он пытался собрать всю свою волю для решающего быстрого удара. Но следующий выпад Авартиса задел его затылок, и, пошатнувшись, мужчина едва не упал.

«Не так! Не сейчас! Не сегодня!», — мелькнула паническая мысль, и герцог Саллан поднял голову, тут же прочитав приговор в чёрных блестящих глазах противника.

Внезапно его словно окатило знакомой ледяной волной, но не так, как было до этого: амулет не просто жёг кожу вокруг себя — его горячая волна поднялась выше, накрыв своей льдистой аурой и голову, мгновенно очистив мозг от постороннего вмешательства.

По телу мгновенно разлилась бодрость, пальцы стиснули рукоять меча, и, уклонившись от нового удара, Тарик молниеносным движением всадил в бедро Авартиса свой острый клинок.

Зарычав от боли, тот повалился на бок — вокруг него на красном песке быстро расползалось тёмное пятно.

Тарик с недоверием подался вперёд, и в этот момент герцог Нардосский выхватил из потайных ножен небольшой обоюдоострый клинок. Это был бы прекрасный момент ударить его прямо в сердце, но Авартис криво улыбнулся, опустил руку с серебристым лезвием и разжал пальцы.

Убрав свой меч в ножны, и отбросив кончиком сапога клинок, Тарик подобрал длинный тяжёлый меч Его Светлости и приставил остриё к груди Нардосского.

— Признаёте ли вы своё поражение?

Тяжёлый, налитый кровью взгляд Авартиса встретился с его собственным.

— Мне никогда не нужна была Эльрика, я всего лишь выполнял волю кардинала. Я действительно сожалею, что мне пришлось забрать вашу семейную реликвию, Тарик Саллан, — и, кашлянув, он добавил совсем тихо. — Я никогда не был ангелом, но здесь мною кто-то давно управляет, а сейчас… Как будто сняли наваждение…

— Авартис Нардосский, я принимаю ваше извинение, — произнёс Тарик, и его как будто что-то отпустило внутри. Наклонившись низко к лицу герцога, он прошептал. — Я прошу вас присоединиться ко мне, ведь наш мир на краю гибели. Вы можете сопротивляться магии разума, я сам это только что видел. Mirrus menti поможет вам выстоять. Буду ждать вас на границе с Вильтранией возле Гарготты!

С этими словами Тарик вложил в его ладонь небольшой фиал и убедился, что тот крепко сжал его. К ним уже спешили вельможи и, состроив презрительную гримасу, герцог Саллан сплюнул и громко сказал:

— Рад, что ты признаёшь поражение. Надоело марать об тебя руки, мерзавец!

Поднимаясь наверх к ложе, где восседала Дерея, Тарик столкнулся с уже виденной им незнакомкой…

Её лицо теперь закрывала чёрная атласная маска, в прорезях которой сверкали изумрудами зелёные глаза. Ярко-алые губы приоткрылись, обнажая идеально ровные, ослепительной белизны зубки.

— Мои поздравления, герцог Саллан. Но мы оба с вами знаем, что вы подстроили поединок со львом, пользуясь магией. Я поговорила с Её Величеством, и в качестве наказания мы вынуждены забрать ваш родовой амулет.

Едва сдерживая ярость, Тарик вперил в неё испепеляющий взгляд.

— Кто вы? Я хочу поговорить с Её Величеством!

— Я — исполняющая волю Её Величества здесь и сейчас. Неповиновение будет жестоко наказано. Вы, ваша сестра и ваш лев…

— Достаточно… Мне нужны гарантии того, что нас беспрепятственно отсюда выпустят.

Её чувственные губы изогнулись в довольной улыбке.

— Разумеется, Ваша Светлость.

Немногим позже отряд воинов во главе с герцогом Салланом покинули королевский замок. В карете вместе с ним сидела заплаканная и казавшаяся теперь безучастной ко всему Эльрика, а в крытой повозке спал лев Гердос — его новый питомец.

— Мы найдём способ вызволить Вира и Араника. Главное — поскорее добраться до Тарна Валентиса, — прошептал Тарик, глядя на луну, проглядывающую сквозь разорванные ветром тучи.

Через пару секунд в темноте послышался далёкий, как утихающее за рощей эхо, протяжный вздох сестры:

— Араник, найди меня…

— Не поднимайся! — Эргард стащил Леорию на пол, быстро набросив на неё сверху накидку и собственный плащ.

Держась за стенки кареты, двигающейся странными рывками, он увидел чёрную тень на подножке и почувствовал, как повозка опасно наклонилась. Не теряя ни секунды, Эргард сильно толкнул ногой дверь, выбивая её наружу.

Чья-то огромная лапа, увенчанная длинными смертоносными когтями, полоснула его по незащищённой груди и, ухватив за ногу, бросила на землю.

Воздух моментально выбило из лёгких, что-то подозрительно хрустнуло в позвоночнике, и нестерпимая боль пронзила всё тело. Задыхаясь, он несколько секунд судорожно хватал губами воздух. Перед глазами возникла жуткая морда клыкастой твари с кроваво-красными глазами.

В руке мужчины мгновенно материализовалась рукоять клинка, горящего синим пламенем, и осветила раззявленную пасть и розовые дёсны, усеянные острыми клыками, по которым стекали капли липкой зелёной слюны. Со звериным рыком Эргард ударил острым клинком в бок монстра.

Над головой раздался утробный вой, и тварь отпрянула назад. Коротко свистнул меч палача, и отрубленная чешуйчатая голова, лязгая зубами, покатилась по земле.

Эргард, поморщившись от боли, вскочил и бросился к увязшей в снегу карете.

Чувствуя, как холодеет сердце от страшного предчувствия, он перевернул распростёртое на снегу тело Кортиса. Бросив быстрый взгляд на располосованное глубокими бороздами лицо и страшную рваную рану на груди, герцог Серран метнулся к белоснежному экипажу, лежавшему на боку.

Перепрыгнув через трупы двух лошадей, он подскочил к карете, перегнулся через бортик и протянул руки к девушке, которая дрожала от страха.

— Это я, Леория, дай мне руку… Вот так, не бойся, — произнёс он ровным, лишённым страха голосом, освещая магическим кристаллом тёмное нутро кареты.