—Японимаю, Наташ, но…

—Никаких «но»!— резко перебила Падшая.— Это приказ, Владимир! Янедля того прилетела вКамнегорск, чтобы слушать про сложно иневозможно. Меня, чёрт возьми, убить пытались! И, возможно, ещё попытаются. Тыдолжен убить нашего врага! Честь— это всё, что унас осталось!

Авинов склонил голову.

—Хорошо, сестра! Янайду того, кто согласится взять меня ссобой набал.

—Другое дело,— одобрительно кивнула Аглая.— Тывсегда был хорошим мальчиком. Незабывай отом, кто мы. Пусть нас лишили земель, титулов идаже дворянского звания— пока жив хоть кто-то изнас, борьба продолжается!

—Тыправа!— ответил Авинов.— Уменя остались связи. Вернее… Думаю, ясмогу восстановить кое-какие контакты.

Вот иотлично, подумал я, слушая его. Таким образом станет ясно, кто ему помогает. Явно Владимир лукавил: унего были люди спрежних времён. Иначе онбывгороде неостался. Уехал быкуда-нибудь, как большинство остальных членов клана.

—Ярассчитываю натебя, Вова,— ласково сказала Аглая.— Неподведи меня.

—Сделаю всё, что смогу,— ответил Авинов.— Положись наменя. Нотебе лучше уехать. Тебя действительно могут опять попытаться убить.

—Наверное, ятак исделаю,— чуть помедлив, проговорила Падшая.— Ноябуду ждать вести отом, что тыисполнил то, что должно. Уменя есть люди, которые сообщат мне отвоём триумфе. Нашем триумфе! Атеперь иди. Наверное, мыбольше неувидимся.

Авинов встал инизко поклонился. Затем развернулся ивышел изномера.

Якивнул Есении. Девушка подошла кстене иоткрыла портал. Через несколько секунд внаш номер вошла Аглая. Пешковы сняли иллюзию, идевушка выглядела, как обычно.

—Выдовольны, Ваше Сиятельство?— спросила она.

—Тыотлично справилась,— ответил я.— Навсе сто!

Падшая улыбнулась.

—Спасибо.

—Всё, дело сделано. Собираемся иуходим, как договаривались— частями,— отдав команду, яподал руку Есении.

Девушка взяла меня залокоть. После нашего разговора вовремя тренировки она была слегка сама несвоя. Новыглядела счастливой. Хотя одновременно изадумчивой. Нам предстояло покинуть гостиницу первыми, иподороге взамок ясобирался выяснить, вчём причина.

Когда мыотъехали, яповернулся кЕсении.

—Вчерашний разговор получился несколько сумбурным. Нехочу, чтобы тырешила, что это был импульсивный порыв. Янепередумаю. Даю слово.

Девушка кивнула.

—Яверю вам, Ваше Сиятельство.

—Обращайся комне поимени. Мыведь, считай, помолвлены.

—Несовсем. Нокак вам… тебе… будет угодно.

—Всё будет всвоё время. Икольцо, иобъявление опомолвке. Просто нехочу сейчас никому говорить.

Девушка кивнула.

—Японимаю. Ваше… Николай…

—Коля.

—Да, конечно. Всё здорово. Янеожидала, если честно. Тызастал меня врасплох.

—Мне кажется, тебя что-то смущает. Расскажи.

—Данет… Насамом деле, я… Счастлива, наверное.

—Нотынеуверена.

Есения бросила наменя быстрый взгляд, ияпонял, что попал вточку.

—Давай, выкладывай, что тебя гложет. Серьёзно, тыможешь мне сказать. Честность— лучшая политика. Слышала про такое?

—Уменя только один вопрос,— помолчав, проговорила девушка.— Вы… Тыменя любишь?

О-па! Никак недумал, что яэтом мире среди аристократов подобные материи имеют значение. Мне казалось, что Есения грезит отом, чтобы стать часть рода, ибольшего ейненужно. Авыходит, еёволнует икое-что другое.

—Просто меня непокидает мысль, что всё дело вмоём Даре,— сказала девушка.

Было заметно, что она волнуется. Надо же: железные леди, амазонки, способны инатакое! Признаться, яслегка растерялся.

—Нестану тебе лгать. Яхочу сохранить твой Дар вроду Скуратовых. Но… яочень рад, что вчера тысогласилась выйти заменя. Что жекасается любви… Сам незнаю, что тебе ответить. Япривык мыслить прагматично. Но, сдругой стороны, если быявыбирал жену по… Чёрт, как жетрудно бывает выражать свои чувства!

Мои слова вызвали уЕсении улыбку.

—Просто говори,— сказал она.— Всё, что придёт вголову!

—Извсех, кого язнаю, явыбрал бытебя. Вот! Прости, нопока это всё, что ямогу сказать. Знаю, это немного…

Девушка вдруг взяла меня заруку икрепко стиснула.

—Это очень много, господин маркиз! Куда больше, чем вам кажется. Тебе кажется.

Она отвернулась кокну, невыпуская мою руку изсвоей. Ая… чувствовал себя смущённым. Пожалуй, впервые вжизни.

Наследующий день должен был состояться финал школьного турнира. Пожалуй, только ленивый неподошёл комне инепоинтересовался, готов лиякнему. Некоторые заключали пари. Озанятиях никто недумал, иучителя отнеслись кэтому спониманием: особо нас немурыжили. Уроки проходили налайте. Вся школа ждала окончания занятий, чтобы отправиться настадион иузнать, кто жевэтом году станет чемпионом. Как мне кажется, преподаватели небыли исключением.

Голицын меня избегал. Явидел его напеременах вкоридоре, ноонстарательно удалялся, стоило нам оказаться рядом. Что ж, его дело. Мне ему сказать всё равно было особо нечего: всё, что хотел, явыдал вовремя последнего соревнования. Онсделал вид, что непонимает, очем речь. Его право. Нолучше быему непытаться меня убить, ибо умирать янесобираюсь— даже если придётся выпустить всех своих демонов.

Набольшой перемене япоймал Мейнгардта. Онкак раз был один, иярешил этим воспользоваться, чтобы прояснить, кто жеходит снами вшколу— настоящий племянник маркиза, или аль-гуль.

—Привет,— сказал я, подходя.— Как дела?

Мейнгардт повернулся икивнул.

—Данормально. Необязательно каждый раз спрашивать. Яведь даже непострадал. Всё сомной хорошо. Выжил же.

—Всё равно, тыперенёс стресс. Некаждый день тебя пытаются отправить натот свет. Ячто сказать хотел: уменя тут идя появилась. Помнишь, как мыходили вбоулинг?

—Да, конечно,— ответил, глядя наменя, Мейнгардт.— Отлично время провели.

—Вот-вот. Поему бытебе нерасслабиться, отвлечься. Может, сходим снова?

—Хорошая идея. Думаю, мне это… Нето, чтобы нужно, нопочему быинет?

—Только ненавернись, как впрошлый раз!— усмехнулся я, хлопнув парня поплечу.— Тытогда чуть бедро несломал. Ковылял бысейчас накостылях!

Никита растянул губы вулыбке.

—Дауж, было дело,— ответил он.— Скользкий пол вовсём виноват. Вэтот раз такого неповторится.

—Дауж, постарайся. Ладно, ещё обсудим после турнира. Тыставки неделал?

Мейнгардт отрицательно покачал головой.