— Кончай, Лео — прервал его Бруно. — Не трать силы на рекламу. Мы не собираемся покупать систему. Хотим только знать, можно ли ее обойти.

— Я подхожу к этому, — сказал Лео. — Мое профессиональное мнение — нельзя. Разве что у вас там есть тайный агент. Конечно, это только мое профессиональное мнение, но вы знаете мою репутацию в этом бизнесе.

Мюррей заерзал в кресле.

— Фотоэлектрическая система может оставлять мертвые зоны в углах окна, куда лучи не достают, — сказал он. — Нет никакого способа миновать их и отключить сигнал изнутри?

Лео оскорбился.

— Я высказал свое профессиональное мнение, так ведь? Что вам еще нужно? Смотрите, — он вынул карандаш из кармана и начертил прямоугольник окна, — у вас источник лучей в верхней части оконной рамы посередине. Оттуда лучи расходятся веером по всему стеклу. В лучшем случае у вас есть по две маленькие мертвые зоны вверху и внизу, и вы не знаете их размера. Может, в них пройдет палец, может, рука. Так что вы не знаете даже, в каком пространстве действуете.

Но предположим, вы можете просунуть руку. Вырезаете в стекле отверстие, влезаете туда рукой, и что дальше? Гарантирую, что вы не сможете замкнуть накоротко систему, что-то делая с источником лучей. Только поднимете тревогу на весь дом. Понимаете? Это не контактная система, где сирена включается, если попытаетесь приподнять окно, чтобы иметь возможность перерезать провод, когда снимете крышку. Это настоящая вещь. Суньте палец в этот луч, и раздастся такая сирена, будто началась война. Конечно, это только мое профессиональное мнение, но если двадцать лет в этом бизнесе ничего не значат…

— Конечно, они кое-что значат, — сказал Мюррей. — Как подается ток к этой системе? От главной пробки?

— Да, но у нее свой подводящий провод, поэтому отключить ее, устроив замыкание чего-то другого в доме, невозможно. Когда поручители-гаранты присваивают системе высший уровень качества, то принимают во внимание это и еще кое-что. Конечно, моя компания выпускает ультразвуковые системы, незаменимые для тех, кому нужно самое лучшее, но должен признать, что фотоэлектрические заслуживают подлинного уважения. Говорю это не сквозь зубы. Я в этом бизнесе двадцать лет и всегда…

Когда он ушел, Бруно сказал:

— Конечно, это только его профессинальное мнение. Но мое профессиональное мнение — он знает, что говорит. Как относишься к этому теперь?

— Не знаю, — ответил Мюррей. — Пока обдумываю.

— Он обдумывает! Что тут обдумывать? Господи, перед тобой дом, напичканный аппаратурой, как Форт-Нокс[40], вокруг слоняются трое-четверо громил-охранников, установлена противовзломная система, и нужно ли говорить тебе, что обязательно что-то не заладится? Над чем тебе ломать голову?

— Уайкофф располагает вещью, которая мне нужна. Что ты предлагаешь — попросить его отправить мне ее почтой?

— А что? Смысла столько же, сколько в попытке проникнуть туда и взять ее самому.

— Нет, потому что я могу взять ее сам. У меня есть хорошая мысль, как это сделать, если могу рассчитывать на твою помощь.

— Спасибо, — сказал Бруно. — Не каждый день мне предоставляется такая замечательная возможность получить трепку и оказаться в тюрьме. Но я не хочу, Мюррей, злоупотреблять твоей добротой. Окажи кому-нибудь другому эту любезность.

— Эта любезность принесет двести долларов, — сказал Мюррей. — Не изменит это твоего решения?

— Нет.

— Хорошо. Какая сумма изменит?

— Миллион долларов, — ответил Бруно. — Грязными купюрами невысокого достоинства. Или, если угодно, пусть купюры будут чистыми, испачкаю их сам.

— Сколько?

Бруно серьезным тоном сказал:

— Послушай, шутка шуткой, но не заходи с ней слишком далеко. Теперь она перестает быть забавной.

— Думаешь, я шучу?

— Нет, это меня и беспокоит. Позволь, Мюррей, сказать тебе все напрямик. За все время здесь Фрэнк ни разу не брался за такие дела, поэтому умер богатым и счастливым. Если хочешь уйти из жизни так же, не строй замыслов, которые могут уничтожить агентство и тебя вместе с ним. Помнишь, что постоянно говорил Фрэнк? Он говорил, что это агентство — деловое предприятие, и управлять им нужно как деловым предприятием. Но теперь это предприятие стало крупнее, чем при Фрэнке, и, может быть, ты не единственный, кто в нем заинтересован. Может, я тоже заинтересован в нем? Может, я хочу защитить свой интерес?

— О чем ты говоришь? — спросил Мюррей. — Какой интерес? Имеешь в виду свою работу?

— Нет, не ее. Джек Коллинз тебе не звонил? Он должен был связаться с тобой на этой неделе, — сказал Бруно.

— Нет, не звонил. И если тебе так уже хочется говорить со мной напрямик, начни с этого. Зачем сейчас Коллинзу ты и я?

— Пусть он сам это скажет, когда позвонит.

— Может быть, скажешь ты?

— Ладно, он собирается купить долю в агентстве. Черт возьми, ты уже не можешь управлять им в одиночку. Думаешь, все не понимают этого? Оно так разрослось, что в половине случаев ты не знаешь, что происходит. А если возьмешь в партнеры кого-нибудь вроде Джека, рядом с тобой будет один из лучших профессионалов в стране, и ты сможешь немного расслабиться. Деньги у него есть, дело он знает, и вы вдвоем создадите крупнейшую в стране организацию, если не считать ФБР.

— Думаешь? — спросил Мюррей. — А какой у тебя интерес в этом предложении? Или ты просто заботишься о друге?

— Мюррей, не надо быть таким высокомерным. Вспомни, я знал тебя, когда ты не был большой шишкой. А что до получения интереса, само собой, у меня будет интерес. Я давно могу рассчитывать на процентное вознаграждение и в этом случае наконец-то его получу. Но не от тебя. От Джека. Он знает, что я сто́ю того, как знал Фрэнк и знаешь ты, но не боится дать его мне.

— Тогда партнеров становится трое, — сказал Мюррей. — Уверен, что больше никого нет в списке кандидатов?

— Насколько это касается меня, — сказал Бруно, — трое в самый раз.

— Насколько это касается меня, — сказал Мюррей, — я даже не подниму трубку, когда позвонит Джек, если у меня не будет этой вещи Уайкоффа.

Бруно осмысливал это молча.

— Не верю, — сказал он наконец. — Тебе в жизни не получить такого предложения о партнерстве. Джек настроен по-деловому, и у него есть деньги. Он заплатит половинную долю, сколько захочешь. Ты не откажешься от этой сделки только ради того, чтобы надавить на меня. Нет-нет.

— Ты знал меня, когда я не был большой шишкой, — сказал Мюррей. — С тех пор я хоть раз соврал тебе?

Он ждал, пока Бруно стоял с убитым видом, обдумывая за и против. И сохранял бесстрастное выражение лица, когда Бруно заговорил: