объятиях. В буквальном смысле слова – растекаться по телу вампира, исчезая совсем.

– Куда ты? – пробормотал растерявшийся Идо, пытаясь собрать растекающуюся девушку и вернуть на место. – Что происходит?!

Голову пронзила острая боль, заставившая масана взвыть. Следом – головокружение. Стремительное. Резкое. Даже не головокружение, а мозгокружение – словно кто-то ухитрился влезть в черепную коробку и юлой крутануть её содержимое. И так же неожиданно – всё прошло. Без следа. Без последствий. Без лекарств.

Голова стала ясной, как после крепкого, бодрящего сна.

Идо распахнул глаза и зажмурился от слепящего света. Выругался. Заметил, что штаны приспущены, а затем – стоящую за прозрачной стеной Лисс и зарычал от злобы.

– Сучка!

– Как же ты жалок.

Он понял, что пребывал под действием ментального аркана, скорее всего, «заговора Слуа», вспомнил, что представлялось ему во время забытья, быстро поправил штаны и разъярился ещё больше.

– Рано или поздно я до тебя доберусь!

– Каким образом?

– Ты ничего не сможешь мне сделать.

– Лампы, освещающие твою камеру, оснащены «протуберанцами».

– Я больше не боюсь солнечных лучей!

– Не проголодался?

И масан осёкся. Замолчал, сообразив, на что намекает шаса, и ответил ей ненавидящим взглядом.

– В холодильнике есть пара трупов, – небрежно продолжила девушка. – Или, если захочешь, могу отвезти тебя в морг. Там выбор больше, сожрёшь тех дохляков, какие больше понравятся.

– Я ещё не настолько голоден, чтобы унижаться перед тобой, тварь.

– А ты достаточно зол, чтобы похвастаться?

– Чем?

Лисс сделала шаг вперёд, едва не ткнувшись лицом в прозрачную стену.

– Ты убил Клопицкого?

Все говорили, что да – он, Идо Носферату. Однако между «все говорили» и «действительно сделал он» не всегда можно поставить знак равенства. Слухи, конечно, на пустом месте не рождаются, однако часто сплетники выдают желаемое за действительное и рассказывают о том, чего в действительности не было.

Только не в этот раз.

Услышав вопрос, Идо вздрогнул, и девушка поняла, что не ошиблась. И покачала головой:

– Что он тебе сделал?

– Я получил приказ.

– Врёшь – не получал. Консул не хотел трогать Лёню, а ты его убил. Просто так. Потому что захотел. Или разозлился. Ты ведь его даже не высушил, ты просто его убил. – Девушка повернулась к двери. – Я не стану выключать свет – вдруг ты захочешь почитать?

И стала подниматься по лестнице, не обращая внимания на вопли вампира.

Киви вспорхнул следом.

А бесстрастная аппаратура продолжила фиксировать происходящее, дожидаясь, когда «чёрная пыль» перестанет защищать масана от «протуберанцев».

Из Москвы в Санкт-Петербург,

где-то между бензоколонкой и культурной столицей

Дальнейшие остановки путешествующих дикарей особенных проблем не вызвали, и всё благодаря мудрому Штыпселю. Ловкость, с которой он ухитрился понизить обменный курс жадного шаса на целых пять пунктов, помогла уйбую убедиться в своих невероятных когнитивных способностях и поверить, что подчинёнными можно управлять не только палкой. Но и кнутом.

– Нам, бойцы, в натуре, план нужен реальный, – сказал он, пока бак внедорожника наполнялся бензином. – А то поубиваем друг друга на следующей бензоколонке на радость тем, кто потом до багажника доберётся, въехали?

Бойцы, которые были абсолютно согласны с тем, что поубивают, отнеслись к высказыванию вожака максимально серьёзно и тут же принялись фонтанировать предложениями.

Козел сказал, что он готов лично поручиться за ключи от машины, а чтобы у него их не украли, нужно вместе с ключами выдать ему дробовик. Коззявый предложил перед остановками всех связывать, а не связывать только его, потому что он осторожный и ему можно доверять. Жбан сказал, что долго думал и придумал, что надо деньги поделить, и чтобы каждый обмотался своей долей и в ней ходил постоянно, и надёжно, и безопасно, потому что «Пачка денег выстрел из дробовика точно не пропустит, – тут он посмотрел на Козела. – Да не станет никто стрелять, чтобы бабло не попортить». «Ятаганом зарубят», – ответил Козел, делая вид, что не понимает, почему при слове «дробовик» все смотрят на него. А Сырок сказал, что, если его обманут, он взорвёт гранату. На этих словах все напряглись, гранату отобрали, Сырку по шее наваляли, но задумались над тем, у кого ещё граната в штанах припрятана и что с нею делать. Штыпсель сказал, что бо́льших идиотов, чем те, которых ему Спящий в десятку вписал, он в жизни не видел, и предложил свой план.

Оказавшийся вполне реальным.

На любой остановке водила глушил двигатель и передавал брелок сидящему позади бойцу, из которого друзья предварительно вытряхивали всё оружие, включая зубочистки. Затем все одновременно выходили из машины, внимательно следили за носителем брелока и друг за другом.

Переход на продуманную систему горизонтальных взаимосвязей позволил Красным Шапкам вздохнуть свободнее. Нет, каждый из них по-прежнему прикидывал, как бы сподручнее перестрелять остальных, но прикидывал без прежнего задора. С ленцой.

В конце концов, расслабленность дикарей дошла до такого уровня, что Штыпсель разрешил приобрести в придорожном магазинчике десять бутылок шотландского виски, настоящего, односолодового, польского, и устроить пикник на стоянке дальнобойщиков.

– Это нужно отпраздновать, мля! – провозгласил уйбуй. – И не на колёсах, как сироты, а по-взрослому, въехали?

Бойцы, конечно же, въехали и с энтузиазмом поддержали порыв Штыпселя.

– Расслабиться, в натуре, надо, – ухмыльнулся Жбан, распечатывая первую бутылку.

– Может, сначала доедем до Питера и поселимся куда-нибудь? – осторожно предложил Коззявый.

– Доехать успеем, – хихикнул Сырок.

– И поселиться успеем, – поддержал приятеля Козел. – Дайте колбасы, что ли?

– А почему куда-то? – удивился уйбуй. И покосился на Жбана: – Ты позвонил по телефону, который я дал?

– Ага, – подтвердил Жбан. – Хата ждёт.

– Тогда за хату! – поднял первый тост Штыпсель.

Ну, за хату, так за хату, народу в целом было по фигу за что пить. Однако выпившему Коззявому захотелось конкретики:

– Уйбуй, а мы хату купили или напрокат взяли?

– А… ик… рендовали, – ответил Жбан, икнув посреди слова.

– Да и зачем нам себе её тут покупать? – осведомился Козел. – Это же Питер.

– А что, в Питере хату нельзя купить? – насупился Коззявый.

– Можно, наверное, – махнул рукой Козел. – Но зачем тебе в Питере, если можно в Тайном Городе? И жить, как у себя дома, а не в казарме Форта.

– В казарме весело.

– Только бабло спереть могут.

– Из квартиры тоже могут – мы ведь спёрли.

Бойцы задумались, потому что, увлёкшись мечтами перестрелять побратимов, совершенно упустили из виду животрепещущий вопрос хранения добычи, но скрежет их синопсисов прервал всё тот же Коззявый.

– Чота я не втыкаю, – пробормотал он, разглядывая этикетку. – Если лучше в Тайном Городе хату купить, то почему мы в Питер едем?

– Потому что в Тайном Городе нас вешать хотят, – напомнил Штыпсель.

– А в Питере?

– А в Питере только грабить.

– А-а-а…

– Вот тебе и «а-а-а…»