Я знала, кем была Кира. Эта кареглазая девушка была невестой друга Виктора. Клима, кажется.

Я узнала об этом ещё в первую нашу встречу. Кира пришла ко мне с огромным букетом цветов. Они были от Виктора. На долю секунды перед глазами возникла сизая мгла, быстро сменившаяся карими, почти чёрными глазами. Дыхание перехватило, а в глубине души я ощутила разочарование, что их принёс не сам Виктор.

Я знала, что нахожусь здесь благодаря ему. Мне казалось, что я слышу его голос. Закрыв глаза, я временами слышу, как он зовёт меня. Выкрикивает моё имя. А кожа на лице начинала гореть, словно её касались чьи-то пальцы. ЕГО пальцы.

Это он. Он нашёл меня. Я это чувствовала. Не нужно быть семи пядей во любу, чтобы понять: ТАМ я не нужна была никому. И ждать помощи уже было не от кого. Если даже полиция отдала меня в руки этой сволочи…

Мне больше не на кого было надеяться.

Я находилась в больнице уже пятый день. И сегодня я чувствовала тоску. И каждый раз, когда открывалась дверь в мою палату, моё дыхание обрывалось… то ли от страха, что всё ещё не окончено, то ли от ожидания встречи… с особенным гостем. Но он не приходил. Дни шли, но кроме Киры меня никто больше не навещал. На столе яркими вспышками красовались пять букетов…

—Хочешь, поставлю рядом с кроватью?— Кира вопросительно выгнула брови.

НМоя новая знакомая потянула за шнурок, заставляя шторы медленно и бесшумно сдвинуться в стороны. Яркие лучи заполнили палату, но я вопреки всему, тоска не испарилась. Солнечные лучи не принесли абсолютно никакой радости.

—Нет,— отказавшись от её предложения, я потянулась к небольшому зеркалу, что лежало на тумбе поверх книги,— хочу выйти отсюда…

—Я знаю,— вздохнув, Кира сдвинула край одеяла и опустилась на мою кровать,— а что врач говорит?

—Сказал: поговорим после обеда,— произнесла я, глядя на своё отражение. Мои ссадины ещё не прошли. Синяк на скуле, затянувшаяся рана на губе, рассечённая бровь, заклеенная крошечным кусочком пластыря… всё напоминало о том, о чём не хотелось вспоминать.

—Ну, так уже почти обед!— Кира погладила меня по ноге сквозь тонкое одеяло,— Я, кстати, тебе что-то вкусненькое привезла…

—Ты каждый раз приезжаешь с чем-то вкусненьким,— улыбнувшись, я посмотрела на бумажный пакет, стоящий рядом со свежим букетом оранжево-красных роз,— спасибо.

—Вер?— мягко сжав моё колено, Кира обратила на себя моё внимание,— поверь мне, скоро всё встанет на свои места. Ты увидишь родных… вернёшься к нормальной жизни. Главное, не впадать в депрессию. Поверь… я знаю, о чём говорю. Возможно, я пережила не так много как ты… но ты справишься.

Охотно верю…

Порой мне кажется, что стоит переступить порог этой больницы, и я сойду с ума. А улыбка, с которой я просыпаюсь сейчас, забудется. Я буду жить в вечном страхе и ожидании событий, которых так боюсь.

—Вкусненькое?— я попыталась прогнать тоску и всё же услышать Киру,— ты составишь мне компанию?

—А то?— она стряхнула тёмную прядь, упавшую на красивое лицо, и широко улыбнулась,— а ещё… у меня к тебе есть предложение. Не уверена, что ты согласишься, но всё же я очень надеюсь…

—Предложение?— я заинтересованно посмотрела на свою гостью,— мне стоит беспокоиться?

—Не думаю,— она загадочно заиграла бровями.

—И? Скажешь или так и будешь меня интриговать?

—Скажу,— губы Киры, покрытые красной помадой, слегка вытянулись,— но чуть позже.

Виктор

Сделав глоток горячего кофе, я провёл языком по суховатым губам и посмотрел на яркое солнце. Прищурившись, отвернулся и наклонился, чтобы поставить чашку на небольшой столик. Прохладный, но слабый ветер приятно щекотал кожу. А мысли о Вере — нервы. И совсем неприятно. Предстоящая и долгожданная встреча одновременно и пугала, и приносила успокоение.

Я с облегчением вздохнул, когда узнал, что цветы, переданные мной, Вера не выбросила в окно и даже не просила никого от них избавиться. Они стоят напротив её койки и она каждое утро любуется ими. Она не делится с Кирой пережитым, но спрашивает обо мне. Каждый день. Возможно, наша встреча не оправдает моих ожиданий… возможно она пошлёт меня к чёрту… но я обязан посмотреть ей в глаза. Мои извинения и сожаления уже ничего не исправят. Они не вернут нас в тот день, когда я впервые увидел Веру. Но я всё ещё надеюсь, что она меня простит.

—Сигареты тебе не помогут,— подкравшийся со спины, Клим вырвал из моей руки замусоленную пачку.

—Знаю,— волнение нарастало, и мой голос слегка осип.— Что там?

Я обернулся, высматривая больничные окна и находя именно те, которые мне нужны. Совсем недавно на них были плотные шторы, но не сейчас.

—Не терпится?— Хмыкнул Валдай, раскрывая пачку и выуживая из неё пару сигарет.

Промолчав, я принял протянутую мне сигарету, и нервно усмехнулся.

Конечно, не терпится. Получить по морде, возможно. И она будет права. Но надежда во мне теплилась до последнего.

—Долго ждал… подождёшь ещё немного. Сейчас у неё будет обед. Потом врач зайдёт. Посмотрит её. Даст ЦУ.— Валдай закурил и беглым взглядом пробежался по мне,— да ладно тебе!— зажав сигарету зубами, хлопнул меня по спине,— не четвертует она тебя… Кира говорит, что тебе нечего бояться.

Усмехнувшись, я спрятал сигарету за ухом и, сделав ещё пару глотков кофе, постарался привести свои мысли в порядок.

Прошло не менее получаса, прежде чем я вновь устремил свой взгляд на её окно. Оно было открыто на проветривание. Если бы оно было на первом этаже, я бы уже стоял под ним. Стоял бы и прислушивался к каждому слову. К каждому звуку. К её дыханию.

Нам нужно многое обсудить. Многое разъяснить. Она наверняка сходит с ума от того, что не имеет возможности позвонить родителям. Но прежде чем звонить им, мы должны обговорить некоторые детали. Она непременно позвонит им. Совсем скоро.

Я поднял голову к чистому ярко-голубому небу и пальцами размял затёкшую шею. Затем покосился на трость… как же я её ненавидел. От одной мысли, что мне придётся таскать её за собой всю свою оставшуюся жизнь, мне хотелось вздёрнуться.

—Твоя лошадка уже бьёт копытом,— тихо пропел Клим у меня над ухом.

—М?— я растерянно взглянул в светлые глаза друга.

—Вера твоя,— расплылся к ехидной улыбке, и кивнул в сторону главного входа.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Не называй её так,— процедил, и молниеносно устремил взгляд в том же направлении.