Резко втянув прогретый воздух, я наблюдала за тем, как двери чужого авто открылась, и оттуда показались двое. Я видела их впервые. Незнакомые лица мало чем отличались от тех, что приходилось мне видеть за последние дни. Двое мужчин славянской внешности. Высокие. Хорошо сложенные. Темноволосые. Из-за расстояния я едва ли смогла описать их лица в деталях…

Но у обоих в руках было оружие. Один из них держал на мушке Архипа. Второй, кажется, нацелился на меня.

—Господи,— от волнения мой голос дрожал. Руки тряслись, когда я попыталась вставить ключ в зажигание.— Да что же это?!

Ключи выпали из рук. Выругавшись, я потянулась за ними, силясь нащупать их под ногами. И когда, наконец, они снова оказались у меня в руках… вздрогнув, я застыла, согнувшись пополам. Обхватила голову. В ушах стоял знакомый грохот. Это был выстрел. Опять…

Не знаю, сколько прошло… минута. Может быть, две.

Расплакавшись, я заставила себя выпрямиться. С трудом сдержала крик, когда увидела Архипа, распластанного на дороге. Под ним была небольшая лужа крови, которая с каждой секундой становилась больше.

Звук выстрела громом отзывался у меня в голове. Мне казалось, что всё вокруг гудит… сквозь гул в голове, я снова и снова пыталась вставить ключи в зажигание. А когда машина всё же завелась… она снова заглохла.

—Чёрт!— истеричный вопль сорвался с моих губ.

Подняв голову, я посмотрела в лобовое стекло. Они шли ко мне. Один из них что-то говорил… выкрикивал… но я ничего не слышала. Ещё одна попытка, и я резко дала по газам. Машина сорвалась с места и… Боже! Я сбила с ног одного из них. Взвизгнув, я сильнее вдавила педаль, разгоняясь, и по касательной тараня чёрную машину. Меня повело в сторону. Я едва не оказалась в кювете. Что-то шепча себе под нос, я продолжала разгоняться…

До тех пор, пока за моей спиной не раздался ещё один выстрел. И ещё…

Снова собственный крик, рвавшийся из недр моей души. И автомобиль опять ведёт в сторону. Резко. Криво.

Они выстрелили в колесо.

На залитой солнцем дороге, автомобиль, которым я пыталась управлять, со скрежетом покосился. Я переставила ногу в попытке притормозить, но это мне не помогло. На высокой скорости съехав в кювет, меня дёрнуло вперёд, и от столкновения со столбом, меня едва не выбросило через лобовое стекло. Удар…

Такой силы, что на мгновения я забыла о том, как меня избивали до этого. Грудная клетка ревела. Голова. Я едва держала её. Чувствовала как со лба стекает кровь, снова пачкая мне лицо.

Но я была всё ещё жива. И я не могла позволить себе отключиться. Я не могла позволить себе здесь оставаться. Не могла позволить им снова распоряжаться моей жизнью.

Виктор

Сидя в кресле возле незажённого камина, я смотрел на тех, кого уже давно стоило бы четвертовать. Но я, увы не мог. Пока что.

Потому что Вера всё ещё была не со мной. Потому что какой-то ублюдок выволок её из дома и увёз в неизвестном направлении. Их должен был по пути перехватить Руслан, но пока что вестей от него никаких не было.

И это нервировало.

Как и те мрази, что валялись сейчас связанные на полу. Три ублюдка, которые не успели соскочить. В отличие от сукиного сына Петра. Этот гадёныш улизнул на рассвете. Мы разминулись с ним на десять минут, чёрт его дери! Дёсять грёбанных минут!

В доме были ещё несколько девушек и их постоянная охрана. Охрану пришлось убрать сразу. Девушки сидели в фургоне, куда их отвёл Николас. А эта троица…

Я не трону их, пока не найду Веру. Я узнаю всё, что здесь происходило. И линчую каждого, кто касался её. Каждого, кто причинял ей боль. А ей было больно. Я знал это наверняка. Я знал, что происходит с девушками, которые попадают в эти стены. Я знал, и теперь всё вернулось мне бумерангом.

Приподнятое ранее настроение растворилось в спёртом воздухе этого гадюшника. Я думал, что я близко. Мы просчитались в который раз, мать вашу! А ведь я и правда был совсем близко. Она буквально исчезла у меня из-под носа…

—Ещё раз,— напускное спокойствие давало трещину,— кто четвёртый? И куда он повёз девушку?

Эти свиньи отмалчивались. Либо бормотали какую-то несуразицу, либо скулили о том, что понятия не имеют о том, где их четвёртый, и где Вера. Один из них вызывал у меня самые большие подозрения. Его круглая морда и скользкий взгляд не нравились мне больше, чем остальные. Я был уверен в том, что он знает больше остальных.

—Где девушка?— поднявшись с узкого дивана, я опускаюсь на корточки перед ним,— что ты знаешь?

—Ничего,— скривившись, он прячет ухмылку, но я успеваю ухватиться за неё.

—Ничего, говоришь?

Помня о своём решении, я всё же срываюсь… выпрямляюсь и, выкрутив лампочку из торшера, разбиваю, оставляя лишь острые края, обрамляющие цоколь. Вижу искру страха в глазах этого выродка, и ни без удовольствия возвращаюсь к нему.

—Ты скажешь мне,— произношу, склоняясь над ним.

Он дёргается в попытках освободить руки от стяжек. Трясёт связанными ногами, но всё это выглядит так смешно, что мне хочется смеяться.

—Ну?— перехватив пятернёй его морду, коленом придерживаю, чтобы обездвижить,— в прошлом я неплохо разбирал людей на части… думаю, ты слышал об этом, м?

—Я не знаю!— орёт, стараясь из всех сил вырваться,— он свалил! Он запал на твою девку! Я не знаю, куда он с ней поехал!

—Неправильно,— мои зубы сводит от одной мысли, что это может быть правдой.— Минус один глаз…

Мы, наконец, дождались звонка от Руслана. Она была у них в руках. Почти…

Крепко сжав в кулаке телефон, я перевёл затравленный взгляд на Николаса. Тот, судя по виду, и сам был застигнут врасплох этими новостями. Казалось, что всё было против меня. Против того, чтобы отыскать Веру и вытащить её из той трясины, в которую я сам её затянул.

Сделав глубокий вдох, я обхватил голову руками, наклоняясь вперёд и тихо рыча. Надежда, что я лелеял всё это долгое время, таяла на глазах. Мне хотелось истошно орать! Как раненый зверь… мне хотелось разбить собственную голову о стену.

От бессилия и отчаяния, мне просто сносило крышу. Я не видел краёв. На глаза упала пелена. Вернувшись из прихожей в гостиную, я не помня себя, схватил со стола брошенный там ранее нож.

—Не надо!— слышу испуганный возглас от одной из трех мразей на полу,— я вообще не в курсе дел!

Лучше бы он молчал… честное слово. Потому что, изменив свой выбор, я тут же направляюсь к нему. Не в курсе дел? Тогда ты мне не нужен.

Склонившись над ублюдком, я перехватываю его за голову и, задрав ту, резким движением вспарываю тому глотку. От уха до уха, мать его…

Жирная свинья падает на пол и, захлебываясь собственной кровью, бьётся в конвульсиях. В то время как остальные двое пытались не смотреть на своего друга. Не смотреть и отползти как можно дальше от почти мертвеца. Осталось совсем немного…