Игорь кашлянул.

– То, как Зинаида прыгала на упавшей Норе, била ее ногами, потом накинулась на невестку, повалила Анастасию, лупила ее по лицу булыжником, – все это видели дети. Остальное лишь наши догадки. Кто за кем почему пошел… Что же касается свидетелей, то Валера погиб, Светлана давно в Англии, она не станет давать никаких показаний. Лена Зайцева девушка с подмоченной репутацией, алкоголичка, ее словам мало веры, и это лишь слова, улик нет. Наташа Сытина пока не очнулась. Анастасия умерла. Кто у нас остался?

– Огарков, – подсказала я.

– Безумный ученый, который создает вакцину от всех болезней? – поморщился Родионов. – Любой адвокат от его показаний камня на камне не оставит, и, главное, трупа Элеоноры нет. Нет тела, нет дела. Ведь так, Юрий Петрович?

– Еще Анна Сергеевна есть, – вспомнила я.

Игорь махнул рукой:

– Она ничего не скажет. Да и слова ее для следствия пшик. Сама она ничего не видела, передает историю со слов дочери. Это не засчитывается.

– Браслет! – подпрыгнула я. – Почему на руке Насти оказалась копеечная подделка?

Илья сгорбился.

– Жена любила это украшение, никогда его не снимала. Очень расстроилась, когда фирма стала делать такую бижутерию. Один раз мы с ней шли по улице, Настя к ларьку подошла и рассердилась:

– Смотри! Моя ювелирка за копейки продается.

Я ее успокоил:

– Сразу видно, что это дешевые стекляшки.

Но она долго возмущалась. Когда я ее Инессе передал, снял с руки браслет. Вещь очень дорогая, не один миллион стоит, нельзя с такой в сумасшедший дом ехать! Кто-то из персонала может определить стоимость украшения, украсть его. Драгоценность у меня в сейфе до сих пор лежит. Через пару дней Инесса позвонила, сказала:

– Настя держит себя за запястье и плачет. Она молчит, но, думаю, ей браслет нужен. Или купи дрянь в киоске.

Я так и поступил. Анастасия получила дешевый браслет и успокоилась. За те годы, что она под наблюдением врачей находилась, фейк несколько раз ломался, когда это случилось впервые, я сразу купил пятьдесят штук. Выдавал их Инессе по мере необходимости. Поймите, моя мама это моя мама. Я ее всегда защищать буду. Зинаида Федоровна не хотела никого убивать. Это был аффект. В таком состоянии человек за себя не отвечает, его всегда освобождают от ответственности. И дело-то коснулось узкого круга лиц.

– Никто никого не хотел убивать, – поддакнул Зиновьев, – просто так получилось. Вы порылись в навозе. И что? Дело об убийстве никто не возбудит.

Я молча смотрела на Юрия Петровича. Роман встал и вышел из комнаты, я поспешила за мужем. Мы вместе направились на парковку и поехали в Москву в одной машине.

– Абсолютно уверена, что ветеринарная клиника вспыхнула не из-за плохой проводки! – воскликнула я. – Помнишь, Огарков говорил, что он рассказал Разгонову про «мужика в панаме», описал его костюм. Савелий общался с Зинаидой, небось знал, что у той есть такая одежда!

Роман притормозил у светофора.

– Возможно.

– Савелий был жаден до денег, – продолжала я, – уж он бы не упустил возможности шантажировать немолодую любовницу. Небось потребовал от мэрской мамы денег за свое молчание. И!.. Пожар вспыхнул!

– Мэрская мать, – повторил Звягин, – я бы в прилагательном пару букв поменял. Мерзкая мать. Согласен с тобой. Хотя это лишь предположение.

Но я не успокоилась.

– Совершенно уверена, что женщина, которая звонила Нине и сказала ей: «Я Элеонора», на самом деле была Зинаида. Уж не знаю, как Савелий шум и треск в трубке устроил.

– Это не так уж трудно, – усмехнулся муж, – работающая кофемолка, например, фен. И опять я с тобой согласен. И опять у нас только предположения.

– Вместо презентации нового бутика «Бак» у нас произошла презентация ящика Пандоры. В древнегреческом мифе Пандора открыла полученный от Зевса ларец, и из него по миру разлетелись все несчастья и бедствия. Илья Ковригин и Юрий Зиновьев тщательно скрывали то, что случилось во дворе дома Огаркова. А потом решили устроить ограбление и открыли тем самым свой ящик Пандоры, где хранились их собственные несчастья и беды. И они разлетелись! И до сих пор кружат над домами главных действующих лиц. Не один год прошел после того, как Игорь Родионов, будучи старшеклассником, подслушал разговор родителей, узнал, что Зинаида была беременна от Савелия. А эхо той истории до сегодняшнего дня долетело. И что теперь будет со всеми действующими лицами?

Роман свернул в переулок.

– Думаю, сейчас Илья спешно покупает себе и матери билеты куда-нибудь за границу. Ковригин понимает – их не задержат, нет улик, но тем не менее решит исчезнуть на время. Бутик я закрою. Потеряю деньги. Ну да ладно!

– Улик нет, – повторила я. – Костюмы кролика и утки скорей всего сожгли. И их не брали напрокат. Могли купить не в России.

Прошло полгода. Все Ковригины уехали из России. Билеты они купили до Франкфурта, далее их следы затерялись. Илья Алексеевич снял с себя золотую цепь мэра, к заявлению об отставке он приложил справку от врача. Предынфарктное состояние. Пошатнувшееся здоровье не позволило Ковригину далее рулить Фурском.

Юрий Петрович тоже оставил свой пост, и тоже из-за плохого самочувствия. Зиновьев продал дом, купил квартиру в Москве, сдал ее и вместе со второй женой улетел в Таиланд. Они поселились в месте, куда не заезжают туристы. Более ничего о них Игорь Родионов не узнал. Наташа Сытина восстановилась, живет в Москве, работает медсестрой в частной клинике, снимает квартиру. Анна Сергеевна тоже уехала в столицу, где у нее есть апартаменты. Но старшая Сытина продолжает их сдавать, сама ютится в маленькой однушке, которую приобрела, продав все свое имущество в Фурске. В провинции жилье намного дешевле, чем в мегаполисе, но, похоже, у несчастной бедной тетушки имелись накопления. Нынче Анна Сергеевна постоянно публикует в разных бесплатных газетах и в Интернете объявления: «Верну мужа», «Стопроцентный приворот» и тому подобное. Общается ли она с дочерью, неизвестно.

Зайцеву, взяв с нее обещание даже не смотреть на алкоголь, Роман перевез в Москву. Лена работает на нашем главном складе, получает достойную зарплату, взяла в ипотеку жилье. Я часто сталкиваюсь с ней в служебных помещениях и ни разу не почувствовала от Елены запаха спиртного.

Несси и Магда живут припеваючи. Алекс, он же Франциск, ходит хозяином по дому. Впрочем, вчера Агнесса Эдуардовна сказала мне, что хочет назвать шоссейно-кустарникового Май Кунина Теософиком.

– Такого имени нет, – робко возразила я.

– Есть! – отрезала Несси. – Вчера я познакомилась с одним мужчиной, он представился: «Я теософ[4], что означает: великого ума человек». Ну я и подумала, котик такой разумный! Нельзя звать его Франциском. Да и несчастливое это имечко.