бешеный пляс. Он нежно поцеловал меня за ухом, его губы спустились на шею, попутно расстёгивая пуговицы. Как и всегда, я плавилась от его прикосновений, теряя рассудок. Дойдя до последней, он дёрнул податливую ткань, вытащив полы блузы. Я прикрыв глаза и закусила губу. Снизу вверх его ладони скользнули по обнажённой коже и сжались на упругих холмиках груди. Из моих уст вырвался лёгкий полустон. Его движения не были нежными, наоборот — властными и грубыми. Задрав длинную юбку, Киар прикоснулся к оголённой коже, между чулками и бельём. Я дёрнулась в попытке развернуться, но он одной рукой прижал мои ладони, не давая пошевелиться. Свободной рукой парень гладил внутреннюю часть бедра, подбираясь всё ближе, пока его горячие пальцы не достигли цели. Отодвинув край белья, он заставил меня выгнуться от наслаждения, ловя каждый мой вздох.

Моё лицо горело, тонкая ткань блузы прилипла к взмокшей спине. Хотелось скинуть с себя всю эту клятую одежду и отдаться воле чувств. Но Киар тянул, доводя меня до исступления.

— Издеваешься? — спросила я, содрогаясь от очередных прикосновений.

— Нет, — прохрипел мне на ухо Киар.

У меня всё-таки получилось извернуться, и теперь мы стояли лицом к лицу. Парень провёл тыльной стороной ладони по щеке.

— Лив, ты такая красивая... Хочу запомнить тебя в мельчайших подробностях.

— Я не планирую исчезать, — ответила я так же, как когда-то он мне.

Парень усмехнулся и провёл большим пальцем мне по губам, мягко отодвигая вниз нижнюю губу. Кончиком языка я лизнула его палец и сомкнула губы. В тот же миг в его глаза резко потемнели, а сам он сипло задышал. Киар хотел подхватить меня, но боль в отбитых рёбрах не позволяла ему даже сжать меня сильнее.

— Пойдём, — я взяла его за руку и повела к дивану. Поленья в камине едва теплились, мягко подсвечивая гостиную. Стянув с него остатки одежды, я усадила его на диван. Не отрывая взгляда, Киар жадно наблюдал за каждым моим действием.

Блуза, всё равно была нараспашку, поэтому я её сразу скинула. Нащупав ряд мелких пуговичек, я расстегнула юбку, и ткань осела к моим ногам. Киар хрипло дышал, его грудь высоко вздымалась, насколько ему позволяла повязка.

«Лишь бы не сделать хуже», — скользнула мысль.

Немного смутившись, я сняла обычный хлопковый бра, но Киару до этого не было никакого дела, он буквально пожирал меня глазами. Поставив ногу между его колен, я склонилась, чтобы снять чулок. Но он опередил меня. Стянув плотную ткань, он отбросил чулок в сторону. То же самое парень проделал и со второй ногой.

Теперь я тянула время, любуясь и впитывая каждый его вздох, каждый взгляд и движение, будто это была наша последняя ночь. Сегодняшний день был слишком тяжёлый, хотелось хоть на несколько минут забыть все тягостные события, нырнуть с головой, поддаться этой сумасшедшей страсти.

Забравшись сверху, я упёрлась руками в спинку дивана. Не отрывая взгляда, потянулась за поцелуем. Жадный, пьянящий, терзающий губы до боли и такой желанный. Руки Киара легли на мою грудь, лаская нежную кожу и сжимая между пальцев чувствительные горошины. Затем его ладони скользнули ниже, на талию. Он слегка надавил, мой стон и его рык соединились, как и наши тела.

Я уже не боялась сделать больно, да и Киар, кажется, сам искал острых ощущений. Мы всё время были на грани, будто проверяли предел своих возможностей. Яростно, сильно, дико и безумно мы любили друг друга, хватая каждый вздох и стон.

Тело покрылось липкой испариной, тяжело дыша, мы двигались из последних сил. Я уже чувствовала приближение эйфории как своей, так и Киара. Всё вокруг пропахло нашим желанием. Выгнувшись, я ловила ртом воздух, перед глазами потемнело и... долгожданная волна удовольствия накрыла нас обоих, унося все тревоги и переживая сегодняшнего дня.

***

Проснулась я уже в своей кровати, одной рукой обнимая Киара. Повязка немного сбилась, и из-под неё выглядывал уже не розово-фиолетовый кровоподтёк, а расплывшееся жёлтое пятно. Я улыбнулась, коснувшись кончиками пальцев тёплой кожи. Киар дышал ровно и спокойно, ему стало намного легче. Я осторожно поцеловала его в уголок губ и тихонько спустилась вниз. Наше первое, нормальное утро. Даже не вериться.

Пока я приводила себя в порядок, Киар уже проснулся.

— Ты голоден? — спросила я, высушивая волосы заклинанием.

— Очень, — он широко улыбнулся, крепко меня обнял и нежно поцеловал.

— Я про завтрак, — мои руки обвивали его шею.

— А нельзя совместить? — невозмутимо спросил Киар.

Впервые в жизни я хотела бросить всё, чтобы вот так встречать каждое утро, вместе. Киар словно прочитал мои мысли:

— Лив, — он мягко поглаживал меня по щеке, — скоро всё закончиться, обещаю.

В ратушу мы пошли вдвоём. Киар категорически не хотел отпускать меня одну, к тому же мы планировали навестить Ирвина. Парень не отходил от меня ни на шаг, даже хотел подняться к бургомистру вместе.

— Успокойся, уж в ратуше мне ничего не грозит, — заверила я его.

Действительно, сюда сунется только глупец. Киар остался ждать на улице. Первым делом я направилась в архив. Но дверь была заперта, а ключ от неё был в сумке, которая осталась внутри. Что же, придётся сначала подняться, а уже потом забрать вещи.

Госпожа Розалия была на месте и выглядела крайне подавленно. Женщина подняла на меня заплаканные глаза, всхлипнула и кивком головы указала на кабинет. Я не могла просто пройти мимо.

— Госпожа Розалия, — я шагнула к ней, — нам всем сейчас нелегко. Ирвин скоро поправится, по-другому и быть не может! А нападавшего найдут, уж поверьте мне, я это так просто не оставлю. Выше голову!

— Ох, милая, — женщина замахала руками, пытаясь сдержать слёзы, — у тебя доброе сердце.

Удостоверившись, что секретарь чувствует себя лучше, я зашла в кабинет бургомистра. Здесь было непривычно темно. Большое окно плотно зашторено, лишь по краям пробивались тонкие полоски света. Господин Брудокс был сам не свой. Под глазами залегли глубокие тени, уголки губ печально смотрели вниз, как и усы. Котелок лежал в стороне. Кажется, я первый раз видела бургомистра без своего фирменного головного убора. Мужчина поднял на меня полные сожаления глаза и промолвил:

— Простите, госпожичка.

В следующий миг чья-то сильная рука бесцеремонно прижала к моему рту что-то противно-мокрое и вонючее. Я пыталась вырваться, но безуспешно — меня держали мёртвой хваткой. Со всей силы пнула ногой и... снова