Комбат прервал офицера НДБ:

– Извините, нервы. Ориентировочно в девять часов там, у этих самых проклятых холмов, неизвестными людьми был уничтожен патруль моего батальона. Из гранатометов «Муха» сожжены два «хамви». Погибли восемь военнослужащих армии США, в том числе один офицер.

– Да что вы? – Даяр изобразил удивление, хотя хорошо знал, что произошло у холмов.

– Вот вам и что!

– Соболезную, господин майор. Что требуется от меня?

– Дополнительная информация из Маргина.

– Вы имеете основания считать, что нападение осуществили местные жители?

– Я должен рассмотреть все варианты, дабы беспощадно наказать негодяев, виновных в смерти моих подчиненных.

– Понял вас. Немедленно свяжусь с агентом в Маргине. О результатах сообщу вам, как только они будут.

– Благодарю и жду! – Дрейк бросил трубку на стол и процедил: – Такой же дикарь, как и все обитатели этой мерзкой, дерьмовой страны.

Зияк подошел к дувалу, включил телефон.

– Да?

– Это майор Даяр.

– Салам, господин майор.

– Ты знаешь, что у холмов около девяти утра неизвестная банда уничтожила американский патруль?

– Так вот откуда этот дым! – проговорил Зияк и спохватился. – Нет, господин майор, об этом мне ничего не известно. Какая трагедия!

– Ты понимаешь, что американцы в первую очередь подозревают жителей вашего кишлака?

– Это из-за того, что произошло в понедельник?

– Да, шайтан бы тебя побрал!

– Но сегодня я пристально смотрел за людьми, особенно за семьями подростков, которые были на холмах.

– И что скажешь?

– В Кабул по делам выезжали Муштак Хазани и Бакар, сын Амира Табрая.

– Когда они вернулись?

– Рано утром.

– А где провели ночь, неизвестно?

– Почему же? Мне удалось это узнать, если, конечно, Муштак не соврал.

– Где?

– Извините, в доме вашего отца.

– Моего отца?

– Да, так сказал Муштак.

– Это те двое, которые должны были приехать. Они вне подозрений.

– Все остальные, да и Муштак с Бакаром во время нападения находились в кишлаке. Сегодня же была праздничная молитва.

– Об этом ты говоришь мне?

– Извините.

– Значит, ты заверяешь, что все местные мужчины находились в Маргине?

– Да, господин майор.

– Что делают сейчас?

– Одни пошли домой, другие еще на площади. Кстати, дым до сих пор хорошо виден из селения.

Майор Даяр повысил голос:

– Мне плевать на дым, я спрашиваю о людях!

– Так я ответил. Муштак Хазани, например, пошел в свою мастерскую.

– В праздничный день?

– Я просил его отремонтировать машину, у меня товар пропадает.

– Больше тебе сказать нечего?

– Нет, господин майор.

– Будь на связи!

Даяр переключился на командира американского батальона.

– Майор Дрейк?

– Слушаю!

– Это Даяр.

– Да, майор.

– Я говорил с агентом в Маргине. Он сообщил, что все мужчины, живущие в кишлаке, на момент нападения находились в селении.

– Вашему агенту можно доверять, майор?

– Несомненно. Он у меня один из лучших.

– Ладно, благодарю.

– Разрешите, господин майор? – спросил командир штурмового взвода.

– Входи, Майкл.

Лейтенант прошел в кабинет, сел за стол.

Комбат посмотрел на него.

– Значит, говоришь, у холмов действовали профессионалы?

– Так точно. Как я и предполагал, ни на гранатометах, ни на минах нет ни одного отпечатка пальцев. Никаких следов в радиусе более трехсот метров.

– Даже на позициях?

– Даже на позициях. Они аккуратно присыпаны песком. Следов отхода тоже нет. Бандиты все зачистили за собой.

– Значит, мелкая группа талибов?

– Думаю, да.

– Уверен или думаешь?

– Уверен.

– Что ж, в принципе, это упрощает положение. Хотя мне надо докладывать командиру бригады. Представляю, что сейчас начнется.

Майор отпустил лейтенанта, по линии засекреченной связи вызвал штаб бригады, назвался и сказал, что ему срочно нужно поговорить с командиром.

Вскоре в трубке послышался голос полковника Билла Хореста:

– Стив, что за срочность?

– У меня чрезвычайное происшествие.

– Твои ребята опять подстрелили или раздавили кого-нибудь из местных?

– Нет, сэр, на этот раз все гораздо хуже.

– Я слушаю тебя, майор.

Дрейк доложил о нападении на патруль.

Командир бригады выслушал его и повысил голос:

– Ты, майор, понимаешь, что натворил?

– Я натворил?

– А кто послал патруль по маршруту, имевшему высокую степень потенциальной опасности? По тому самому, на котором дикари вполне могли устроить засаду и отомстить за своих ублюдков?

Дрейк тоже повысил голос:

– Во-первых, сэр, не надо на меня кричать. Я вам не солдат-первогодок. Во-вторых, после первого инцидента в районе холмов я доложил в штаб бригады насчет изменения маршрута. Пришли указания ничего не менять. За вашей подписью! Так какие могут быть ко мне претензии?

Командир бригады понял, что наговорил того, чего не следовало.

– Стив, извини. Сам понимаешь, такой удар.

– Не стоит. Я все понимаю. Сам в шоке.

– Какие ответные меры предлагаешь принять?

– Не знаю.

– Что? Ты? Командир батальона и не знаешь?

– Из доклада командира штурмового взвода, который осматривал место бойни, следует, что нападение совершено не местными жителями. Это подтверждено и агентурой Национального департамента безопасности. Теракт осуществлен хорошо подготовленной малочисленной группой боевиков, скорей всего, талибов. Это их подчерк.

– Где теперь искать этих талибов?

– Это бесполезно. Вы не хуже меня знаете, что они имеют поддержку во многих кишлаках даже здесь, рядом с Кабулом.

– Но почему они провели диверсию против нашего патруля? Зачем им это? Заметь, практически сразу после того, как этот самый патруль подстрелил двух подростков из Маргина.