Иван встал с лежанки и подошел к решетке. Попытался выглянуть вбок, туда куда ушел Борей. Прутья находились слишком близко. Маленькая желтая лампа не давала достаточно света, чтобы хоть что-то разглядеть во тьме, даже в паре шагов.

Напротив, точно в такой же камере на полу сидел исклич, который мерно раскачивался и что-то упорно и негромко бубнил. Смысла было не уловить, что-то про кролика и фары автомобилей.

— Робот. Ты меня слышишь?

Сидящий никак не реагировал на слова.

— Робот, не спать! Посмотри на меня. Давно ты здесь? — Иван, держась одной рукой за прут решетки, второй рукой кинул маленький камешек в камеру напротив.

— Не разговаривать! — прогремел громкий женский голос. По коридору раздались металлические шаги. Как будто кто-то быстро перебирал туфлями на каблуках со стальными набойками. Перестук приближался все ближе, робот в камере напротив начал раскачиваться быстрее и поскуливать. Иван попытался разглядеть, кто это идет, но, к сожалению, в темноте почти ничего не было видно. Какое-то смутное движение. Женская фигура? И вдруг быстродвигающийся силуэт вышел на свет. Иван даже сразу не сообразил, кто это. Трехметровая женщина в маске, странный робот или оживший кошмар подростка с арахнофобией? Длинные седые волосы были собраны в тугой хвост, широкое японское кимоно, под которым в гармонии двигались несколько ног и рук, заканчивающихся стальными цокающими когтями. Выше пояса жутковатая стальная женщина, ниже пояса огромная механическая паучиха.

От неожиданности Иван сделал шаг назад. Звеня множеством ног, женщина подошла и остановилась напротив его камеры. Две руки взялись за прутья, жуткое и прекрасное лицо с интересом смотрело внутрь.

— Какой интригующий экземпляр, — низким, грудным голосом сказала она. — Подойди поближе к Василисе. Покажи свои чудесные глазки.

Капитан не пошевелился. Он стоял и мрачно рассматривал хозяйку темницы.

— Подойди сюда, а не то мне придется войти внутрь, — еще пара ее металлических ног поднялись и вцепились за решетку.

Иван выдохнул, повел плечами и наклонил шею влево-вправо. Так просто его не возьмешь. Если судить по весовой категории, то против робота-паучихи у капитана было немного шансов. Но это мы еще посмотрим, да и зачем упрощать противнику жизнь.

— Какой милый, — улыбнулась Василиса, — любит поиграть. Я тоже люблю.

Из широкого рукава одной из ее рук выскользнул тяжелый шокер. Разряд. Больно стукнувшись затылком о пол, Иван подумал, что наверное он никогда не привыкнет к этому ощущению беспомощности, что пронзает его в ту секунду, когда все его мышцы сводит от разряда. С трудом борясь с непослушным телом, он попытался встать, но было поздно. Огромная паучиха оказалась внутри его камеры и легко, как будто он почти ничего не весил, подхватила его тремя лапами. Поднесла к своему лицу и с интересом всмотрелась в его глаза.

— Топаз, двадцать третья модель. Неплохо. Хорошие глазки у тебя, мальчик.

Иван в ответ разглядывал лицо металлической паучихи. Внезапно, глядя ей в глаза, он понял, что она не исклич. Не робот, не беспилотник с искином. Она человек. Киборг. Искусственное тело с человеческим мозгом.

— Василиса Крюгер, — произнес капитан, — известный в профессиональных кругах киберпсихолог. Я угадал?

Его мускулы уже пришли в норму, и он приготовился вырываться из захвата. Но тут паучиха опустила его на землю. Улыбнулась.

— Какой чудесный экземпляр. Я думаю, нам предстоят долгие, восхитительные часы совместной работы.

Не сводя шокер с Ивана, она выскользнула из камеры и защелкнула решетку. Женщина уже собиралась уходить, когда капитан ее негромко спросил:

— А что вы вообще тут делаете? В жизни не поверю, что сама Василиса Крюгер работает простой тюремщицей. Я думаю, тут что-то намного более интересное и глобальное. Иначе и быть не может.

— Пфф, это лесть? — удивленно обернулась паучиха. — Если так, то какая-то жалкая. Впрочем, я покажу. Это… захватывает. До сих пор.

Она подошла к камере напротив и сказала, обращаясь к сидящему роботу:

— Эдик, не хочешь кино посмотреть?

Робот вскочил и забился в угол комнаты.

— Какой ты невежливый, — сказала Василиса и выстрелила в него из тяжелого шокера. Плавно пробралась к нему и вытащила наружу. — Та-а-ак, что бы такого интересного показать? «Осознание беспомощности»? «Падающие звезды»? «Билет в море ужаса»? Эх, все не то. «Кролика» Эдик уже видел. О! Прекрасная есть карта. «Осколки тишины». 94-я, одна из моих самых любимых. Итак, приступим.

Две паучьи лапы подняли скулящего робота и поставили напротив Ивана.

— Знакомься. Это Эдуард. Он поэт. Ты же поэт, да, Эдик? Не хочешь прочесть какой-нибудь свой стих? Нет? Жаль?

Василиса стала дергать лапами, и повисший в них исклич стал подпрыгивать, будто марионетка.

— Эдуард у нас долгожитель. Он у нас уже три недели. И его, по правде говоря, давно уже пора списать. Ну что, Эдик, посмотрим кино?

Из безразмерного кимоно одна паучья лапа достала детский розовый рюкзачок с рисунками щенков, а другая выудила прибор, похожий на странные очки виртуальной реальности.

— Осколки, осколки, осколки… Нашла! Из недр рюкзака появилась знакомая Ивану пластиковая карточка с бинарным кодом. Именно такую он забирал у роботов на свалке, именно после прочтения похожей карточки Чингиз прятался в манекенах, и именно она потом пропала из хранилища улик. Единственным отличием было то, что она была красного цвета, а сзади у нее виднелась надпись маркером «94».

Паучьи лапы ловко вставили карточку в прибор. Василиса, не особо церемонясь, нацепила его на голову обвисшего робота и нажала на небольшую кнопку. Несколько секунд ничего не происходило, но потом робот мелко задергался. Немного выждав, огромная кибер-паучиха аккуратно посадила несчастного на пол, сняла с него шлем и осторожно отошла. Ее глаза непрерывно смотрели на исклича, руки же жили своей жизнью, они положили карточку обратно в рюкзак, разобрали и спрятали в кимоно шлем.

— А где все? — ровным красивым голосом спросил Эдуард, а затем медленно поднялся и огляделся вокруг. Помахал перед собой манипуляторами, как слепой, и продолжил. — А почему так тихо?

Василиса смотрела за ним с каким-то хищным интересом.

— Холодно, — сказал исклич, сделал шаг вперед и стал ощупывать прутья решетки камеры Ивана. — И тихо. Почему так тихо? Я не хочу, чтобы было так тихо.

Робот резко ударил по прутьям, раздался громкий звон.

— Тишина, — как будто не замечая звона, сказал робот, потом ударил по решетке еще и еще раз.

— Робот, слушай внимательно, успокойся, — не выдержав, сказал капитан.

— Тихо, тихо, тихо, — продолжал стучать по решетке исклич, не замечая ничего вокруг. Амплитуда и скорость ударов нарастали. — Тихо. Тихо! Тихо!