К этому Майя готова не была. Она предполагала что угодно, но никогда бы не подумала, что глава ядоязыких – её отец.

– Дела моей матери меня не касаются.

Майя пыталась подготовиться к тому, что за металлической дверью она встретиться лицом к лицу со своим отцом. С человеком, который управляет целой бандой головорезов, воров и бандитов. С тем, кто хотел её смерти последние две недели. Она выдохнула, повернула кран-цветок и вошла во внешнее ядро, где вовсю завывали ураганы и огненные вихри.

– Может ты меня и пощадила, но я тебя щадить не намерена, – крикнула ей напоследок Гадюка, – Я всё равно тебя убью. Не сегодня – так завтра.

Майя оказалась в знакомом месте, внутри огромной сферы. С небольшого металлического балкона с чугунной узорчатой оградой вдоль стены открывался вид на то, что находилось в комнате.

Внутри находился шар из пупырчатого камня, раскрасневшийся добела, обмотанный несколькими слоями стальных цепей, с огромным тяжелым замком на боку. Шар этот поддерживали на своих плечах 13 коренастых атлантов.

Внутри сидел Огневик и пытался вырваться на волю. Он завывал, чертыхался и скулил.

Рядом с каменной сферой стоял джентльмен в пиджаке цвета влюбленной жабы. Черная геральдическая лилия с алыми крапинками пестрела на его нагрудном кармане. На носу его сидели хрупкие очки-ромбики с цветными линзами. Он тщательно скрывал свой маленький рост ребенка и лысину, выдававшую года, цилиндром с чучелом медного грозного орла. Коротышка с лысиной улыбнулся Майе. Но улыбка на измятом бумажном лице была неприятная – неестественная.

На ладони его находилось золотое блюдце, закрытое стеклянным колпаком, внутри которого носилась золотистая пыль, приобретая разные силуэты – это был Мудрус.

– Полуночник… – прошептала Майя и отпрянула назад.

Бумажное лицо расплылось в самодовольной улыбке.

– Но как… Вы твердили, что ядоязыких не бывает, что они…

– Лишь выдумка. Да, это очень удобно. Иметь Стражей Мрака, которые действуют по законам Ночной Конституции и иметь головорезов ядоязыких, которые делают всё то, что запрещено Стражам. Ведь Губернатор не может отдать приказ похитить чью-то собственность или убить кого-то без суда. А кровожадный мафиози может.

Полуночник откашлялся, достал из карманов пиджака стеклянную баночку с золотыми пилюлями и закинул себе в рот приличную горсть.

– Помогите! – выл Мудрус внутри стеклянного колпака, – я не хочу умирать, я слишком молод. Я не ел рыбий жир.

У Майи аж сжалось сердце.

– Да, замолкни ты, – Полуночник со всей силы потряс стеклянный колпак с Мудрусом так, что всей золотистой пыли пришлось осесть на дно.

– Вы убьёте его? Он же ничего не сделал плохого. Да, он вредный, противный, зануда и грубиян, но он… Он не достоин смерти.

– Не достоин! – поддакнул Мудрус, приобретя очертания золотистого червяка с бабочкой-галстуков и в круглых очках.

– Я сейчас аж расплачусь от твоей сентиментальности, – фыркнул Полуночник, – что мне одна жизнь по сравнению с жизнями миллиардов подземельцев?

– Как его смерть поможет Вам?!

– Это последний в своём роде изумрудный книжный червь. С его помощью в древние времена губили полубогов. Заточив это существо в седьмую тайную комнату, разделив его на начальные элементы я получу мортий – я смогу уничтожить даже бога. Я уничтожу Полоза Сильвер-Голда, подавлю восставших против меня жителей и присвою себе все территории, которые принадлежат мне по праву. Весь Подземельный мир.

Полуночник поднялся по винтовой лестнице и скрылся за дверью тайной комнаты №7, которую Майя уже знала. Это был Делютель-делючек, с чьей помощью можно было разделить предметы на любые элементы.

– Майя, – взвыл Мудрус напоследок прежде, чем за ним закрылась дверь, – малахитовые уборы.

Майя опомнилась. Она скинула с себя куртку, обнажив все браслеты, бусы и перстни, нацепила на уши серьги, а на голову надела кокошник-наголовник.

Девочка подошла к атлантам и неуверенным тоном приказала им положить каменную сферу на пол. Те сначала хотели воспротивиться, но заметив, облаченную в малахит девочку, подчинились.

– Разбейте цепи! – отдала приказ Майя.

Атлант Борво, подойдя к каменной сфере порвал цепи руками, будто те были не из металла, а из пластилина.

Почувствовав, что его не держат ни дети-атланты, ни цепи Огневик затих. Впервые за тысячелетия он остался полностью без охраны – это его насторожило.

Майя дернула на себя каменную дверь и вошла во внутреннее ядро.

Демон Огневик

Каменные стены со всех сторон поедали языки огня и пламени. Прижав колени к груди, на полу сферы сидел худощавый дедушка с растрёпанными волосами и длиннющей огненной бородой. Его рыжие волосы перерастали в огонь и окутывали собой всё вокруг.

– Ты кто есть такая? – спросил он, нахмурив огненные брови к переносице, – ты знаешь, что я есть, могу съесть тебя.

Но увидев Майю в малахитовых уборах он смягчился.

– Ты пришла от Неё?

– От Татьяны? – уточнила Майя.

– Да от какой Татьяны! – разбушевался Огневик, а огненная борода его местами побелела – Я говорю про Неё.

Огневик сжался, аккуратно поднял глаза вверх и одними губами пролепетал.

– От ВремеНики.

Он ещё больше вжал голову в плечи.

– Кто тебя сюда заточил.

– Ясное дело, Она, ВремеНика. 4,5 миллиарда лет я тут уже сижу. Заточила и всё никак отпускать не хочет. Ещё и всех наших детей против меня настроила. А я что… ничего не делал даже.

– Не могли тебя сюда заточить, если ты ничего не делал, – скрестила на груди руки Майя.

– Ладно, знаю, не могли. Делал. И много делал. По просторам космоса летал, планеты взрывал, звёзды раздувал. Дыры чёрные по космосу разбрасывал. Всего-то, забава это, да и только. Зато я создал целый Плутон. Это моё творение, последнее. В противовес Её Земле. Чтобы души мёртвых живых не беспокоили. И тайные комнаты создал тоже я.

– То есть ты знаешь, как их отключить? Тайные комнаты.

– Ну знаю. Ну допустим.

– А если я тебя отпущу? Поможешь мне?

Огневик выгнул кустистые огненные брови и внимательно посмотрел в лицо Майи.

– Не боишься?

– Кого?

– Гнева ВремеНики, всеобщей богини-проматери.

Майя заколебалась. Она не знала, что хуже встретиться с некой богиней-проматерью, у которой дел больше нет, как ей мстить. Или потерять Мудруса, который был ей не только нужным, но и близким.

– Я уверена, ей нет до меня дела.