В 2010 году сразу несколько лидеров стран Западной Европы в один голос вдруг озвучили дату окончательной интеграции России в Евросоюз. 2025 год. (Имея в виду даже отмену визового режима.) Ну, озвучили так озвучили. Этот год или какой-нибудь другой. Дерьма пирога. Российский обыватель за 20 с лишним лет устал от бесконечных посулов, когда его, неприкаянного, провинциального, вживят в подтянутый и продвинутый «золотой миллиард». Поэтому очередное обещание, конечно, пропустил мимо ушей. А зря. Ибо совпало оно, разумеется, не случайно, с заявлением председателя правления Института современного развития (ИНСОР) Игоря Юргенса о том, что ментальность российского народа будет готова воспринять «западные ценности»... в 2025 году! Кричащее совпадение, не правда ли?

Давайте разберемся, в чем тут дело.

Прежде всего, кто такой Юргенс? Говоря просто, Игорь Юрьевич — человек, формирующий идеологию вхождения России в западное сообщество. Но западник он не доморощенный, идеи свои культивирует не из любви к абстрактным мыслительным процессам, а для вполне конкретных целей. Достаточно сказать, что председателем попечительского совета ИНСОРа является президент России Дмитрий Медведев. Конечно, даже такая «крыша» автоматически не означает, что все пришедшие на ум либералу-за-паднику Юргенсу идеи тут же обретают формы конкретной политики, но что они в любой момент могут стать идеологическим зерном, зародившим реальный политический процесс на уровне руководителя государства, — факт. Иначе для чего нужны такого рода институты, идеологический ветер в которые дует с вполне конкретной половины земного полушария. С Запада.

А теперь о 2025 годе, если вы еще сами не догадались, к чему я клоню. К тому, что таких совпадений не бывает. И различные лидеры Европы, и Юргенс, и, я уверен, если покопаться в СМИ, можно найти еще не один десяток авторитетных голосов, которые озвучивают одну и ту же сакральную цифру — 2025, не случайность. Год 2025 от Рождества Христова — дата, когда Запад, наконец, вздохнет с облегчением: гомо советикус почил в бозе. Ушло из жизни советское поколение с его моралью, кондовыми подходами к жизни, совестливостью, , устарелым чувством справедливости. А с новых что взять? Новые — это поколение «пепси», то бишь наши, хоть в большинстве своем и не знают иностранных языков. Из них и будем лепить нового россиянина-западника.

Я ничуть не утрирую. Запад не устраивает народ-«совок». Ибо он слишком много знает. Вернее, помнит. Например, что он первым отправил в космос человека. Что его спортсмены побеждали на олимпиадах. Что, наконец, он, а не второй фронт победил Гитлера. Такие знания вредны, ибо наделяют народ-«совок» гордостью и исторической самодостаточностью, которые мешают Западу им управлять. Поэтому этот народ должен исчезнуть.

Лично я принадлежу к последнему поколению советских людей. Когда не стало СССР, мне было 25 лет. То есть я уже был полноценно сформировавшимся в советское время человеком. Молодым, конечно, но ухватившим, если так можно сказать, код советского мышления. Да, в 2025 году большинство моих сверстников будут еще живы, но потеряют социальную значимость — уйдут на пенсию, перестанут быть активной частью населения, формирующей его мнение. А этого для Запада, по словам экс-руководителя аналитического управления КГБ СССР Николая Леонова, тоже достаточно. Горькая, циничная, но правда.

Но дело обстоит еще хуже. Спокойно дожидаться естественного ухода из жизни земной и общественной советских людей Западу не хочется. К 2025 году по его замыслу население России должно сократиться и, что страшнее, принципиально измениться. Как? Очень просто. С помощью замены одной нации на другую. Вернее, ее части. Уж слишком велик русский народ, чтобы его в такие сроки окончательно спустить в демографическую уборную.

Убывающий на миллион человек в год русский народ пополняется на приблизительно эту же цифру мигрантами. (Как правило, из Средней Азии и Закавказья.) Происходит это начиная с 1992 года. С момента официальной гибели СССР. (Конкретные цифры этого самоубийственного для русской нации процесса приведены в этой главе ниже.) Простые арифметические подсчеты позволяют понять, что к 2025 году в Евросоюз будет интегрирован национальный мутант, а не российское государство с традиционным составом населения. Да что там 2025 год. Современные москвичи уже проживают в городе, где славянское население составляет менее 50%.

Читатель вправе одернуть меня вопросом: хорошо, все именно так и обстоит, но на кой лях цивильному и просвещенному Западу впускать в себя не более-менее продвинутых русских, а безграмотных варваров-азиатов? Ответ состоит из двух частей.

Первая. Глядя на то, в каких диких условиях и за какую ничтожную работу с радостью соглашаются жить в России мигранты, несложно предположить, что им (или даже их детям) в Евросоюзе будет вполне достаточно чуть лучшей во всех смыслах доли. Они-то, почитай, в рай въезжают на чужом геополитическом горбу. А с избалованными цивилизацией русскими, того гляди, еще и придется считаться. Вдруг настырные потомки советских покорителей космоса осознают, что Европа — вовсе не волшебное место на земле, где дешевых автомобилей, что дерьма, а что трудиться там надо не меньше, а законы соблюдать строже?

Согласитесь, есть основания для подобных треволнений у западных дядь и теть, которые отвечают за национальные интересы своих стран. Это причина первая, из которой вытекает вторая. Разрушив Советский Союз, Запад поневоле отныне всегда обязан демонстрировать экс-советским людям свое несомненное преимущество над советской системой. В противном случае у потомков гомо советикус может зародиться нехорошее чувство: а надо ли было эту систему разрушать? До сих пор Западу этот идеологический гипноз неплохо удавался. Удаваться-то удавался, но ведь на расстоянии. (Туристические поездки наших граждан в Европу, конечно, не в счет.) А коли случится русскому народу на своей шкуре сравнить жизнь на Западе с жизнью в постсоветской, а еще хлеще — в советской России? А вдруг мишура в виде вымытых с шампунем тротуаров и приветливых полисменов спадет быстрее, чем русский народ окажется под пятой волчьих законов повседневной западной жизни? Вдруг он до срока узнает, что, например, за взятку дорожному полицейскому в Европе сажают в тюрьму, а не по-отечески напутствуют: «Дальше аккуратней поезжайте!»?

Понятно, что моральные метаморфозы вышеперечисленного толка возможны только в головах избалованной великим прошлым титульной российской нации. А вот мигранты, да и их потомки будут до смерти рады, если их новая российская похлебка на западный лад окажется хотя бы чуточку жирнее прежней. За это они будут готовы терпеть все невзгоды европейской жизни. И в самом деле, с чего их должны мучить геополитические обиды, боль за державу, потуги считать себя полноценной нацией — Россия ведь не их родная страна. И Запад это отлично понимает. Вот и скажите, с каким народом ему удобнее интегрироваться?

Хочу сказать пару слов о моем собеседнике. В некотором смысле он уникальнее всех представленных в этой книге экспертов. Во-первых, потому что он молод, хотя и директор института. Игорь Белобородов родился в 1980 году, соответственно, его становление пришлось на 2000-е годы, а деструктивные процессы 1990-х, положившие начало демографическому провалу России, который Игорь Иванович вынужден расхлебывать, знакомы ему лишь по детско-юношеским впечатлениям и по истории. И в этом главный сюрприз. Читатель ознакомится с непредвзятым мнением бесстрастного молодого ученого-профессионала, который без эмоций препарирует проблему. Лично меня отсутствие великорусских бестолковых стенаний, переходящих в шовинизм, устраивает не меньше отсутствия фальшивых зазываний в толерантность, попахивающую уже геноцидом русского народа.