Его глаза блеснули, когда он почувствовал, что я сказала правду.

– Хм.

Кален встал со стула, играя мощными мускулами. Он стянул с себя кожаные доспехи и расстегнул тунику под ними. Мягкая ткань распахнулась, обнажив крепкий живот. Я всячески старалась скрыть удивление и так не смотреть на него.

– Вполне возможно воспользоваться случаем и потренироваться, – сказал он – к счастью, не заметив ход моих мыслей.

Я резко перевела взгляд на его лицо.

– С Клинком смертных?

Кален приподнял брови, направляясь ко мне.

– И позволить тебе заколоть меня?

– Я же сказала, что даже не думала об этом. Тебе известно, что я не лгу.

– Но это не значит, что ты не можешь ненароком задеть меня. Или передумать. – Он показал на мою грудь, откуда торчала рукоять кинжала. – Начнем с него. Как только научишься с ним обращаться, начнем тренироваться с более смертоносным оружием.

– Ты волнуешься, что я попытаюсь тебя заколоть, но только и рад назвать меня неумехой.

Он скрестил руки на груди.

– Нет, ты довольно умелая. Только не с клинком.

– Уверена, тебе весело, когда рядом есть тот, кто не может унюхать твою ложь.

– И о чем же я лгу? – прошептал он, смотря, как я вытаскиваю из-под туники деревянный кол.

– Ты относишься ко мне так же, как и другие фейри – я покрепче стиснула кинжал. – Считаешь меня слабачкой. Непутевой. Смертной.

– Что ж, отчасти ты права, – с легкой улыбкой сказал Кален и жестом попросил меня выйти вперед. – Ты смертная, но в тебе нет ничего слабого или непутевого. Скажи, Тесса, как же ты добывала из той пропасти драгоценные камни?

– Я… – Я замялась, не ожидая, куда завернет наш разговор. – У меня была веревка, и я спускалась по стене пропасти. А еще пользовалась кое-какими инструментами, которые отец прятал в нашем подвале. А что?

Он улыбнулся.

– Ты сильная, Тесса. И храбрая. А теперь примени эту ярость и попробуй ранить меня своим кинжалом.

На мгновение я замешкалась.

– Раньше ты говорил мне расслабиться.

– Ничего не вышло. А теперь хочу взглянуть, на что ты способна, когда сражаешься по-настоящему.

Большего поощрения мне и не было нужно. Глядя в его глаза, я сосредоточилась на боли и ярости, которую чувствовала почти всю жизнь. На страхе перед фейри, которые правили нами. На ненависти, когда смотрела на их багровый город. На боли от жестокости Оберона. Он вырвал часть моей души и оставил зияющую рану. От меня прежней осталась одна тень.

Представив лицо Оберона, я с ревом бросилась на Калена. Занесла кинжал и с силой им замахнулась, направив испачканное острие на голую грудь Калена. Сработали его молниеносные рефлексы, и его рука взметнулась вверх, чтобы блокировать мой удар. Он оттолкнул меня и скрестил руки на груди, пока я пыталась устоять на ногах.

– Еще раз, – потребовал он.

Я зарычала и снова бросилась на него. Он поймал меня и непринужденно отшвырнул в сторону, как надоедливого жука.

– Еще, – сказал он уже громче.

На лбу выступил пот, и я попыталась еще раз его атаковать. Снова и снова я накидывалась на Калена. И каждый раз была слишком медленной. Наконец я выбилась из сил. Тяжело дыша, бросила на пол кинжал и схватилась за бок.

Кален подошел, поднял кинжал и снова сунул его мне в руки.

– Хорошо, – сказал он, когда я без возражений его приняла. – Теперь, когда ты выпустила весь гнев, хочу, чтобы ты сделала то, что я предлагал прежде. Расслабься и подумай о том, что ты делаешь. Не набрасывайся на меня вслепую, поддавшись всему этому прекрасному и неистовому гневу.

Я покраснела и увидела, как он отошел от меня на пять больших шагов.

– И только-то? Все это было для того, чтобы я успокоилась?

Он склонил голову набок.

– Но ведь получилось?

– Да, – призналась я.

Вся эта беготня, кувырки и крики как-то на меня повлияли. Кровь до сих пор бурлила в венах, но я чувствовала себя… спокойной. Сосредоточенной. Невозмутимой. Где-то в глубине души еще таилась ненависть, но мне больше не хотелось подрываться и бежать. В кои-то веки мой разум очистился, и я ощущала, что и правда могу сосредоточиться на его просьбе. Впервые за долгое время я почувствовала себя лучше.

– Хорошо, – он подозвал меня. – А теперь давай-ка поглядим, справишься ли ты.

Я медленно начала обходить Калена. Он поворачивался вместе со мной, опустив руки и следя за каждым моим движением. На самом деле я понимала, что он увидит мое приближение, чтобы я ни сделала. Но это не значит, что я не испытаю судьбу.

Может, мне удастся его отвлечь.

Я бросила взгляд на стену за его спиной, сделав вид, будто что-то заметила. Кален улыбнулся.

– Хорошая попытка, – сказал он. – Но я на это не куплюсь.

– Буря прекратилась, – попыталась я.

Он рассмеялся и покачал головой.

– Я чувствую запах твоей лжи.

Нахмурившись, я фыркнула.

– А если я просто возьму и наброшусь на тебя, ты снова меня оттолкнешь.

– Верно, – он наклонил голову и приподнял брови. – Так каким будет твой следующий ход, Тесса? Допустим, ты проникла в замок незамеченной. Нашла Оберона в тронном зале, а поблизости нет ни его советников, ни стражи. Там только ты и он, но он видит твое приближение. Как ты нападешь?

Я задумалась. По правде, исхода хуже не придумаешь – разве что быть пойманной. Если король Оберон заметит мое появление, ничего не выйдет. Вздохнув, я опустила кинжал.

– В таком случае я уже проиграла, – призналась я.

– И такой исход вполне возможен. – Кален шагнул ко мне, и в его глазах забурлили эмоции, которых я не понимала. – Ты должна быть готова к тому, что он заметит тебя, и вам придется сразиться лицом к лицу. Если ты этого не сделаешь и признаешь свое поражение, он возьмет тебя в плен. Так как ты поступишь, Тесса? Покажи все, на что ты способна.

Сердце бешено билось в груди, пока Кален смотрел на меня и вызывал на бой. Чего он от меня хотел? Каждый раз, когда я порывалась нанести смертельный удар, он сразу же его блокировал. А значит… Я не могу побежать на него. Я набрала в грудь воздуха. Вот почему он постоянно спрашивал, как бы я поступила. Потому что ответ – самый неочевидный ход.

Я опустила кинжал и медленно направилась к Калену. Он стоял, с любопытством склонив голову набок. Я улыбнулась, остановившись в дюйме от него, наши тела разделял небольшой воздушный зазор.

– Привет, – сказала я, запрокинув голову, чтобы