И что в ней особенного? Царевна как царевна. Я, конечно, немного царевен на своем веку перевидала, но уверена: Либуша не очень отличается от остальных.

Красивая женщина с темно-рыжей, почти красной косой. Вкупе с белоснежной кожей, характерной для всех представительниц Подземного царства, выглядела просто изумительно. Прекрасно очерченные брови, косо взлетающие вверх, к вискам, длиннющие ресницы, бросающие тень на глаза. Узнать бы их цвет! Если зеленые, то настоящая леди-вамп получается. Хотя и голубые будут неплохо смотреться.

— Верико, а ты почему чай не пьешь? — спросила она, прищурившись.

— Горячий, подожду, пока остынет.

— Ну как хочешь. — Царевна поставила чашку на стол и выжидательно сложила руки. — Так что поведать мне хотели, гости дорогие?

— Да вот, — Кощей тоже отодвинул варенье, — невесте моей выдалось побывать у твоего батюшки в гостях.

— Вот как? И что там в Подземном царстве? Процветает ли государство?

Я хмыкнула:

— Даже из окна его не видела.

— Почему? Неужели желания не было глянуть?

— Желание-то было, возможности не было.

Либуша перекинула за спину тяжелую косу и, отсев так, чтобы на лицо падала тень, чуть ли не впервые взглянула прямо в глаза.

— Рассказывай, — приказала она.

Я и рассказала. И про то, как украли, как замуж принуждали выйти, как отказывалась. Как Голубу в плену встретила и узнала, что не одна я «жена» у Горислава. Поведала, как выменяла свободу подруг на колечко змеиное, как обещание дала вернуть дочь под родительский кров.

Да только чем больше я говорила, тем мрачнее становилась Либуша.

— Прямо так и сказал? Чтоб возвращалась?

— Тоскует он, — кивнула я. — Да и разум у батюшки твоего со временем совсем помутился.

— Разум у него такой всегда был, — отрезала царевна и откинулась на спинку кресла. — Тоскует, значит. Тоскует он…

Белоснежная ручка Либуши задумчиво пробежалась по резным подлокотникам, длинные пальцы простукали какую-то мелодию и замерли.

— Нет, что хочешь делай, но обратно не вернусь!

Я опешила.

— Как так? К отцу же, не к чужим людям. В родное царство!

— Не вернусь.

— Он же сейчас как ребенок, ему помощь нужна.

— Нет, не уговаривай.

— Но почему? — Моему удивлению не было предела. — Вместе с мужем займете трон, а папочку на пенсию, пусть отдыхает.

Либуша вздохнула.

— Ты не понимаешь.

— Так объясни! Я же слово дала, он ждет.

— Ждет, говоришь… — Царевна чуть качнулась, тень на ее лице скользнула еще ниже. — А ты думаешь, по своей воле я семью покинула да в царство Кощея попала? Думаешь, об этом мечтала, сидя в девичьей светелке? Нет, Верико, нет.

— Тогда как…

— А Кощей рассказал, почему я здесь?

— Вымаливать прощение за ошибки отца.

— Не за ошибки. За глупости. За безумства. За сумасбродные действия. Тягаться с Бессмертным вздумал, умник! — Либуша захохотала. — А когда понял, что зря все это, знаешь, кого он обвинил?

— Кого? — спросила я, догадываясь об ответе.

— Меня.

Сидящий рядом Кощей поморщился, словно слышать это было неприятно.

— И в чем твоя вина?

— Неужели ты до сих пор не заметила? Глянь получше, Верико. Я дурным глазом отмечена. На несчастье всех обрекаю.

— Не заметила.

Я и правда ничего не заметила. Красивая женщина, без шрамов, без родимых пятен, с чистым лицом. Что не так-то?

Тут Либуша повернулась к свету и, глубоко вздохнув, с вызовом глянула прямо на меня.

Господи, и это все? Захотелось рассмеяться.

— И это все? — спросила я, поражаясь человеческой глупости. — Это и есть вселенский ужас?

— Тебя разве не пугает? — Царевна удивленно округлила глаза — один голубой, другой карий.

— Это обычная гетерохромия. У моей мамы то же самое было.

— Но люди…

— Люди глупы и невежественны. Разноцветие не имеет никакого отношения к неудачам, уж поверь мне. Заурядный избыток или недостаток меланина в радужке. — Я улыбнулась. — А с твоими волосами вообще шикарно смотрится. Так что долой предрассудки!

Кощей, относительно спокойно сидевший до этого, вдруг одобрительно сжал мою руку.

— И я об этом твержу! В книгах часто описывают такие случаи, зря народ Либушу к ведьмам причисляет. Ей до Яги и Марфы далеко.

— Вот-вот! Так неужели из-за этого тебя в плен отправили?

Царевна кивнула.

— Отец верил во все, как ты говоришь, предрассудки. Любое несчастье в семье — сразу камень в мою сторону. А уж после того как Кощей царство пожег, кому же еще ехать, чтобы вину искупить? А тут меня никто не трогает. Живу тихо, мирно, для народа недоступна. Мужем вон обзавелась. Говорит, что любит. Так зачем я покой на прежние распри менять буду? Нет уж, не обессудь, Верико, но не вернусь к отцу.

Я задумалась. Вроде и права Либуша, от такого отношения бежать хочется, да только пропадет ведь царство Подземное.

— Может, передумаешь?

— Нет, даже не проси.

— Либуша, погоди ответ давать, — взял слово Кощей. — Невестушка, позволишь нам наедине побеседовать?

Он многозначительно посмотрел на дверь. Иди, мол, не мешай пока.

Пожав плечами, я направилась наверх, в свои покои. Кто знает, вдруг и правда до чего дельного договорятся?

Договорились.

Честно, договорились!

Либо Кощей умеет убеждать, либо Либуша все-таки скучает по дому. Как бы то ни было, но на завтра у нас назначено возвращение в Подземное царство.

Либуша с мужем и я с Кощеем. Надо же лично передать царевну с рук на руки, а Бессмертный пусть в качестве моральной поддержки едет, а то вдруг меня вновь замуж насильно выдадут.

— Как ты ее уговорил?

— Тебе знать необязательно.

— Это что-то запретное? Та-ак, Кощей, почему она тебя послушалась? — уперев руки в бока, выспрашивала я.

— Ничего серьезного, это наши личные дела.

— Вот как раз личное меня и волнует.

— Ревнуешь? — Мужчина выглядел глубоко удивленным. — К Либуше?

— Нет, к Яге, блин! Конечно, к Либуше.

— Зачем?

Я задумалась. И правда, зачем? Кощей не красавец, чтобы разбивать все женские сердца подряд, так откуда глупая ревность?

— Выходит, незачем. Просто ревную.