– Ой, Леш, не знаю. – Она протяжно вздохнула иглубоко затянулась сигаретой. – Они пока ничего не требуют, тольконапоминают о себе. Чтоб не забывала, надо полагать. Поэтому я прошу тебя,солнышко…

– Ага, я понял, – перебил ее муж. – Бытьосторожным и внимательным, с незнакомыми дядьками на улице не разговаривать,переходить дорогу только на разрешающий сигнал светофора. Ася, мы с тобойзнакомы двадцать лет. Когда ты наконец научишься ничего от меня не скрывать?

– Ну хорошо. В общем, я боюсь, что это связано сДенисовым. Но я не понимаю, каким образом и почему.

– И снова ты врешь. – Алексей протянул руку ищелкнул ее по носу. – Убавь огонь под картошкой. Если бы ты не знала,каким образом и почему, ты бы не была такая смурная.

– С чего ты взял?

– А с того, Асенька, что, когда тебе что-то непонятно,в тебе просыпается азарт и тебе хочется непременно решить очередную задачку. Утебя тогда глаза горят и голос звенит. А сейчас ты как в воду опущенная и лицана тебе нет, из чего старый мудрый Чистяков, твой законный супруг, делаетвполне обоснованный вывод, что ты все прекрасно знаешь и это знание тебя неустраивает. Оно тебя угнетает и портит тебе настроение. А теперь докажи мне,что я не прав.

– Ты прав.

Она сидела, уставившись на голубое пламя под кастрюлей иопустив плечи, закутанные в теплую черную шаль.

– Ты прав, – повторила она грустно. –Наверное, картошка уже сварилась. Давай будем ужинать.

– Нет, Асенька, мы не будем ужинать до тех пор, пока тымне не расскажешь, что происходит. Я не могу смотреть, как ты мучаешься, и непонимать, что у тебя случилось. Я понимаю, у тебя, может быть, нет потребностиделиться со мной, ты девушка самостоятельная и независимая. Но у меня-то есть потребностьбыть в курсе если не твоих дел, то хотя бы твоих переживаний. Это тебе понятно?

Она молча кивнула, не отрывая взгляда от синего пламени.

– Последний раз мы с тобой остановились на том, чтотебе не понравилась просьба Денисова помогать этому сыщику с битой рожей. Тыпошла на поводу у своих эмоций, и в результате возникло опасение, что из-зазатянувшихся поисков какая-то женщина может погибнуть. Я правильно излагаю?

Настя снова кивнула. Ровный тон мужа ее успокоил, она сумеланемного расслабиться и поняла, что жутко хочет есть. Это было хорошимпризнаком.

– И что же было дальше? Из-за чего ты так дергаешься?

– А дальше я увидела, что есть кто-то, кто очень нехочет, чтобы мы нашли эту женщину. И у меня есть сильное подозрение, что этоткто-то – Денисов собственной персоной.

– Вот это номер! – охнул Леша. – Он что же,играет в четыре руки против тебя?

– Похоже. Вот и представь себе, что выйдет, если противменя будут играть Денисов вместе с этой чертовой конторой. Есть у меня шансы?

– Ни одного, – категорически ответил Леша. –И не мечтай. Ноги бы унести – и на том спасибо. Может, тебе уволиться?

– Куда? У меня выслуги – тринадцать лет. Что ж мне, безпенсии оставаться?

– Ну не совсем уволиться, а перейти в другую службу,где поспокойнее.

– Все равно достанут. – Она безнадежно махнуларукой. – Им на любой службе люди нужны. Что мне делать, Леш? Посоветуйчто-нибудь, ты же умный.

– Господи, Асенька, ну как я могу тебе советовать? Былабы ты мужиком, я бы знал, что тебе сказать.

– Ну скажи. Забудь, что я твоя жена, считай, что япросто работник уголовного розыска без половых признаков.

– Если так… – Он задумался на мгновение. – Непозволяй никому управлять собой. Не позволяй собой манипулировать. Какреагировать на обман – это личное дело каждого из нас, но не видеть обман ипозволять себя обманывать мы не должны. И если уж тебе суждено этот раундпроиграть, а ты его наверняка проиграешь, то сделать это нужно так, чтобы отебе никто не сказал: «Вот дурочка, как легко мы ее сделали».

– А что должны сказать?

– «Она достойный противник и билась до последнего».

Ей вдруг стало смешно, и она почувствовала, как уходит изгруди тоскливая тяжесть.

– Лешка! Ты соображаешь, что говоришь? На что ты менятолкаешь? На войну с этими монстрами? Я одна – против них? Ты мечтатель,миленький.

– Во-первых, не тебя я толкаю, а условного оперативникабез половых признаков. А во-вторых, ты не одна. Есть Гордеев, есть твои друзьяна работе. И, между прочим, есть я, о чем ты, конечно, регулярно забываешь.Ася, пойми меня, лично я не хочу, чтобы ты начинала войну с мафией, это делобесперспективное и дохлое с самого начала. С мафией воюют целые государства совсей своей правоохранительной системой, а что-то у них не больно-то получается.Но я не хочу, чтобы ты сломалась. Я не хочу, чтобы ты перестала себя уважать,чтобы ты начала сама себя стыдиться. Я собираюсь прожить с тобой до глубокойстарости, и мне совсем не хочется доживать свой век рядом с нравственнымкалекой. Пусть тебя лучше с работы выгонят, пусть ты останешься без пенсии, вконце концов я много зарабатываю, и пока я могу выходить на трибуну и читатьлекции, пока мне платят за научное руководство аспирантами, деньги в нашейсемье никогда не будут проблемой. Да на худой конец я приму это дурацкоеприглашение в Стэнфорд, буду там преподавать, а ты будешь моей переводчицей. Непомрем с голоду-то, не бойся. Но я хочу, чтобы ты сохранила свою личность,которую я люблю и ценю, иначе зачем же я столько лет ждал, пока ты выйдешь заменя замуж? Все, старушка, кончай хандрить, сливай картошку, она уже готова.

Она послушно поднялась, слила в раковину кипяток из кастрюлии немного подсушила картофель. Поставила на стол тарелки, положила приборы,водрузила в центр миску с салатом, достала из холодильника буженину. Несколькоминут они молча ели, потом Настя вдруг положила вилку на стол, подперла рукойподбородок и уставилась на мужа.

– Леша, а как же Денисов?

– А что Денисов? – не понял он.

– Почему он это делает? За что он так со мной? Мнеказалось, мы никогда друг друга не обижали, всегда вели себя по правиламнейтральной полосы.

Алексей тоже положил вилку и скрестил руки на груди.

– Ася, я знаю, о чем ты думаешь. И я догадываюсь, чтоты хочешь сделать. Я бы не стал, но я – другой, ты на меня не оглядывайся.Делай как решила. Может, так и вправду будет лучше.

– Я боюсь, – призналась она.

– Ну, тут уж в соответствии с древней мудростью:боишься – не делай, а если делаешь – тогда не бойся.

Настя сорвалась с места и кинулась в комнату.

– Ты куда? – крикнул ей вслед Леша.

– Буду делать, пока не начала еще сильнеебояться, – откликнулась она, хватаясь за телефонную трубку.