Асмер не стал прощаться, лишь последний раз взглянул на свет свечи, мерцающей в окне, и, отвернувшись, побрел в лес.

Всю оставшуюся после сбора вещей ночь, Асмер провел, изучая карты, словно по наследству доставшиеся ему от напарников.

Домушки и поляны на ней не было, но благодаря Рене, который отмечал весь их путь после покрытой белым песком бухты, Асмер знал, где находиться и куда идти.

Чтобы выйти на тракт, светло коричневой змеей выделяющийся на зеленом фоне леса, нужно было пройти несколько километров на север, а затем повернуть на запад, чтобы не заходить в густую чащу исполинов. Меньше всего Асмеру хотелось снова попадать в ту темную чащобу, из которой он, вероятно больше не выбрался бы. До дороги нужно было добраться перед наступлением сумерек, ведь, судя по дневнику из ателя, тракт по какой-то причине был безопасным независимо от времени суток. Во всяком случае, от зверей.

Еще в дневнике рассказывалось, что на группу мертвеца из отеля кто-то напал. Кто-то вооруженный огнестрельным оружием. Человек. При том это были точно не бандиты, ведь тракт был давно заброшен и грабить на нем было некого. Оставались только люди церквей, которые, видимо, обнаружили, что через охраняемые ими ворота кто-то прошел и отправились ловить нарушителей. И это у них получилось: отряд нерадивых журналистов или писателей полностью погиб: кто-то на свободе, под небом над головой и землей под ногами, а кто-то в бетонных казематах, дергаясь в конвульсиях пыток.

Кроме того, Асмер вдруг понял всю несостоятельность плана: он не знал, как пробраться через ворота в Атифис. Страницы в дневнике, что могли рассказать об этом были залиты кровью, хотя он и мог поклястья, что различает на них слово «канализация». Оставалось лишь надеяться, на неожиданность – Церковники вряд ли ожидали, что кто-то будет пытаться пробраться в Атифис со стороны Акрылах. Да и Асмер был почти уверен, что ворота были призваны защищать не город от проникновения извне, а совсем наоборот: церковь Разума не хотела, чтобы кто-то раскрыл секрет разрушения Акрылах и ее участия в этом.

В любом случае, всегда можно было повернуть в лес и пройти по нему до берега, где на якоре стояло их судно. Конечно, в одиночку справиться даже с таким небольшим кораблем, было невозможно. Однако всегда можно было взять шлюпку и аккуратно доплыть до порта. Только от одной мысли, что придется идти через лес, в котором практически не наступает день, и тем более в одиночестве, по телу Асмера пробегали муражки.

Но пока он об этом не думал, ведь тракта нужно было еще дойти. Да и Асмер давно понял для себя: если не можешь предотвратить проблему, успокойся и решай ее по мере поступления – от лишних мыслей лучше не станет. Так что он затолкал размышления о будущем поглубже и внимательно глядел вокруг.

Сейчас его окружал лес. С виду абсолютно безопасный, но Асмер знал, успел убедиться на горьком опыте, что даже самая приветливая с первого взгляда местность может оказаться ловушкой. Но пока белоствольные деревья и редкий покров желтеющей травы или листьев выглядели очень дружелюбно, даже как-то уютно. Из-за довольно больших промежутков между листьями совсем не густых крон здесь было светло, так что растительность здесь была густой и разнообразной. Где-то виднелись невысокие кусты, на которых средь мясистых побегов ярким цветом выделялись красные и синие бусины-ягоды, где-то одеялом растелилась целая поляна грибов с совершенно различного цвета шляпками-полусферами. Среди них Асмер видел небольшие круглые комочки шерсти, медленно ползающие между скользкими шляпками. Сначала он подумал, что это тоже какие-то растения, но затем увидел торчащие спереди пяточки и маленькие черные глаза. Они что-то копошились в грибах и, издавая громкий, звук сопения своими большими носами, собирали что-то с поверхности грибов.

Асмер не стал мешать этим, по всей видимости, безвредным для него существам и оставил их заниматься своими делами, просто тихо пройдя мимо. Правда один из одиннадцати-двенадцати комочков вроде бы заметил человека и уставился на него полным изумления взглядом. Было видно, что Асмер был первым из людей, который повстречался ему, и только, видимо, поэтому он и его сородичи не разбежались, только завидев неизвестное двуногое существо. Видимо комочки шерсти с пяточками не знали, насколько ему подобные могли быть жестокими по отношению к другим.

По мере того, как солнце поднималось на небе, все больше и больше птиц начинало залихвательски петь, надрывая свои связки. Вскоре лес наполнился красивым и мелодичным пением целого гербария самых разных видов пернатых. Асмер видел и белоклювых кониров, и красноперых литовок, и целую кучу других, неизвестных ему птиц. Они своим разного цвета оперением смотрелись листьями на широких и узких ветках деревьев. По левую руку от Асмера стояло одетое в желтую шубу деревце, словно уже наступила поздняя осень, а справа сверкал белыми ветками кряжистый дуб. Он подумал, что скоро сойдет с ума, если времена года так и продолжат сменяться с такой скоростью.

Асмер шел. Или брел. Не останавливался ни на минуту, он еле переставлял ноги, хотя глаза слипались, словно на веки был нанесен клей. Бессонная ночь все-таки давала о себе знать, и силы медленно, но верно покидали Асмера. Но, несмотря на это позволить себе сделать привал он не мог, ведь до тракта нужно было добраться на наступления сумерек. Может быть лес сейчас выглядел уютным и дружелюбным, но, кто знает, что происходит тут, когда на землю опускается тьма.

Асмер услышал предострегающе громкое уханье. На стволе дерева слева от него сидело, держась правой передней и задней лапами мохнатое существо с мордой, очень сильно похожей на человеческое лицо, за исключением разве что невероятно длинного и острого носа. Существо смотрело на Асмера голубыми глазами пуговками и показывало острые белые зубы, расположенные в два ряда. Приглядевшись к дереву, он понял, что послужило поводом для такого поведения. В стволе располагалось небольшое отверстие, откуда на Асмера пугливо поглядывали точно такие же, правда более мелкие и абсолютно лысые существа. Детёныши. Но заботливый родитель зря скалил острые зубы, ведь у Асмера и мысли не было причинять кому-то из обитателей леса вред.

– Успокойся, дружок, я просто прохожу мимо, – сказал он, а ответственный родитель, как будто поняв его, перестал скалиться и, быстро перебирая когтистыми лапами, забрался в дупло.

***

Асмер и не заметил, как стало темнее, деревья стволов толще, а пение птиц почти заглохло. Он и не понял, как зашел в дебри того самого леса исполинов. Где-то вдалеке послышался пробирающий до дрожи