в котором были копии всех фотографий из альбома, который мы с Карин просматривали в июле, отчего у меня немного захватило дух. Я оправился и горячо поблагодарил их за такой заботливый подарок.

Мы провели замечательный вечер вместе и в конце концов пришло время ложиться спать. Я поблагодарил Андерссонов за все, что они сделали. Ларс сказал мне, что в среду он взял отгул на работе, чтобы отвезти меня на вокзал, а Карин сказала, что планирует прогулять школу, чтобы тоже присоединиться к нам. Я пожелал спокойной ночи и пошел в свою комнату, чтобы собрать вещи для поездки.

Я закончил собирать вещи, а затем пошел чистить зубы. Когда я вернулся в комнату, Карин сидела на краю кровати.

Книга 3 - Пия. Глава 19: Ersättare

Декабрь 1979, Стокгольм, Швеция

«Карин, это не очень хорошая идея», — осторожно сказал я.

«Что не очень хорошая идея?» — спросила она.

«Ты. Я. Это. Возможно, снаружи и может показаться, что мне лучше, но мои эмоции все еще в полном беспорядке. Я полностью истощен. И дело не только в твоей сестре, Карин, есть много других вещей, с которыми мне приходится иметь дело».

«Я выслушаю тебя, если ты хочешь рассказать мне», — сказала Карин. «Пожалуйста, позволь мне помочь тебе».

Я подумал, стоит ли мне открыться ей. Она была молода, даже моложе Софии. Правильно ли будет выплеснуть все накопившиеся эмоции здесь, перед ней? Во время обоих моих визитов Карин предлагала поддержку, не требуя ничего взамен, просто находясь рядом со мной. Да, дважды она предлагала мне себя, но это было сделано чутко, с любовью, не требуя ничего взамен.

Я боролся с этой ситуацией, потому что каждый раз, когда я смотрел на Карин, я видел Биргит. Когда она говорила, я слышал голос Биргит. Когда она прикасалась ко мне, я чувствовал, как Биргит прикасается ко мне. Это была часть причины, по которой я отослал ее — общение с Карин должно было быть связано с Карин, а не с Биргит, и я не мог их разделить.

Теперь Карин предлагала выслушать, помочь. Отсылать ее из-за моих собственных страхов, неуверенности и эмоциональных потрясений казалось неправильным. Возможно, разговор с ней был частью моего исцеления и роста. Возможно, Карин сама нуждалась в этом как в части своего исцеления. И разговор не мог навредить.

«Хорошо», — сказал я. «Дай мне надеть шорты и футболку».

Я пошел в ванную, чтобы переодеться, и, вернувшись, обнаружил, что Карин все еще сидит там, где я ее оставил. Я заметил, что Ларс и Анника уже легли спать, поэтому я взял Карин за руку и повел ее к дивану в гостиной. Там мне было удобнее, чем в спальне.

«Пожалуйста, расскажи мне, что тебя так расстроило», — мягко сказала она.

«Все, — вздохнул я, — все меня расстраивает. Биргит знала, что я был растерянным мальчиком, который хотел в конце концов стать любящим мужем и преданным отцом, но не представлял, как этого достичь. И все, что произошло за последние два с половиной года, доказало ее правоту. Я совершил столько ошибок, обидел стольких людей и вообще превратил свою жизнь в сплошной бардак».

«Биргит никогда не говорила о тебе ничего, кроме хорошего — что ты верный, любящий, заботливый, внимательный, и что ты всегда стараешься поступать правильно. Она никогда не говорила, что ты не идеальный партнер. Почему ты так строг к себе?»

«Возможно, Биргит видела во мне того, кем я мог бы стать, а не того, кем я был. Проблема в том, что ее версия того, кем я мог бы стать, была практически противоположной тому, кем я могу стать, по словам моей подруги Джойс. А Джойс считала, что из меня получится довольно паршивый муж».

«Ты доверял Биргит?» — спросила Карин.

«Безоговорочно. Всегда».

«Тогда доверяй ее суждениям. Я вижу то, что видела она. Мама и папа тоже это видят».

«Но слишком много ошибок!» — запротестовал я.

«Насколько все плохо? Я знаю, что ты грустишь о Биргит, но я видела, как ты справляешься с этим. Сегодня ты был совсем другим там, у ее могилы, чем в июле».

«Да. Но все равно все еще очень плохо».

«Тогда расскажи мне, и позволь мне попытаться помочь тебе так, как это сделала бы Биргит».

«Поскольку ты знаешь все о Биргит, я думаю, что начать стоит с девушки по имени Бекки. Мы с ней встречались некоторое время, но наши отношения разладились и мы расстались. К сожалению, у нас были интимные отношения, и она считала, что секс каким-то образом связывает нас навсегда. Было две проблемы: во-первых, у меня была Биргит, которая, как я знал, была моей второй половинкой; во-вторых, мне было всего пятнадцать лет и я не был готов взять на себя такие обязательства, как хотела Бекки, ни перед кем, даже перед твоей сестрой».

«Если моя сестра была твоей второй половинкой, почему ты не взял на себя обязательства перед ней?»

«Это Биргит не хотела этого. В своей мудрости она знала, что было бы ошибкой для нас брать на себя такие обязательства, когда нам было всего четырнадцать или пятнадцать лет. И она была права. Но Бекки хотела этого и манипулировала мной, заставив принять, возможно, самое глупое решение в моей жизни. Я занимался с ней сексом дважды после того, как мы расстались. Я не знал, что Бекки перестала принимать противозачаточные таблетки и забеременела».

«У тебя есть ребенок?!» — Карин задохнулась. «Или она беременна сейчас?»

«Она была беременна, когда я приехал в Швецию. Мы договорились, что она родит ребенка. Потом, под давлением своей мамы, она сделала аборт. Я был опустошен, потому что уже принял то, что буду отцом. Мне казалось, что кто-то вырвал часть моей души. Это было похоже на то, когда умерла Биргит, хотя и не так сильно».

«Я плакал по своему мертвому ребенку. Я все еще скорблю и, в отличие от Биргит, у меня нет места, куда я мог бы пойти, чтобы поплакать, вспомнить и попрощаться. И что еще хуже, Бекки сделала аборт, пытаясь защитить меня. Но я не хотел, чтобы она защищала меня. Я хотел, чтобы она защитила моего ребенка. А она вместо этого убила его».

Слезы текли по моему лицу и Карин обняла меня.

«Что ты имеешь в виду, защищая тебя?» — спросила Карин.

«YFU отправило бы меня домой, если бы они узнали