пошли в вагон-ресторан и съели легкий ужин. На двух остановках в поезд сели еще студенты по обмену и теперь наша группа состояла из шести человек. Я с нетерпением ждал встречи с Тревором и Пэм в Стокгольме, хотя надеялся, что Пэм поймет, что мы не можем быть вместе. Если бы она захотела подурачиться в Абиско, я бы, наверное, согласился, но я хотел провести все свободное время в Стокгольме с Ларсом, Анникой и Карин.

Я просмотрел расписание. В пятницу мы должны были пойти во дворец на экскурсию и встретиться с королем, затем осмотреть ратушу. Вечером будет вечеринка YFU. В субботу в течение дня у нас будет автобусная экскурсия по Стокгольму, а вечером — групповой ужин. В воскресенье был свободный день, который можно было провести с временными принимающими семьями, к которым было прикреплено большинство людей. В понедельник мы посетим Риксдагсхусет — здание шведского парламента, а вечером в понедельник пойдем на празднование вручения Нобелевской премии. Во вторник в офисе YFU была полудневная ознакомительная поездка и обзорная экскурсия. После обеда будет экскурсия на катере по гавани Стокгольма и архипелагу. Вечер будет свободным, а в среду мы все разъедимся по домам.

Мне нравилось это расписание, потому что оно означало, что я мог провести с Андерссонами весь день в воскресенье, а также вторую половину дня и вечер вторника. Мне было немного грустно, что наш обратный путь в США пролегал через Копенгаген, а не через Стокгольм, и что это, вероятно, будет мой последний визит в Стокгольм. В воскресенье я планировал навестить Биргит и провести с ней некоторое время. Мне было странно так говорить, потому что она не просто лежала в могиле, а постоянно присутствовала, всегда и навечно, в моем сердце. Но это было место, куда можно было прийти и оплакать. Жаль, у меня не было бы такого места для другой моей потери.

Я использовал время в поезде, чтобы написать несколько писем и подумать. Другие, вероятно, считали, что я веду себя антисоциально, но меня не особенно интересовали разговоры. Я возвращался в Стокгольм и собирался снова увидеть Биргит, возможно, в последний раз. Я обсудил с Пией малую вероятность того, что я смогу вернуться. Конечно, когда-нибудь это станет возможным, но я не мог на это рассчитывать. Не менее важно и то, что, скорее всего, это будет последний раз, когда я увижу Андерссонов.

Когда поезд неуклонно приближался к Стокгольму, я также понял, что мое путешествие в Швецию почти наполовину закончилось. Была первая неделя декабря, а в июле я возвращался домой. Так много всего произошло, но время, казалось, пролетело незаметно. Я надеялся, что каким-то образом смогу сохранить дружеские отношения, которые завязались здесь, и оставаться на связи с ними. Поддерживать эти отношения с помощью писем и случайных телефонных звонков будет непросто, но я знал, что должен попытаться.

Потерявшись в своих мыслях, я почувствовал, что поезд замедлил ход, и понял, что мы проезжаем в Стокгольм и приближаемся к вокзалу. Я уложил свои вещи, взял сумку и подошел к двери вагона. Я хотел выйти первым и найти Андерссонов.

Мы медленно въехали на станцию и на платформе я увидел того же высокого светловолосого мужчину и красивую женщину, которых я видел в аэропорту. С ними была потрясающе красивая светловолосая девочка-подросток, которая с каждым днем все больше походила на Биргит. Они увидели меня через окно, помахали и улыбнулись. Я помахал им в ответ и даже не стал дожидаться полной остановки поезда, прежде чем сойти на платформу прямо перед ними.

Я крепко пожал руку Ларсу, обнял Аннику, которая поцеловала меня в щеку, а затем повернулся к Карин. Как и тогда, когда я уезжал в июле, наши глаза встретились, она подошла ко мне и мы обнялись. Она быстро чмокнула меня в губы и тихо сказала: «Я рада, что ты вернулся, Стив». Она выпустила меня из объятий и у меня снова возникло странное чувство, как будто Биргит снова поцеловала меня из-за грани. В этот краткий миг все в мире казалось таким правильным.

Мы прошли небольшое расстояние до машины, Карин держала мою руку обеими руками, а Ларс нес мою сумку. Мы сели в серебристый Volvo 244DL и поехали в их квартиру. На этот раз я сидел сзади с Карин, а не впереди с Ларсом. Карин не отпускала меня, за исключением того короткого момента, когда мы садились в машину через разные двери. Я снова почувствовал, что Биргит была со мной в машине, когда мы быстро ехали по относительно пустым улицам Стокгольма.

Мы остановились на парковке за восьмиэтажным жилым домом, который я помнил с июля. Ларс понес мою сумку, а Карин прошла со мной в здание, затем в лифт, чтобы подняться на шестой этаж и в квартиру 6B. На первый взгляд, ничего не изменилось. Я отстранился от Карин, взял у Ларса свою сумку и пошел в свою, то есть Биргит, комнату. Я включил свет и сразу же заметил, что что-то изменилось.

На столе с фотографиями Биргит со мной, Биргит и Мелани, Ларри, Биргит и меня, Карин и Биргит лежала новая фотография — Карин и я, стоящие рядом с надгробием Биргит. Я почувствовал, как на глаза навернулись слезы, когда увидел фотографии, эмоции из июля пронеслись через меня, хотя и не были такими сильными, как тогда. Я знал, что воскресенье будет эмоциональным, но я был более или менее готов к этому.

Я вернулся в гостиную и Анника спросила, не нужно ли мне что-нибудь. Я сказал ей, что нет, спасибо, что я хочу немного поспать, потому что мне нужно будет уехать на метро не позже 7:15 утра, чтобы добраться до места встречи с YFU для экскурсии по дворцу. Я спросил Карин, пойдет ли она со мной в воскресенье к Биргит, и она быстро согласилась. Я убедился, что у Ларса и Анники есть расписание. Ларс сказал, что его предоставил YFU, и они запланировали ужин в воскресенье, но в остальном я могу приходить и уходить по своему усмотрению. Он дал мне ключ от здания и ключ от квартиры.

Я поблагодарил его, сходил в туалет, почистил зубы и вернулся в комнату Биргит. Я закрыл дверь, разделся, выключил свет и забрался в кровать. Как и в первый раз, я уютно устроился под ее одеялом, чувствуя то же бесплотное присутствие, которое успокаивало меня, когда я засыпал. Я нисколько не удивлялся этому, я знал, что Биргит была