о ребенке. Ее отец согласился не говорить моим родителям, пока я не вернусь домой, но ее мама угрожала рассказать моим родителям, если Бекки не сделает аборт. Бекки сделала аборт, чтобы меня не отправили домой. Но мне было все равно! Я бы поехал домой!»

Карин просто держала меня, пока я рыдал, потирая спину, но ничего не говорила.

«Я совершил еще одну ужасную ошибку с одной девушкой здесь», — сказал я несколько минут спустя. «Мы занимались сексом и после этого она сказала мне, что ей стыдно, что мы занимались этим, что она совершила ошибку и что она хотела подождать, пока у нее не появится кто-то, кого она считает своим спутником жизни».

«Тогда почему она это сделала? Разве она не сказала тебе «нет»?».

«Я бы хотел, чтобы она сказала «нет», — вздохнул я. «Но она никогда не подавала никаких знаков, что не хочет этого делать. Она сказала, что я так ее возбудил, что она зашла дальше, чем хотела. После этого она сказала, что жалеет об этом и ей стыдно. Потом она сказала мне, что я должен быть ее парнем, потому что у нас был секс. Это была полная неразбериха. Я отчасти виню себя, потому что обычно я из кожи вон лезу, чтобы убедиться, но она не подавала никаких знаков, что я должен остановиться».

«Тогда это не твоя вина! Если ты не давил на нее и не заставлял, то это не твоя вина. Кто-нибудь из вас пил?»

«Нет. Один раз до этого я был пьян и мы с ней целовались довольно горячо и сильно, но это были только поцелуи. Думаю, она восприняла эти поцелуи как знак того, что я хочу быть ее парнем. Для меня это все так странно. Одна из моих подруг предположила, что, возможно, она религиозна, и в этом проблема, но я не знаю и не хочу обсуждать это с ней в данный момент».

«Ты пьешь, Стив?» — спросила она с трепетом в голосе.

«Только чуть-чуть. Однажды я совершил ошибку, напившись, чтобы попытаться забыть о своих проблемах, но это не помогло. Я проснулся с теми же проблемами и ужасной головной болью!».

«Это хорошо. Алкоголь — это не выход».

«Я знаю», — сказал я. «Есть еще кое-что. Ты ведь знаешь Мелани Спенсер?».

«Вторая сестра Биргит», — хихикнула она.

«Да, можно сказать и так. Биргит рассказала тебе о нас с Мелани?».

«Да. Сначала я думала, что Биргит сумасшедшая, но, похоже, она знала, что делала».

«Чего ты не знаешь о Мелани, так это того, что она пыталась покончить с собой».

«Что?!» — резко выдохнула Карин. «Мы слышали, что она попала в аварию!»

«Так и было. Это была попытка самоубийства. Мы с Мелани дважды разрушали наши отношения и попытка самоубийства была после второго раза. Ей лучше, но я все еще боюсь, что я мог сделать что-то, чтобы довести ее до такого отчаяния. И еще больше я боюсь, что каким-то образом я могу сделать это с кем-то снова».

«Это слишком большой груз, чтобы нести его на своих плечах в одиночку».

«Есть еще кое-что», — вздохнул я. «Я упомянул Джойс. Мы расстались, потому что она была убеждена, что я никогда не смогу быть ей верен, да и вообще никому».

«Биргит сказала мне, что ты можешь. На самом деле, она сказала, что знает в своем сердце, что когда придет время, ты будешь ей абсолютно верен. И она знала, и я знаю, что ты был со многими девушками. Биргит было все равно, со сколькими девушками ты был, лишь бы ты был с ней. Она была удивлена тем, сколько их было, но, как я уже сказала, это ее не беспокоило».

«И я знаю, что она сказала тебе, что у нее никогда не было секса с Йонасом. Я знаю, потому что она сказала мне, что никогда не собиралась заниматься сексом ни с кем, кроме тебя, если только, наконец, вы двое не решите, что не можете быть парой. Она не говорила об этом Йонасу, но я уверена, что он знал, что единственный способ получить ее — это если тебя больше не будет рядом».

«Я изо всех сил стараюсь быть таким человеком, каким хотела меня видеть Биргит. Но это трудно; это действительно трудно».

Это привело к очередному приступу слез и Карин крепко обняла меня, поглаживая по спине.

«Тебе всего шестнадцать лет», — успокаивала Карин. «У тебя впереди долгий путь, прежде чем тебе нужно будет беспокоиться об этом. Будь таким, какой ты есть. Ты хороший человек. Ты любишь безоговорочно и отдаешь себя людям. Тебе причиняют боль, но ты готов принять эту боль от них на себя и помочь им. Тебе нужно позволить другим помогать тебе».

«У меня есть люди, которые мне помогают, просто это так трудно», — всхлипывал я.

«Это трудно», — сказала Карин. «Биргит знала это. Я знаю это. Я ужасно скучаю по ней, и это было трудно. Столько раз я плакала по ней. Я также плакала по тебе, Стив. Я пришла к тебе, чтобы утешить тебя, но ты прогнал меня. Я понимаю, почему тебе пришлось так поступить».

Мы сидели в тишине, оба погруженные в свои мысли и тихо плакали, что казалось вечностью, но, возможно, длилось всего двадцать минут. Карин встала, взяла меня за руку и повела по коридору.

«Карин», — тихо запротестовал я.

«Пожалуйста, позволь мне просто обнять тебя, а ты обними меня. Я буду спать в твоих объятиях, а ты — в моих».

Она затащила меня в комнату Биргит и закрыла дверь. Она откинула одеяло и помогла мне лечь в постель, затем включила ночник и выключила основной свет. Она забралась в постель рядом со мной и обняла меня. Я был настолько переполнен эмоциями и измотан разговором с Карин, что не сразу задремал, и Биргит заполнила мои сны.

Биргит тихо шептала: «Я обещала тебе. Мы вместе. Я сделаю с тобой все, что ты захочешь. Я люблю тебя всем сердцем».

Ее обещание, данное так давно, ее точные слова из записки, которую Мелани передала мне в тот день на озере!

«Стив, помнишь, я писала тебе в последнем письме, что не могу представить, каково это — заниматься любовью каждую ночь и просыпаться в твоих объятиях каждое утро. Вот ты сейчас здесь, в моей постели. Люби меня, пожалуйста, Стив».

Я притянул Биргит к себе и нежно поцеловал