Глебушка спит допоздна, потом уходит на прогулку, здоровьебережет, и правильно, а то сидит целыми днями, над рукописями своими корпит,так и болезнь какую-нибудь зловредную высидеть недолго. И то сказать, сердечныйнедуг-то он себе заработал, все переживал, переживал, страдал, бедняжечка, воти сердце теперь больное. А от сердца, уж всем известно, одно лечение: покой дапешие прогулки. Ну, покоя Глебушке не видать, так хоть прогулками свое берет.Каждый божий день встает, завтракает и два часа гуляет, хоть дождь, хоть снег,хоть что. Глафира Митрофановна такой порядок одобряет, она смолоду приучена крежиму, чтобы все всегда происходило в одно и то же время и одинаковымпорядком. Если что-то меняется или происходит не так, как обычно, онанервничает и беспокоится, как-то неуютно ей делается, будто земля из-под ногуходит. Но случается такое редко, Глебушка сам сторонник твердых правил инеожиданностей не любит.

Обед Глафира Митрофановна, стало быть, сготовила с утречкапораньше, Глебушку завтраком накормила, гулять его отправила и сама запокупками собралась. Вот ведь память-то дырявая стала, ведь с вечера ещеподумала, что среда, что Васечка с Катериной придут, и надо бы Васечкинылюбимые слойки с яблоками сделать, да и пампушки к борщу полагается испечь, адрожжи-то и не проверила. Кинулась утром тесто ставить и обнаружила, чтодрожжей нет. Закончились еще в тот раз, когда она кулебяку с мясом пекла.Спустилась в магазин, который в том же доме, маленький такой магазин, выбор неособо богатый, но была надежда, что там дрожжи будут. Надежда не оправдалась. Вдвух продуктовых магазинах побольше - один на соседней улице, другой впротивоположной стороне, рядом с метро - их тоже не нашлось.

Глафира Митрофановна закручинилась было, отказываться отсвоих задумок она не любила, раз уж решила Васечку слойками побаловать, то неотступит. И поехала к себе домой. Она точно помнила, что дома в холодильникележит палочка дрожжей, буквально два дня назад ей на глаза попадалась.Беспокоило только, что не успеет обернуться к возвращению Глебушки с прогулки,а он привык, как войдет, сразу кофе пить и газеты читать, которые с прогулкиприносит. И если Глаша кофе не подаст, он будет недоволен.

Но она успела. Буквально на пять минут раньше хозяинавернулась, так что все обошлось.

Глебушка пришел в хорошем настроении, бодрый, посвежевший напрохладном осеннем воздухе, и Глафира Митрофановна привычно и упоеннозалюбовалась своим питомцем: какой же он красивый, ее мальчик, ее Глеб, статьюв отца пошел, а лицом - в мать-азербайджанку, нос, глаза, брови, изящноизогнутый рот, ну вылитая Земфира-покойница, она-то знатная была красавица,недаром же народная артистка. Земфиру Эльхановну старая Глафира всегдавспоминала с теплотой и нежностью, а вот мужа ее, профессора-хирурга, и невспоминала почти. Да и какие уж там особые у нее могут остаться воспоминания очеловеке, который с тридцать третьего года, когда Глаша в Москву приехала, и досамой Отечественной дома только ночевал, и то не каждый раз, приходил усталый имолчаливый, уходил чуть свет, подолгу жил на даче в Серебряном Бору, когдаостальная семья в городе, и, наоборот, частенько оставался в Москве, когдасемья выезжала на дачу. Неладно у него было с женой, Глаша это чувствовала, нов хозяйские дела не влезала.

А уж как Отечественная началась, так Глашу с Земфирой иГлебушкой сразу в эвакуацию отправили, вместе с театром, и больше она хирургатого не видала.

Она сварила кофе, размолов зерна в ручной мельнице, какГлебушка любит, подала булочки со взбитыми сливками, бросила взгляд на большиенастенные часы: без двадцати двенадцать, скоро Васечка придет, а за ним иКатерина, она никогда не приходит вовремя, вечно опаздывает, хоть на несколькоминут - а опоздает. Глебушку только нервирует своей непунктуальностью. Глафираочень гордилась тем, что выучилась когда-то без запинки и к месту произноситьэто длинное и корявое слово. Снова бросила украдкой взгляд на часы: хорошо быВасечка пришел чуток пораньше, ну хоть бы без десяти, пока Глебушка еще кофепьет, кофейник и булочки на столе стоят, тогда Васю непременно угостят,Глебушка вежливый, хорошо воспитанный, не станет один лакомиться, когда гость вдоме. У Глебушки все по минутам расписано, и ровно в двенадцать стол будетдевственно чист, а сам он готов к работе. Васечка, деточка, вечно голодныйходит, некому его кормить, один-одинешенек при живых-то родителях. А всеКатерина виновата. Из-за нее все вышло.

Хитрость с угощением раньше времени прибывшего Васи неудалась, молодой человек явился в три минуты первого, Глаша уже собралась былопрямо в передней тайком сунуть ему булочку со сливками, но тут и Катеринаподоспела. Теперь до самого обеда жужжать будут у Глебушки в кабинете. Однослово: проект. И чего там мудрить-то? Писал Глебушка всю жизнь свои книжки, иденьги были, и почет, и слава. Вот и писал бы, как прежде. Зачем ему Вася сКатериной? Одна только морока с ним, с проектом этим.

Дверь в кабинет Глеб Борисович почти никогда не закрывал, унего потребности к уединению не было, зато была нервозная неприязнь кскученности, и, когда в его кабинете находился, кроме него самого, еще хотя быодин человек, ему начинало казаться, что тесно и нечем дышать. Глафира тихонькосновала по квартире, занимаясь повседневными делами и стараясь не шуметь. Содной стороны, Глебушке не помешать бы, но с другой - любопытно послушать, чегоони на этот раз обсуждают.

- Я придумал совершенно гениальную фишку, - это Васечкаговорит, любимчик ее. - Вот послушайте. Маленький мальчик попадает под машину,умирает, и его душа разговаривает с богом. Боженька спрашивает, чего, мол, такрано, пожил бы еще, погулял, а мальчик отвечает, что ему стало скучно, чтожизнь сына этих конкретно родителей он уже испытал…

- Стоп, стоп, стоп! - Голос у Глебушки недовольный,брезгливый даже. - Это еще что за байки? Какое это имеет отношение…

- К сюжету - никакого. Но у нас же есть герой, которыйпишет пьесы, вот пусть он и пишет про мальчика и его душу. Вы толькопослушайте, там все совершенно дивно складывается, просто потрясающая фишка…

Глафира аж вздрогнула. Ну как это такое может быть, чтобы маленькиймальчик попал под машину и умер и чтобы после этого что-то там дивноскладывалось? Не дело Васечка говорит, не дело, хоть и любит она его, и жалеет,и подкормить старается лишний раз, но одно дело опекать и жалеть, и совсемдругое - на безбожные глупости глаза закрывать.

- Глеб Борисович, ну какая вам разница, о чем будетновая пьеса этого персонажа? Все равно у нас с вами по плану убийстворежиссера, который ставит пьесу, мы заложили в сюжет как минимум пять эпизодовтеатральных репетиций, значит, все равно придется описывать, что это за пьеса ио чем она, и еще… - Глафира услышала, как зашелестели страницы. - Вот еще, трисцены, когда режиссер обсуждает ход работы над новым спектаклем: один раз сженой, один раз с любовницей, и еще эпизод с завтруппой.

- Мы уже решили, что режиссер у нас ставит Шекспира, -перебил Богданов. - И три главы написаны именно об этом.