— Филин? Мы что в энциклопедии? — Мальчик засмеялся. — Я не скажу, как меня зовут. Раз вас зовут Филин, то меня Тигр.

Филин долго молчал, а после кивнул и пошел вместе с мальчиком в дом. С порога сразу открывался вид на гостиную, совмещенную со столовой. Стол был таким большим, что за ним легко могли поместиться десять человек. На столе стояло блюдо с курицей, зажаренной в духовке с овощами. Мальчик изо всех сил хотел кинуться на эту курицу и руками ухватится за теплое мясо, запихивая его в себя крупными кусками. Но на его плечо опустилась тяжелая рука Филина.

— Сначала вымой руки. Таз с теплой водой стоит на табурете. А потом приступим к еде.

Когда мальчик пошел к тазу с водой, то случайно столкнулся с девочкой, что неожиданно вышла из-за угла. Она широко распахнула голубые глазки и, не отрываясь, уставилась на неизвестного мальчика. На вид она была примерно того же возраста, что и мальчик. Ее темные волосы были собраны в косу. Кожа была светлой, словно чистый мрамор, а одежда идеально выглаженная и в полном порядке. Девочка была будто домашний котенок, что только столкнулся с дворовым щенком. Мальчик отшатнулся назад, чтобы не замарать голубое платье девочки своей грязной одеждой.

— Простите, — буркнул он и вернулся к тазу с водой.

— Это ты ругался на улице с Дроздом? — Девочка улыбнулась. — Я видела. Ты бойко держался.

Ее голос был таким приятным, что мальчик доброжелательно улыбнулся и, не задумываясь, схватился за мыло с табуретки. Он постарался тщательнее отмыть свои руки, чтобы не выглядеть дикарем среди этих людей. Грязь забралась глубоко под ногти, и ему никак не удавалось ее достать, поэтому он засунул руки глубже в карман и пошел к столу. За столом уже сидели Дрозд и та милая девочка. Филин одобрительно кивнул мальчику, и тот послушно уселся на свободный стул. Как только перед ним оказалась полная тарелка мяса и овощей, он накинулся на нее, будто звереныш. Мальчик жадно отрывал мясо от кости и даже не жевал его, а просто бездумно глотал.

— Не спеши, — тихо сказал ему Филин. — Тут еще много всего. Никто у тебя не заберет еду.

Когда все уже закончили прием пищи, мальчик никак не мог остановиться есть, даже когда уже был сыт. Его лицо было перепачкано жирным соком из-под курицы, и, почувствовав, как с подбородка начинают стекать капли, он посильнее натянул рукав кофты и вытер им свое лицо, все больше размазывая присохшую грязь. Насыщение пришло вместе с чувством тошноты, и желудок снова заболел. На его лице появилась болезненная гримаса, и он поспешил выйти из-за стола и покинуть этот дом поскорее.

— Постой, я провожу, — Филин поднялся из-за стола вслед за мальчиком.

Когда двое покинули дом, мужчина не спешил прогонять беглеца, а остановился на крыльце. На улице был легкий ветерок, что раздувал в стороны пушистые волосы мальчика. Они путались между собой и лезли в глаза. Мужчина стоял на крыльце и смотрел в какую-то неопределенную точку на небе. А после сказал:

— Составишь мне компанию? Хочу немного посидеть в беседке и насладиться хорошей погодой. — Он опустил взгляд на мальчика. — А одному наслаждаться погодой — неправильно.

Завернув за угол дома, Филин зашел в небольшое деревянное строение и сел на лавку. Он долго всматривался в лицо мальчика, сидящего перед ним. Его лицо было в ссадинах и царапинах, а синяки на руках не могли скрыть даже рукава кофты. Взгляд у мальчика был как у настоящего Маугли, одичалый и враждебный. Филин видел, что одно неверное движение и он подорвется с места и побежит прочь.

— Откуда ты? — Филин сложил руки в замок.

— Если я скажу, вы отправите меня обратно, — мальчик взглянул на него исподлобья.

— Не отправлю, просто хочу честно поговорить. Если хочешь, я тоже отвечу на любой твой вопрос.

— На любой? — Он задумался, а после спросил. — Почему вы зовете себя Филином? У вас же должно быть имя.

— У меня есть имя. Но это имя связывает меня с прошлой жизнью, где я был очень плохим человеком. Поэтому я оставил его в прошлом, как и свои поступки. И начал все с чистого листа.

— Ого, — мальчик нахмурился и кивнул, принимая такой ответ. — Я сбежал из детского дома.

— Тебя там не кормили?

— Воспитательница сказала, пока я не перестану баловаться, то не увижу ни куска хлеба. А я ничего не делал, они сами на меня накинулись. Они ночью набросились на меня с подушкой, мне было нечем дышать. Но воспитательница сказала, что это я их побил, — поддавшись обаянию мужчины, мальчик рассказал все.

Филин кивнул, оставив жалость к ребенку при себе. Каким бы сильным не было желание обнять этого несчастного ребенка и защитить от всего зла, что твориться в мире, Филин не мог себе этого позволить. Он сам видел, как мальчик готов был драться за яблоко с тем, кто старше его на пару лет. Жалость сломает все, что растил в себе этот мальчик. Филин мог дать мальчику цель в жизни и кров, но жалости здесь нет места.

— Что ты умеешь? — Филин провел пальцами по своей бороде.

— Я умею драться, умею перелазить через забор, умею лазать по деревьям. Еще сам застилаю постель и мою посуду. А если есть тряпка, то и пол могу помыть, только зубной щеткой еще не умею.

— Хочешь начать все заново? Как я. Перестать быть беспризорником и воришкой.

— Хочу, — мальчик нахмурился, ища подвох в словах мужчины.

— Сколько тебе лет?

— Мне двенадцать.

— Хорошо. Будешь помогать по хозяйству. Здесь ты в безопасности, так всегда и будет. С этого момента тебя зовут Скворец, и ты живешь с нами. — Филин наклонил голову набок, наблюдая за реакцией мальчика на предложение о доме.

— Правда? Мне можно остаться? — Он подскочил с лавочки и радостно подпрыгнул. — Прям насовсем?

— Правда. Если ты останешься с нами, то должен будешь выполнять правила, ты согласен?

Хоть Скворец и не был образцовым ребенком, что беспрекословно следует любым заповедям людей старше, он был готов поступиться с гордостью, чтобы обрести крышу над головой. Место, где он будет не мальчиком из второй комнаты, а Скворцом, отдельным человеком. Взаперти даже самое сильное животное превращается в податливого котенка, но, будучи на вольных хлебах с особенным покровителем, у Скворца будет шанс самому стать особенным.

— Я буду стараться, честно.

Филин сдержано кивнул, надеясь не показывать свою радость и облегчение от того, что