стороной свитера, и от этого стало только холодней. Если бы не осень, не эти люди, не холод и не эта собака, то, возможно, ему бы даже понравилось здесь. Далеко, в лесу, где никто и никогда его не найдет. Щегол был не уверен, сколько бы он смог так прожить, как вечный житель города, но можно было бы и попробовать. Щегол шел на сделку с самим собой, словно у него был какой-то выбор, словно он не ступил уже на этот темный путь.

— Надо было еще вчера вас познакомить. — Глухарь сидел прямо напротив Щегла. — Ее не нужно бояться, она понимает, если ты свой.

«А я если вдруг я все-таки не свой?» — мысленно усмехнулся Щегол и испуганно посмотрел на Плюшу, что так и лежала у ноги Глухаря, послушно вслушиваясь в каждое его слово.

— Протяни ей руку, пусть познакомится с твоим запахом.

«Не повезло ей» — снова съязвил парень, вспоминая об отсутствии чистой одежды и нормального душа.

Щегол протянул холодную ладонь тыльной стороной к собаке. Она слегка приподнялась на лапах и сделала шаг к Щеглу. Перед тем, как обнюхать нового обитателя дома, она взглянула на Глухаря и только после его одобрительного кивка обнюхала ладонь Щегла. Ее влажный нос коснулся ладони парня, и тот слегка вздрогнул, но так и не убрал руку. Теперь, когда собака была на таком близком расстоянии, то она вовсе не казалась злой и опасной.

— Ну что, чем он воняет? — Над креслом нависла Сорока и обратилась к собаке.

Щегол бросил на нее недовольный взгляд. Она цокнула и закатила глаза, удаляясь на кухню. Вскоре в гостиной появились Сокол и Чиж. Они выносили с кухни тарелки с овсяной кашей для каждого. Птицы принялись занимать места в комнате. Диван снова заняли Сорока, Сизый и Чиж. В креслах сидели Ласточка и Глухарь, а Сокол стоял перед ними, опираясь на подоконник. Комната погрузилась в тишину, что разбивалась с лязгом ложек о тарелки. Щегол не нашел себе лучшего места, чем сесть на нижнюю ступеньку лестницы. Он сидел на этой ступеньке, согнувшись пополам, и ел едва ли теплую кашу. Все это было чужим. Все это было для них, но не для него. Он не сможет стать своим.

— Обсудим сегодняшний день. — Сокол опустил пустую тарелку на небольшой столик. — Сорока отправляется в центр. Сегодня смена там в «Раздолье». Сизый и Щегол поедут в восточный район. Насколько мне известно, там пропал мальчик, и нужно помочь с его поисками. Потом надо определиться с продуктами. Ну и языком помолоть нужно, как ты умеешь. — Сокол посмотрел на Сизого и усмехнулся. — Ласточка с Глухарем в другой город. Ваши телефоны стоят на тумбе у двери. Быть на связи в любом случае и сообщать о любых изменениях.

Услышав про другой город, Щегол приподнял голову и сложил все в ясную картинку. Сегодня поедут за Анисимовым. Сейчас он впервые задумался об этом всерьез. Из-за него убьют человека. Это не просто жвачку украсть из магазина, а настоящее преступление. Щегол решил, что отступать уже поздно, ведь он окрестил последним шансом момент, когда садился в машину. Но только теперь почему-то внутри неприятно кольнуло, словно из него выпотрошили всю душу. Заметив рассеянный взгляд Щегла, Сизый подхватил его под руку и потащил наверх.

— Ну, хватит тут рассиживаться, нам еще на автобусе пиликать до города.

Гостиная потускнела, когда Птицы начали постепенно рассеиваться каждый по своему логову. Только Сокол и Ласточка не покидали зал, ожидая, что первым уйдет другой. Она так и осталась сидеть на кресле, держа пустую тарелку в руках, Сокол собрался покинуть комнату, но она ухватилась за рукав его куртки. Еще немного он стоял рядом, а после опустился возле нее на колени.

— Прости, что тебе приходится заниматься этим.

— Хватит. — Ласточка лишь отмахнулась на его слова.

— Тогда в чем дело?

— Ты же не хотел никого брать после этих. — Под «этими» она имела в виду Чижа и Сизого. — Почему передумал со Щеглом?

— А чем он тебе негож? — Сокол усмехнулся. — Думаешь, он не справится?

— Ты не ответил на мой вопрос.

— Из-за тебя. Я взял его из-за тебя. Потому что ты захотела этого. Так смотришь на него, помогаешь, — он снова попытался улыбнуться, но это скорее было похоже на издевку. — Мне это нравится.

— Чушь, — она снова нахмурилась и вскинула руку. — Не я нарекла его в первую же минуту. Это ты все решил, так что не переводи стрелки на меня. В этом нет моей вины.

Сокол замолчал. «Вина» в ее словах звучала терпко и била по самым уязвимым местам. Прикрываясь повседневной задумчивостью, Ласточка все еще прожигала взглядом спину Соколу за дела былых лет. Он еще долго смотрел в глаза Ласточки, а после слегка провел пальцами по волосам и мягко улыбнулся.

— Сообщи, как доберетесь, — с этими словами он передал ей ключи от «Буханки» и ушел на улицу.

* * *

— Это просто кошмар с транспортом! — Сизый шел впереди и кричал чуть ли не на всю улицу. — Мало того, что ходит раз в час, так еще и люди набились, как огурцы в банку. Ну вот и скажи, куда им всем понадобилась в обед вторника ехать? Еще и по такой погоде! Ну сидите вы дома да бутерброды жуйте.

Щегол шел позади него и смотрел под ноги. Тряпичные кроссовки насквозь промокли и противно хлюпали от каждой встречной лужи. Он накинул на голову капюшон дождевика, что благородно предоставил ему Чиж, и пытался укрыться под ним от этого гнетущего города. Может из-за мрачной погоды, но город казался ему давящим и тесным. Не сказать, что Новокузнецк был намного приятнее, но он был роднее и ближе.

— До Дома Культуры осталось немного, сегодня там сборы. — Скомандовал Сизый, и они свернули на более узкую улицу. — Ты чего такой тухлый?

Щегол остановился и поднял взгляд на парня. Он выглядел слишком жизнерадостным. Не сказать, что Щегол сейчас видел все в черно-белом цвете, но и ярких красок пока не привиделось. Сложно было вообразить, как Сизый мог так буднично вести себя, оставив когда-то свою жизнь и семью позади.

— Я не знаю, — Щегол догнал Сизого и встал рядом с ним.

— А я, кажется, знаю, — он улыбнулся краешком губ. — Ты жалеешь о своем решении?

— У тебя было такое?

— У меня нет, но вот Чиж сильно убивался.

— Ты не скучал по семье?

— Я этого не говорил, — Сизый вздохнул и слабо улыбнулся. — Конечно, скучал. Когда мы уехали с Чижом,