– Ну, я ж не из врожденного садизма, – хохотнулЛаврик. – Работа такая, сударь. В общем, эту раскосенькую ляльку мыдолжны найти и взять. К сожалению, ситуация усугублена… Очень усугублена.Может, тебе и этот аспект не разжевывать? Поскрипи мозгами, а?

Мазур был профессионалом, и некоторые вещи выходили у негоавтоматически – логические размышления в том числе. Когда была поставлена яснаяи конкретная задача, когда инстинкты сработали, как взрыватель мины… Он понялвдруг, почему Лаврик назначил свиданку именно здесь – в самой что ни наесть неприкрыто романтической обстановке, среди красочной тайги и диких скал.Это Лаврик-то, избегавший в работе и тени романтики, как черт ладана…

Вот и сейчас не имелось и намека на романтику.Просто-напросто в таком вот месте они были на сто процентов избавлены и отслежки, и от сверхчутких микрофонов, работающих на большом расстоянии. Но этоозначало…

– Так-так-так... – сказал Мазур. – На базе что,крот?

– Не знаю кто, но ручаюсь, что кто-то есть, – ответилЛаврик, ни секунды не промедлив. – И не просто на базе, а у нас.Понял? – В его превратившемся в застывшую маску лице не было ничегочеловеческого – он был в работе. – Катерине я доверяю поодной-единственной причине: я сам ее сюда перевел уже после того, как вышел наслед. Остальным я пока что предпочитаю не доверять, хотя и знаю, что все семерокротами оказаться не могут. Один, максимум двое. Но пока что…

– Понимаю, – кивнул Мазур. – Катька на базе незасвечена, как ваш кадр?

– Вроде бы нет пока. Связисточка и связисточка… каковая,учти на будущее, примитивно и беззастенчиво крутит роман с отпускным адмиралом,сиречь с тобой. Старый и пошлый трюк, но ведь с завидным постоянствомсрабатывает… Итак, крот существует. Не просто на базе, а у нас. Наши скудныекадры насчитывают трех кабинетчиков и четверых волкодавов. Кто из них крот,пока неведомо.

– Нечаев… – сказал Мазур осторожно.

– Увы, нет, – быстро ответил Лаврик. – Цинично-тоговоря, он меня ох как устроил бы в роли главного крота, одно дело –какой-нибудь старлей или кап-три[1] и совсем другое, ежелимне, грешному, удалось бы изобличить в шпионаже не кого-нибудь, а целоговице-адмирала, да вдобавок из главного штаба. – Он мечтательноприщурился. – Ах, как это было бы кошерно… Но, увы, шпионской компры я нанего так и не раскопал. Покойный был чересчур трусоват, чтобы лезть вПеньковские или Поляковы. Бывает такая человеческая разновидность, ты сам нераз сталкивался, – в шпионы ни за что не полезет не из-за высокихморальных качеств, а из примитивной трусости. Что бы там демократы ни ныли, а славнаяшестьдесят четвертая статья в старые времена мно-огих потенциалов на поводкедержала, вечная ей память… Максимум на что хватало нашего Нечаева – это наизвестные тебе шалости с «черными антикварами» и того же колера археологами. Новот подельничек его, такое у меня сложилось впечатление, был совсем другогополета пташка… а впрочем, почему «был»? Есть он, сука, есть…

– Ага, – сказал Мазур. – Имеешь в виду, онисправно мочил всех, кто мешал нечаевским бизнесам, но в то же время…

Лаврик пожал плечами:

– Знаешь, я крепко подозреваю, с определенного момента онуже работал исключительно на настоящего хозяина. Вряд ли Нечаев стал бы емузаказывать собственную сестричку, каковая, строго говоря, и была мотором всегодела. Просто с какого-то момента цепочку начали чистить от всего лишнего. И, неисключено, будут чистку продолжать – что я, цинично рассуждая, могу толькоприветствовать, ибо чем активнее наш крот работает, тем больше шансы егосгрести за первичные половые признаки… Или вторичные? Ну, в общем, за яйцы. Тымне отдай фотографии шпионской техники, а тот снимочек, на котором лялька,оставь себе, пригодится в скором времени…

– Ну, спасибо, – сказал Мазур. – Удружил…

– А что поделать, милый? – развел Лаврик руками с видомкрайнего простодушия. – Это ж не старые времена, когда я в подобнойситуации мог себе высвистеть на подмогу целую роту в форме и в статском, когдапри одном намеке на такую вот ситуацию отваливали, что душа ни попросит, вплотьдо спутников… Сам знаешь, какие нынче унылые времена, какая нищета давит. И ещеодин нюансик… Крот-то окопался у нас. Именно у нас. И ежели историю успешноразмотают сухопутчики или чекисты, сам понимаешь, как это будет унизительно дляславного флота российского, какая плюха для репутации, какое пятно набелоснежной парадке… Все в гнусный клубок сплелось: и государственнаябезопасность, и интересы касты…

– Сам вижу, – уныло сказал Мазур.

– Тем лучше. Вот и работай по-стахановски. Никто лучше тебяне знает здешнюю обстановку и всех фигурантов. Наша Гейша…

– Кто? – не сразу догадался Мазур. – А-а…

– Ну да. Нужно же было ее как-то обозначать согласнозаведенному порядку. Нехай будет Гейша. Среди родных пенатов она, стервочка,зашифрована как Хризантема, а у нас нехай будет Гейша, это гораздо короче… Вобщем, среди тех, кто причастен к «черным раскопкам» – да и среди тех, кто оних просто осведомлен, – должен быть, обязан быть кто-то, кто нашу Гейшузнает. С кем-то она да контактировала, кто-то ее вводил, кто-то с ней ипосейчас сотрудничает. Выяснить кто – твоя задача. Пройди по всей цепи, отгосподина Гвоздя до лесбиюшки Танечки. Потряси Ларису.

– Трудненько будет, – задумчиво отозвался Мазур. –Она сейчас в крайне специфической ситуации…

– Милый, – отрешенно и жестко сказал Лаврик. –Кого, на хрен, заботит, что там трудно, что там легко? Тебе Родина в очереднойраз приказывает ежа убить голой сракой, так что не ной и не выпендривайся…

– Есть, – угрюмо и тихо прорычал Мазур.

– Вот так-то лучше, – оскалился Лаврик. – Легендапонятна – у тебя еще целых две недели отпуска, вот ты и жуируешь беззаботно,закадрив прапорщика Катеньку, девицу без ярко выраженного облико морале. Катюша– все твои наличные вооруженные силы, опора и подмога. Чем богат… Она девочкашустрая, не беспокойся, ее хорошо поднатаскали, сам догадываешься где.

– Верю, – сказал Мазур. – А жмурики у нее на счетуесть? У меня, сам понимаешь, не праздный интерес, нужно же знать, что занапарницу бог послал…

– Да я понимаю, – кивнул Лаврик. – Увы, увы…Хорошая девочка, перспективная, но своего личного кладбища пока еще не открыла.Ничего, все еще впереди у молодого поколения, особенно когда оно работает подчутким руководством таких старых хамов, как мы с тобой… – Он помолчал ивдруг совершенно другим, неделовым тоном спросил: – Вот, кстати, тебе с твоегопогоста никто не снился?

– Да нет пока, – пожал плечами Мазур, хмыкнул: – Опа! Атебе что, были визиты?

– Да ну, с чего ты взял? – досадливо поморщилсяЛаврик. – Просто… Мы тут давеча с Крамером посидели за литром, так вотему, ты знаешь, впервые в жизни один крестничек приснился… Не старость ли это,а?