— Неужели за время моего отсутствия кто-то открыл здесьшколу современных языков? — осведомился Норкан. — А, Оскайн?

— Я так и думал, что ты об этом спросишь, —ответил министр иностранных дел. — Тем не менее, познания егоимператорского величества в эленийском языке приобретены задолго до визитакоролевы Эланы. У нашего почитаемого монарха завелись от нас тайны.

— Разве это позволительно? Мне казалось, что нашимператор — лишь дорогая игрушка, используемая исключительно для официальных церемоний.

Даже Оскайн улыбнулся, услышав это, а уж Сарабиан смеялсявовсю.

— Я соскучился по тебе, дружище Норкан! — заявилон. — Элана, тебе уже посчастливилось общаться с нашим славным Норканом?

— Я имела возможность ощутить всю мощь его разума еще вАтане, Сарабиан, — улыбнулась королева. — Его высказывания совершеннонепредсказуемы!

— Да уж, — засмеялся Сарабиан поднимаясь. Онвскочил так быстро, что его шпага на мгновение зацепилась за ножку стула.Непривычное оружие явно создавало императору немало проблем. — Норканоднажды произнес одно из своих непредсказуемых высказываний относительноразмера обуви моей сестры, и я был вынужден выслать его в Атан, чтобы сохранитьего жизнь. — Император приподнял одну бровь, глядя на посла. — А неустроить ли мне и в самом деле вашу с ней свадьбу, Норкан? Тогда ты сможешьиздеваться над ней в частном порядке. Ты же знаешь, публичные оскорблениятребуют публичного ответа за них.

— Я невыразимо польщен, ваше императорскоевеличество, — ответил Норкан. — От возможности стать вашим шурином уменя просто дух захватывает.

— Тебе не нравится моя сестра! — упрекнулСарабиан.

— Я этого не говорил, ваше величество, но я предпочитаюпреклоняться перед ее красотой издалека — во всяком случае, подальше от ее ног.Это и послужило одной из первых причин того нелестного замечания. В тот день ябыл в плохом настроении, а она наступила мне на ногу. Мне кажется, она была быочень симпатична, если бы следила, куда ставит копыта, которые носит вместообуви.

— Этот брак вряд ли можно будет назвать заключенным нанебесах, Сарабиан, — улыбнулась Элана. — Я видела твою сестру, и,боюсь, все остроумие его превосходительства будет истрачено на нее впустую.

— Может быть, ты и права, моя дорогая, —согласился Сарабиан. — Но я действительно хочу избавиться от нее. Онаизводила меня с момента своего рождения. Почему ты вернулся в Материон, Норкан?

Бровь посла Норкана взлетела вверх.

— Все изменилось, не правда ли, Оскайн? Должны ли мырассказать ему, как все обстоит на самом деле?

— Мой друг, император Сарабиан решил отнять власть усобственного правительства, — скорбно вздохнул Оскайн.

— А разве это не противозаконно?

— Боюсь, что нет, дружище.

— Ты не согласишься принять мою отставку?

— Думаю, что нет.

— Ты больше не хочешь служить мне, Норкан? —спросил Сарабиан.

— Я не имею ничего против лично вас, ваше величество,но, если вы действительно решите вмешаться в деятельность правительства,Империя погибнет.

— Превосходно, Норкан. Мне нравится, что ты необременяешь себя вежливостью. Видишь, Элана? Это и есть то, о чем я тебеговорил. Мои министры хотят только, чтобы я мило улыбался им на приемах,одобрял без вопросов все их решения и оставлял им всю рутину.

— Как скучно!

— Ты совершенно права, моя дорогая, но я собираюсь всеизменить. Теперь, когда я увидел подлинного монарха, мне открылись новые пути.Норкан, ты не ответил на мой вопрос. Так почему ты вернулся в Материон?

— Атаны становятся слишком беспокойными, вашевеличество.

— И недавние беспорядки могут подорвать их преданность?

— Нет, ваше величество, даже наоборот. Подавлятьвосстание им понравилось. Андрол хочет отправить в Материон свое войско, дабыобеспечить вашу безопасность. Я не думаю, что нам это надо. Атаны не смотрят натитулы и общественное положение, когда решают убивать.

— Мы это заметили, — сухо отозвалсяСарабиан. — Я получил уже все мыслимые жалобы и протесты от благородныхдомов Тамула, и все из-за того, что Энгесса решил принять свои меры кподавлению мятежа.

— Я говорил с Бетуаной, ваше величество, —продолжил Норкан. — Она обещала охладить пыл своего супруга, пока я неполучу от вас соответствующие инструкции. Что-нибудь ясное и короткое, типа«Сидеть!» или «Стоять!», иначе Андрол не поймет.

— И как ты только ухитрился стать дипломатом, Норкан?

— Я много лгал.

— Можно предложить, император Сарабиан? — спросилТиниен.

— Сколько угодно, сэр Тиниен.

— Мы ведь не хотим гладить Андрола против шерстки, такчто лучше велеть ему оставаться в Атане в преддверии еще более грознойопасности, чем отправлять его спать без ужина.

Сарабиан засмеялся.

— Какой свежий подход к делу, сэр Тиниен! Ладно,Норкан, посылай Энгессу. Норкан заморгал.

— Ты слышал, приятель? — рявкнул Сарабиан.

— К этому тебе еще предстоит привыкнуть, Норкан, —заметил Оскайн. — Император не любит тратить лишних слов.

— О да, понимаю. — Норкан задумался. — Могули я поинтересоваться, почему атан Энгесса лучше чем я подходит для передачивашего сообщения атанам, ваше величество?

— Потому что Энгесса бегает быстрее тебя, и он способенпередать наши повеления на языке, им более понятном. Кроме того, известно, чтомы пользовались советами Энгессы при подавлении мятежа, так что это еще большепригладит шерстку Андрола. Ты сможешь объяснить Бетуане реальные причины нашегоотказа, когда вернешься в Атан.

— А знаешь, Оскайн, — изрек Норкан, — он ведьвполне может действовать самостоятельно — если мы с самого начала будемоберегать его от слишком грубых ошибок.

Оскайн моргнул.

Спархок коснулся плеча Вэниона и кивком предложил емуотойти. Двое пандионцев удалились вглубь зала.

— У меня проблема, Вэнион, — шепотом сообщилСпархок.

— Вот как?