если художник постарался, таились в самой нише, скрытые во мраке. Пальцы же словно цеплялись за угол, так, будто бы их обладателя пытались затащить в темноту, а сам он при этом очень сопротивлялся.

По спине Марианны пробежал холодок. И, правда, глядя на эти пальцы, ощущение было именно таким: тревожным и неприятным. Если художник добивался такого эффекта, то у него, определённо, получилось.

Марианна медленно приблизилась к нише и заглянула в её полумрак. Когда она поняла что там изображено, то её едва не вырвало. Отскочив назад, Марианна почти бегом направилась к выходу из переулка, коря себя за то, что посмотрела…

– Да, жутковатая фантазия у художника. Это сейчас ещё стёрлось, а представляешь, по началу, какую жуть нагоняло, – рассказывал Глеб, наворачивая макароны по-флотски с кетчупом и с таким волчьим аппетитом, словно он не ел неделю. Сидя напротив, Марианна пила разведенное в кипятке противовоспалительное и жаропонижающее и ежилась от холода. Она старалась убедить себя, что пробегающие по позвоночнику мурашки от болезни, а не от страха. В кухне, где они, по обыкновению, расположились, кроме них больше никого не было. – Дети, помню, там ходить боялись. Говорили про чудище в закутке. Да и не только дети. Впечатлительным людям на такое вообще смотреть не стоит.

– Но почему все-таки граффити такое? Наверняка, есть история.

– Вроде бы говорил кто… в общем, лет восемь назад в переулке этом убили какого-то бандюка. Вроде как, прирезали и затащили в эту самую нишу. Правда, он не сразу умер. Истёк кровью. Наутро нашли. Он, похоже, цеплялся за угол стены, пытаясь выползти, чтобы его увидели, но не смог. Так и помер.

Марианна сглотнула и поежилась. Именно такое впечатление у неё при виде граффити и сложилось – некто, схватившийся за угол стены. Цепляющийся за саму жизнь. Кошмар.

– Художник, видимо, тоже слышал эту историю, и она его вдохновила… на свой лад.

– А почему остальное тело нарисовано… хм… без кожи?

– А, там же канализация рядом. Крысы постарались. Правда, я сомневаюсь, чтобы настолько сильно они его обглодали. Полет фантазии, знаешь ли.

Марианну затошнило. Она оставила кружку с мерзким лекарством. Глеб пожал плечами. Его аппетит, похоже, ничто не могло испортить:

– Мне, кажется, все было гораздо проще. Убитый парень явно не был ангелом. Может, художник его знал и таким образом показал его гнилое нутро.

Девушка вздохнула:

– Хорошенькие у нас разговорчики за ужином.

Глеб улыбнулся:

– Сама спросила. Надеюсь, тебе полегче.

– Да. Правда это не объясняет того, что я видела.

– Шедшего за тобой по пятам мужика?

– Глеб, – взмолилась Марианна, подавив новую волну паники и отвращения. – Не напоминай…

– Извини. Не буду больше. Я просто подумал, если ты не слышала истории о том прирезанном бандюке, скорее всего, то, что случилось, игра твоего подсознания. Если бы это был кто-то настоящий – я бы его заметил. Но я никого не видел. А теперь подумай, что могло спровоцировать такие образы?

Муж, твердо решила Марианна, часом позже уже лежа в постели в своей комнате. Это точно муж. Подсознание сыграло с ней злую шутку. И она увидела того, от кого сбежала.

Как часто в её кошмарах он настигал Марианну. Здесь тоже самое, только, похоже, её фобии вышли на новый уровень. Стали мерещится наяву. Марианна нахмурилась. Плохо. Так и кукухой сдвинуться недолго. Она еще пару часов ворочалась, а потом лекарство начало делать свое дело, и Марианна стала засыпать. Может, хоть сегодня ей удастся хорошенько выспаться.

Но этого, конечно, не случилось. На сей раз во сне что-то изменилось. Марианна бродила все по тем же коридорам, но они стали темнее, и по ним носились сквозняки. Двери были заперты, и ощущение, что здесь обитает кто-то еще, тоже пропало. Марианна шла по этим новым мертвым коридорам до тех пор, пока не оказалась перед дверью собственной комнаты. Дверь была приоткрыта, и она заглянула внутрь.

Как часто и бывает во снах, Марианна совсем не удивилась, увидев на кровати себя, спящую. Она прошла в комнату и подошла к окну, за которым было настолько серо, словно все заволокло туманом.

Марианна пыталась хоть что-то разглядеть, когда вдруг поняла, она ничего не слышит. Ощущение было такое, что она оглохла. Причем, оглохла полностью.

Пытаясь уловить хоть звук, Марианна смотрела через окно, когда внезапно заметила отпечатки на стекле, аккурат напротив своего лица. Поразмыслив немного, она склонилась вперед и подышала на стекло, на котором тут же проступили написанные буквы.

«ОБЕРНИСЬ».

Ощущение опасности накатило такой удушающей волной, что Марианна еле устояла на ногах. Она по-прежнему ничего не слышала, но, снова повинуясь чужой мощной воле, медленно обернулась.

Картина, представшая ей, казалась старым черно-белым фильмом без звука и с отрывистыми кадрами: Марианна – реальная Марианна – по-прежнему спала в своей постели, комната была такой же, как и всегда. За исключением двери, которая оказалась заперта. Другая, бодрствующая Марианна, смотрела на эту дверь до тех пор, пока краем глаза не заметила новое движение. Высунувшаяся из темноты тощая бледная рука зашарила по полу, сжала пальцами край рассохшегося паркета и затем очень медленно начала вытягивать остальное тело из под кровати…

Хозяйка пришла. Она здесь.

Спящая Марианна начала метаться по постели, похоже, ее снова одолевали кошмары. Марианна – бодрствующая, спокойно стояла у окна и наблюдала, как нежить взбирается на кровать, наваливается на Марианну и, припадая к ней, начинает жадно пить…

В этот самый миг, в сознании Той Марианны, Которая не спит, проносится картина, в которой на кровати лежит хорошо знакомый ей мужчина. Он также мечется и стонет, пока навалившаяся на него нежить, ненасытно высасывает его жизнь вместе с кровью…

Теперь ты знаешь, что с ним случилось. Он умер здесь, в этой самой комнате. Его убивали, постепенно выпивая его кровь. Но его дух все еще здесь, потому что здесь его останки. Хозяйка сохранила их. Но не потому, что он был для нее кем-то особенным, просто эта дрянь хранила останки всех своих жертв. Они свалены в большую кучу в самой дальней, темной и запертой на ключ, комнате…

Крик ярости и боли разрывает грудь Марианны. Он настолько страшен, что, кажется, заполняет собой весь мир. Требуется несколько мгновений, чтобы понять, что кричит она сама. Чувствуя невыносимую тяжесть, Марианна подрывается с места и, схватив за горло навалившуюся на нее Хозяйку, со всей силы швыряет ее к окну.

Взвизгнув, нечисть врезается спиной в стекло и падает на пол.