Платошин, в сущности, был неплохим мужиком. И Архипов ему, можно сказать, доверял.

Патологоанатом снова пожал плечами.

– Да здесь, в принципе, много странного происходит.

– Да я не о твоих байках из склепа.

– Так и я не о байках, – Платошин вздохнул. – Если ты конкретно об этих ребятах, то скажу тебе так, они на тебя сами вышли?

– Сами.

– Как и на меня. И на твоего предшественника, Полякова. Это в их стиле. Сам ты их ни за что не разыщешь. Только, если случится что-то из ряда вон выходящее. Я это сразу понял. Стало быть, серьезные ребята из наших госструктур. А расспрашивать таких, себе дороже. Усек, куда я клоню?

– Меньше знаешь – крепче спишь, – обобщил Архипов. – Ладно, – он тут же глянул на наручные часы. – Только сегодня твои серьезные ребята и впрямь бессовестно опаздывают.

– Ну, бывает. Пробки страшные. Дожди вторую неделю, а ты сам знаешь, что происходит с этим городом, когда льют дожди.

Да, Павел Петрович прекрасно это знал.

В коридоре послышались шаги. Две или три пары ног.

– О, кажется, пожаловали.

Архипов уставился на приоткрытую дверь, которая вскоре отворилась полностью, и в проеме возник невысокий лысый тип в круглых очочках. Примечательно в нем было то, что на физиономии и голове данного субъекта не было ни единого намека на волосы. Даже брови и те не имелись. Архипов встречался с ним только один раз. В тот, самый первый, и воспоминания о той встрече были неприятными.

Лысый очкарик сухо поздоровался, перевел взгляд с Платошина на Архипова и обратно.

– О, господин Бергман, – Платошин в отличие от Павла Петровича, казалось, даже обрадовался, – давно вас не было видно.

– Находился в длительной командировке, Сергей Федорович, – неожиданно низким голосом ответил лысый. – Как поживаете?

– Не жалуюсь.

– Отлично. Прошу простить за опоздание. Неотложные дела. Не будем тянуть, пройдемте в прозекторскую?

– Конечно, – Платошин отложил недоеденный бутерброд, поднялся со скрипнувшего кресла и стряхнул крошки. – После вас. Вы, конечно, давно у нас не были, но дорогу я, так полагаю, помните.

Бергман быстро кивнул и, развернувшись, снова вышел в коридор.

Архипов поднялся.

– Неприятный тип.

– Бергман-то? – патологоанатом опять пожал плечами. – Да нормальный. Ты просто еще других не встречал…

На "леднике" как и положено, царила вечная мерзлота.

Платошин подошел к четвертому от двери столу и откинул покрывало.

– Прошу.

– Резюмируйте кратко, пожалуйста.

Бергман остался стоять у двери. Двое его ребят, одним из которых был патологоанатом, приблизились к столу и, надев перчатки, немедленно приступили к осмотру. Архипов занял место неподалеку от стола, но так, чтобы не попадать в круг света от ламп, и незаметно наблюдал за лысым очкариком. Платошин же начал излагать.

– Как обычно, вскрытие не проводил, но по внешнему виду девушке около двадцати лет. Сильно истощена. Видимых повреждений нет. Множественные следы от уколов. Неухоженные волосы, ногти, плохие зубы. Документов нет. Вероятнее всего, бездомная. Наркоманка так точно. Причина смерти не установлена. Это предстоит сделать вашим ребятам. Пожалуй, все.

Прибывшие с Бергманом мужчины с видимым интересом изучали следы от уколов на руках и шее. Наконец, пришлый патологоанатом распрямился над телом и, повернувшись к Бергману, кивнул:

– Однозначно, наша клиентка.

Последний приблизился и вступил в круг света, сверкнув стеклами круглых очков, за которыми скрывались его глаза.

– Хорошо. Пакуем ее и выдвигаемся. Господин Платошин, благодарю за содействие. Господин Архипов, разрешите вас на два слова…

Два слова превратились в череду вопросов. Господин лысый очкарик хотел подробнее узнать о месте преступления. Особенно его интересовало не само место, а его окрестности. Дома. Дворы. Есть ли поблизости заброшки и – странно – кладбища.

Архипов подробно описал окрестности, отметив что, по сути, там кругом недострои. И едва удержался, чтобы не добавить ядовито – почему бы вам не проверить самим.

– А кладбище? – повторил вопрос Бергман и буквально впился глазами в следователя.

Архипов никогда не был ссыклом, но тут вдруг почувствовал нечто, подозрительно напоминающее страх. Да что за ерунда такая? Бергман был ниже его на голову. Круглый колобок, которому под полтинник. Прямо скажем, тридцативосьмилетнему бывшему спортсмену под два метра ростом (пусть и не в лучшей на данный момент форме) Бергман был не соперник. А вот, поди ж! Архипов буквально кожей чувствовал исходившую от Бергмана угрозу. Но взгляд Павел Петрович все же выдержал и ответил после некоторых раздумий:

– Кладбища нет.

– Это точно?

– Точно.

Бергман медленно кивнул и спросил вдруг:

– Что думаете обо всем этом?

Павел Петрович не стал издеваться и спрашивать "вы о вашей клоунаде, уважаемый?" и ответил:

– Я уже излагал свою точку зрения вашему коллеге, Сафронову. Вы ведь знакомы?

Бергман снова кивнул, но как-то машинально:

– Повторите, будьте любезны.

Архипов начал не на шутку свирепеть. Что за ерунда здесь вообще творится?

– Если считать сегодняшнюю жертву, то в этом районе, это пятый случай за последние два года.

– Полагаете, серийник? – спросил Бергман и тут же добавил. – Я был в длительном отъезде, и не владею полной картиной событий.

"А информацией в вашем секретном отделе коллеги не делятся?" – едва не сорвалось с языка Архипова, но он снова сдержался и ответил:

– Полагаю. Были и юноши, и девушки. Внешность разная, но сходства, без сомнения, есть. Во-первых, молодые. Во-вторых, бездомные, наркоманы. В общем, те, кого не будут искать. И, конечно, внешний вид жертв. Их явно долго держали взаперти, не кормили. Они все сильно истощены… словно из них высосали все соки. При этом отсутствуют следы побоев или ран. То есть, их не пытали и не истязали. Только, морили. Но вам должно быть известно гораздо больше. Вскрытия проводили ваши люди.

– Верно, наши, – Бергман снова кивнул, блеснув стеклами круглых очков. В них да еще с такой фамилией он стойко ассоциировался у Архипова с каким-нибудь доктором – смерть из концлагеря. Неприятнейший тип. Абсолютно во всех смыслах. – Что ж, благодарю вас, господин Архипов. Вы снова нам очень помогли. В случае новых данных, прошу связаться по имеющемуся у вас номеру. Это все. Всего доброго.

Лысый и очкастый доктор-смерть направился в сторону выхода. На сей раз Павел Петрович не удержался:

– Не могу и надеяться, что вы поступите также, если сведения появятся у вас.

Бергман замер и медленно обернулся. Низкий и плотный, серый и безликий тип, которого, раз увидев, вряд ли запомнишь. Зато стекла очков под светом неоновой лампы прямо сияют, словно два прожектора, готовых испепелить Архипова. Засунув руки в карманы кожаной куртки, с совершенно бесстрастным лицом, Бергман ответил:

– Теперь это дело в нашей юрисдикции, господин Архипов. Вам больше не