спрашивает он, наклоняя голову. — Но Эвери не нравится лимон в десертах. — Мэтью снисходительно ухмыляется, как будто знает Эвери лучше, чем я.

Хотя это и правда, я могу подыграть.

— Вообще-то, вкусы меняются, и Гейб доказал, что лимонный десерт на самом деле потрясающий. — Эвери улыбается мне, накрывая мою руку своей. — Правда? — я не должен позволять её глубокому взгляду увлечь меня, а руке, лежащей на моей, заставлять чувствовать что-то иное, кроме безразличия.

— Ты занимаешься выпечкой? — хмурится Мэтью.

— Да, я учился в кулинарной школе, — теперь я могу сказать правду и замечаю, как слегка приподнимаются брови Эвери, прежде чем она берёт себя в руки. — Именно это помогло нам сблизиться.

— Мне показалось, ты здесь совсем недавно, — Мэтью откидывается на спинку стула.

— Я вырос в Изумрудной Бухте, приезжаю сюда летом, поэтому знаком с городом. Может, ты помнишь моих бабушку и дедушку? Луизу и Гарольда? Они жили на Палм-стрит, рядом с Люком Барбером.

— Луиза и Гарольд. Да, я их помню. Ого, так ты их внук! Из Айдахо или откуда-то ещё, верно?

— Из Колорадо, — поправляю я его.

— Да, да, со Среднего Запада, — он отмахивается от меня. Я едва сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза, раздумывая: парень ведёт себя как осёл из-за меня, или это его естественная натура?

— Что, прости? — Эвери скрещивает руки на груди. — Ты никогда не говорил ничего плохого о Среднем Западе. Или забыл, откуда я родом? — её голос звучит сурово, когда она смотрит на него.

— Конечно, нет. — Мэтью качает головой, как будто его отчитывают. Так значит, Эвери со Среднего Запада.

— И, хотя я ничего не имею против Среднего Запада, Колорадо на самом деле находится в районе Скалистых гор. Возможно, ты перепутал его с Чикаго. Это в Иллинойсе, — я улыбаюсь, издеваясь над ним, и беру ещё один кусок пиццы. Эвери права: пицца здесь потрясающая.

— Что же, это прям на грани, я не силён в географии, — он безразлично пожимает плечами.

— Мне нравится Колорадо. Мы могли бы покататься там на лыжах этой зимой. — Мэтью смотрит на Джесси, и я, наконец, вижу его искреннюю улыбку.

Возможно, эта ситуация доставляет ему такой же дискомфорт, как и нам, и провоцирует на ослиные повадки. Но парень уже в отношениях, поэтому у него нет права ревновать свою бывшую к кому-либо, ведь он привёз свою новую девушку знакомиться с родителями. На мой взгляд, это очень важно. Единственной девушкой, которая встречалась с моими родителями, была моя бывшая из колледжа.

— Это было бы здорово, — отвечает Мэтью и возвращается к своей пицце.

— Кататься на лыжах — здорово. Разве это не весело? Мне нравится, — бормочет рядом со мной Эвери, похожая на оленя в свете фар. — Когда я была ребёнком, то хотела кататься на сноуборде, поэтому родители водили меня на занятия, но я едва могла стоять на доске. Одно движение, и я падала. Но лыжи — это здорово. Знаете, обе ноги не приклеены к одной доске, так что передвигаться легче.

Незаметно просовываю руку под столом и сжимаю колено Эвери, заставляя замолчать. Продолжая в том же духе, она докажет, что это затрагивает её, и по какой-то причине мне жаль. Если слухи о влиянии развода на проблемы с кондитерской правдивы, то не нужно, чтобы случайные свидетели добавили к этому пикантные подробности двойного свидания. Её взгляд устремляется ко мне, она хватает мою руку и убирает со своего колена. Хихикаю над её реакцией. По крайней мере, это заставляет её замолчать.

— Эвери, расскажи мне всё о своей работе. Какой твой любимый рецепт? — Джесси наклоняется вперёд.

— Гм… зависит от моего настроения. Я, безусловно, пеку по настроению, но у меня есть фирменный рецепт, которому меня научила моя бабушка. Каждый раз, когда я это делаю, то думаю о ней.

— Что это? — Джесси сжимает её в объятиях и нетерпеливо ждёт.

Эвери бросает взгляд на меня, а затем снова на Джесси:

— Если я расскажу, мне придется убить тебя. — Она смеётся над своей шуткой, но Джесси отстраняется и смотрит на неё, сморщив нос. — Это цитата из «Лучшего стрелка» (прим. перев.: «Лучший стрелок» — боевик 1986 года с Томом Крузом в главной роли) — Эвери смотрит на неё так, будто это очевидно. — Это шутка, — добавляет она.

— Я никогда не смотрела «Лучшего стрелка», извини. — Джесси пожимает плечами.

Эвери качает головой, как будто это не может быть правдой, и говорит:

— Это печенье с пекановым маслом (прим. перев.: пекановое масло получают из ореха пекан, оно является хорошей заменой сливочному маслу и широко используется в выпечке в США) и изюминкой, но изюминка — семейный секрет.

— Ого, это интересно.

Эвери снова смотрит на меня, прищурившись. Боится, что украду её рецепт? Я, конечно, пользуюсь ситуацией, но никогда не присвою чужой рецепт.

— Что же, было весело, но я уверен, что ты устала. Может, стоит попросить счёт? — Мэтью хлопает в ладоши и обнимает Джесси за плечи.

— Да, хорошая идея. — Эвери наклоняется ко мне, пытаясь прижаться, но не рассчитывает. Как в замедленной съемке, она заваливается набок и, странно изогнувшись, приземляется между нашими стульями.

— Ты в порядке? — я вскакиваю и наклоняюсь, чтобы помочь ей, пока люди тихо посмеиваются.

— Да, но ты мог бы и поймать меня, — шипит она.

— Извини, я не догадывался, что происходит, пока это не случилось, — качаю головой, продолжая наш разговор шёпотом. Я беру её за руку и помогаю подняться, в то время как Джесси тоже подходит к нам, чтобы помочь.

— Эвери, о, нет! Ты в порядке? Я могу осмотреть тебя, если больно. Я — медсестра.

— Конечно же, ты — медсестра, — бормочет Эвери, и я сдерживаю смешок. — Всё хорошо, — её лицо красное, когда она отряхивает руки о джинсы и, держа голову опущенной, снова садится. — В любом случае, уже поздно. Мы должны заплатить и уйти.

Люди за соседними столиками шепчутся и смотрят на неё. Меня охватывает сочувствие, но я ничем не могу помочь. Любой наблюдатель может сказать, что эта ситуация гложет её изнутри. Я подзываю официанта и быстро оплачиваю наш счёт, чтобы увести Эвери отсюда. Она достаточно натерпелась.

— Я могла бы заплатить свою часть, — Эвери скрещивает руки на груди и смотрит на меня, когда мы выходим на улицу.

— Верю, но это разрушит нашу репутацию. Или люди скажут, что твой парень скупой, а я вовсе не такой, — переминаюсь с ноги на ногу и улыбаюсь ей. — Ты уверена, что с тобой всё в порядке?

— Побитая гордость для меня не новость. Уверена, она постоянно чёрно-синяя от синяков, —