Но Жаждущий бы похихикал на тему того, что я не уйду из семьи ради близости с Элором — ведь в этом нет необходимости.

Резко оттолкнувшись от рогожи, Элор садится напротив меня:

— Тогда зачем эти заигрывания? — Он наклоняется ко мне, обдавая ароматом корицы и раскалённого металла, и даже в сумраке я вижу, как золото прорывается в его радужки. — Зачем был тот поцелуй? И близость потом? Это же ты меня притянул! Ты хотел этого!

— Я не знаю, — пожимаю плечами. — Это… Мне нравятся девушки, но ты… Ты меня возбуждаешь. Но это не значит, что я хочу этого, хочу продолжения, хочу отношений с тобой. Это просто прискорбный факт моей биографии. Возможно, это отголосок сестры-близнеца во мне. И я, возможно, нравлюсь тебе только потому, что мой запах похож на её аромат, а она могла быть твоей избранной.

Его ноздри раздуваются, губы сжимаются в тонкую линию, от чего лицо приобретает злое выражение. Да и аромат раскалённого металла говорит вовсе не о радости и нежности.

— Кстати, у тебя радужки перекрасились, поправь, а то скоро селение, — я прихватываю его плащ и, набросив на плечи, выныриваю в дождь.

Ноги тонут в грязи, я выдираю их, мысленно ругая себя за импульсивность: ну зачем мне было сейчас вылезать из повозки? Селение же скоро, могла бы потерпеть.

Тем более, Элор выскакивает из отъезжающей повозки и точно так же вляпывается в грязь. А на нас из серого полога дождя выпирают следующие за нами лошади. Я отступаю — и Элор отступает за мной на обочину. Его цветастая куртка отталкивает воду, но та проникает сквозь незастёгнутый воротник, разливается по груди. Да и в сапоги, наверное, течёт.

— Всё в порядке? — спрашивает поравнявшийся с нами возница.

— Да, мы сейчас вас догоним, — кивает Элор, а когда кони и повозка проезжают мимо, спрашивает у меня: — Ты куда собрался?

— В самоубийственную атаку на кусты! — Я указываю в лесок на краю дороги. — Идём, будешь меня охранять.

Элор напрасно считает меня безрассудной: в этом мире я даже в туалет в компании хожу, несмотря на необходимость ловчить, притворяться и пользоваться телекинезом, чтобы полностью изображать мужчину. Но самой здесь бродить намного опаснее.

Хотя пока мы не встретили ни одного вампира, не слышали о нападениях на тракте или в ближайших поселениях. Что логично: инквизиторский орден Чистоты берёт деньги за охрану людей от магов, а если даже возле сердца Ордена будут кровавые налёты, это создаст ненужные телодвижения населения. Даже вампирам это не нужно.

Тем не менее, я усердно изображаю перед Элором благоразумие высшей степени, безропотно выполняя все предписания протокола безопасности.

Кстати, пора обновить маскировку запаха, и раз я оказалась условно наедине с собой…

* * *

Обоз мы с Элором догоняем, меся грязь на обочине слякотной дороги. Вид предназначенной нам повозки вызывает почти нездоровую радость, мы прибавляем шаг и вскоре забираемся под навес. С плаща и Элора течёт вода, и запах дождя перебивает его пьянящий аромат, но он сильный, скоро возьмёт своё.

Оставив плащ на краю, мы устраиваемся на своих местах. Элор отжимает непривычно короткие тёмно-рыжие волосы, то и дело поглядывая на меня.

Снова возникает намёк на романтическую обстановку, и молчание начинает тяготить.

— Ты мне сразу понравился, — вдруг признаётся Элор и как-то робко, грустно улыбается.

— Мне так не показалось: ты меня на службу брать не хотел.

— Мне…

Повозка резко останавливается. Сквозь струи дождя на нас опять, как полчаса назад, напирают мокрые лошадиные морды. Останавливаются, храпят, выдыхая на нас клубы пара.

Рядовая вроде ситуация: впереди могла застрять повозка, дорогу могло слишком размыть, упасть дерево. Но самая первая мысль: это нападение.

И мы с Элором синхронно хватаемся за короткие мечи по местному образцу, оба подтягиваемся, прислушиваемся. Шелест дождя кажется почти оглушительным. Этот проклятый ливень глушит все звуки!

Тройной свист с трудом пробивается сквозь шуршание и яростные шлепки капель. Но всё же пробивается. И я сразу повторяю его, передавая сигнал дальше по обозу.

Сигнал, означающий, что мы оказались у места нападения так называемых осквернённых.

На оживлённом тракте возле сердца обители Чистоты, хотя по логике вещей таких нападений в этой зоне быть не должно.

* * *

В трёх домах деревеньки на тракте всё оказалось залито кровью. Мы пробыли там всего полчаса: никого из жителей не осталось, следы вокруг поселения смыл дождь, некромант мертвецов не почувствовал. Доказательств присутствия вампиров, кроме кровавых подтёков, так похожих на то, что было в моём родовом замке, не было. Деревню с равной долей вероятности могли опустошить как вампиры, так и простые бандиты. И мы быстро покинули её, чтобы не терять время даром и не привлекать внимание инквизиции.

Теперь, с отставанием от плана почти на двое суток, мы, наконец, добираемся до города Ворха рядом с главной обителью инквизиции — сердцем ордена Чистоты.

Ворха смутно подмигивает нам огнями из-за пелены дождя. Льющаяся с неба вода гасит тусклые лучи заходящего солнца. Скоро станет совсем темно, но мы успеем въехать в город до закрытия ворот.

Этот последний отрезок пути я, уступив место в повозке магу, еду верхом на смирной серой кобылке и думаю о об оставшихся позади домиках, о подсохшей крови на стенах, полу и потолке. О своём родовом замке, точно так же залитом кровью его обитателей.

От ползущего рядом обоза доносится бормотание возницы:

— Опять в их клоповники к кровососам лезть…

Я встряхиваю головой, возвращаясь из воспоминаний в день сегодняшний.

Это возница о постоялых дворах сказал. Драконов-то клопы не кусают — кожу прокусить не могут, а людям достаётся. И к этим кровососам мне лезть совсем не хочется — противные они. А вот больших кровососов после всех мотаний за ними по местным убогим дорогам я увидеть буквально жажду. Куда они попрятались?

В шелесте дождя отчётливее звучит чавканье земли под копытами, и я сразу понимаю, что это Элор приближается ко мне на своей пегой кобыле. Вскоре в поле зрения попадает её флегматичная морда, исчерченная струйками воды, словно полосками.

— Не подумай, что я сомневаюсь в твоей памяти, — сипловато начинает Элор, — но ты точно хорошо всё запомнил? Этот инквизитор Лерой знаток догматов, он может устроить проверку твоих способностей, чистоты помыслов и души.

— Не думаю, что пройти его проверку будет сложнее твоей, — не поворачиваясь, отзываюсь я. Этого Лероя посоветовала навестить Ланабет. Он ей очень помог, когда она попала сюда слепая и с заблокированным источником. Она же дала для него рекомендательное устное послание, которое позволит получить протекцию для поступления на обучение в орден Чистоты. — Ты всех, кто к нему проситься пойдёт, об этом спрашиваешь или только меня?