— Ангелы трусят. Очень, очень сильно трусят. Это игра в то, кто моргнет первым. Они придут к нам на помощь, но сначала они хотят преподать всему миру урок. Это не кажется так, будто они просто бросают нас, не так ли? — Он нервно хихикнул, и Мэдди почувствовала себя плохо из-за него.

Она переключала снова и снова, только чтобы найти еще больше того же самого. Каждый канал сообщал или о нападении или о растущей толпе перед Храмом Ангелов. «A!», казалось, был единственным каналом, который бросил показывать про нападение демона. Фактически, он переключился на повторный показ реалити-шоу Хлои, «Семнадцатилетняя и Бессмертная», сопровождая его марафоном старых Церемоний Ввода Ангелов.

— На каждом канале одно и тоже, — сказал Кевин, когда вошел в комнату и вручил Мэдди кружку.

— Спасибо, — сказала Мэдди и улыбнулась своему дяде через пар. — Это отлично. — И это так и было. Тепло чая прошло через ее грудь, когда она сделала глоток. Кевин просто пожал плечами, но Мэдди видела напряженность на его лице, и она могла сказать, что он хотел что-то ей сказать. Он смотрел вниз на свой чай.

— Мы все здесь, вместе, Мэдс, — сказал он, наконец, смотря на нее. — Даже если Ангелы действительно бросили нас, я все еще здесь. И Том тоже. И президент Линден. Он узнает, что делать. — Мэдди немного улыбнулась, обняла его рукой и прижимаясь лицом к его груди. Она могла чувствовать его сердцебиение против щеки. Она чувствовала, как Кевин обнял ее в ответ, это было немного неловко, но все равно тепло. Внезапно Мэдди почувствовала, что возвращается мысленно к ситуации на пирсе, но она остановила себя, прежде чем смогла начать обдумывать. Сейчас были более важные вещи, сказала она себе.

— Я знаю, что многие люди не думают, что это реально, — сказала Мэдди. — Но, Кевин, мы должны предположить, что демоны идут. — Мэдди посмотрела на своего дядю.

— Я знаю то, что ты пытаешься мне сказать, — сказал Кевин. — И я не уеду. Они уже закрыли автострады для машин, только транспортные средства служб могут проехать. Утренний хаос заблокировал все. Никто теперь не может уйти.

— Я могла бы позвонить… — начала Мэдди предлагать. Кевин остановил ее, кладя руку ей на плечо.

— Когда твои родители оставили тебя со мной, я пообещал им. Я пообещал им, что защищу тебя, независимо от обстоятельств, — сказал Кевин. — Ничего не изменилось. — Он посмотрел на Мэдди. — Я знаю тебя, Мэдди, и я знаю тебя, как молодую женщину и Ангела. Я знаю, что ты не уйдешь, как остальные. Ты останешься здесь и будешь бороться. И я тоже никуда не уйду. Мы пройдем через это вместе, точно так же, как всегда. Даже Опекуну нужен кто-то, чтобы позаботиться о нем.

Слезы начали наворачиваться на глаза Мэдди, и они снова обнялись. Глаза Кевина тоже немного наполнились слезами, но он быстро вытер их насухо. Он посмотрел в окно гостиной.

— Кроме того, кто будет здесь, чтобы вновь открыть небольшой ресторанчик после того, как все закончится, если я уеду в Канзас или куда-нибудь с группой беженцев? Нет. Я остаюсь прямо здесь.

* * *

Мэдди приняла долгий, горячий душ, желая испариться в воде, чтобы смыть события дня. Когда она закончила, то завернулась в полотенце и прошла в свою старую комнату, в ту, в которой она выросла. Кевин более или менее сохранил ее в том же виде, в котором она пребывала, когда Мэдди училась в средней школе, но теперь она выглядела очень отличающейся по сравнению с ее новым стеклянным кондоминиумом. В отличие от того, эта комната была старой и обветшалой, все же, так или иначе, она утешала. Мэдди села на свою кровать, которая, как Кевин и обещал, была аккуратно сделана. Она не могла удержать от осмотра, что раньше в этой комнате жил другой человек. Другая молодая девушка, с другими мечтами, которая собиралась жить другой жизнью. Мэдди чувствовала себя самозванкой. На ночном столике лежал значок «Летные крылья» Тома. Она взяла их и почувствовала вес в руках. Их тяжесть всегда удивляла ее, учитывая, насколько маленькими они были. Когда она держала крылья и сидела в тишине своей старой комнаты, мысли начали затоплять ее разум. Мысли, которые она пыталась отбросить, начиная с отъезда с причала, и теперь их было не остановить. Она переиграла ряд решений в уме, будто их прогонка снова убедит ее, что они были, по сути, правильными.

Почему она выбрала Тома? Потому что ему было нужно что-то, за что бороться. Он шел на врага, которого не мог убить, и наименьшее, что она могла для него сделать — дать ему причину для выживания. Страх нахлынул на нее, когда она представила Тома наверху в пламенном небе, борющемся за жизнь против сверхъестественных существ, которые не могли быть убиты пулями или бомбами. Через мгновение, Мэдди думала, смерть могла бы чувствоваться подобной желанному спасению. Если будущее, в котором он видел их вместе, могло поддержать его, то пусть будет так. Ее любовь была лучшим оружием, которое она могла ему дать, чтобы использовать его против армии демонов. И таким образом, она сделала то, что должно было быть сделано, точно так же, как она всегда пыталась сделать. Это была ее работа в качестве Ангела. Жертва. Теперь она Опекала Тома.

Но… что касательно Джекса? Она позволила себе упасть обратно на кровать и стала слушать скрип пружин, привыкающих к ее весу. Ее взгляд пробежался по знакомым краям комнаты. Она любила Джекса? Конечно, любила. И всегда будет. Но она должна будет забыть о Джексе. Не только ради себя, но также и ради Тома. Она дала Тому обещание, и она намеревалась сдержать его. Единственный вопрос состоял в том, сможет ли она это сделать?

Она могла забыть два года, в которых она и Джекс были неразделимы, в котором Джекс был частью нее? Она точно знала, как они подходили друг другу, и могла так ярко вспомнить то, как она касалась его руки и переплетала свои пальцы с его, будто это была самая естественная вещь в мире. Она думала о том, как он наклонял голову и медленно целовал ее, и практически могла почувствовать давление его губ на ее. Они въелись в память друг друга. Как она могла просто стереть все это? Больной холод начал подниматься в ее горле и прошел через тело, и внезапно она заледенела. Дрожа от