Учащиеся толпились небольшими компаниями — слишком тесными,чтобы туда мог войти новичок, — и стреляли в мою сторону темными взглядами.Будто видели, как в панике трепещет мое сердце. Мне показалось, что все они наодно лицо — не в буквальном смысле слова, а в своей безупречности. Волосыкаждой девочки блестели, хоть свободно падавшие на плечи, хоть собранные встрогий пучок. Каждый мальчик выглядел сильным и уверенным в себе, а улыбки ихпоходили на маски. На каждом была форма: клетчатые юбки, свитера, блейзеры ибрюки самых разных расцветок: серые, красные, черные. У каждого на формекрасовался герб, и этот символ они носили так, словно он им принадлежал. Ониизлучали самоуверенность, превосходство и презрение. Я просто ощущала, какхолодею, и стояла там, на отшибе, переминаясь с ноги на ногу.

Ни один не сказал «привет».

Через секунду бормотание возобновилось. Очевидно,застенчивая новая девочка не стоила их внимания. Щеки мои пылали от смущения,потому что наверняка я сделала что-то неправильно, хотя и не могла понять что.Или они уже почувствовали (как чувствовала и я сама), что мне здесь не место?

Но где же Лукас? Я вытянула шею, пытаясь отыскать его втолпе. Мне казалось, что я смогу все это выдержать, если Лукас будет рядом.Может, и глупо думать так про парня, которого едва знаешь, но мне былонаплевать. Лукас должен быть здесь, но я не могла его найти и среди всех этихлюдей чувствовала себя совершенно одинокой.

Пятясь в дальний угол зала, я начала понимать, что ещенесколько учеников оказались в таком же положении, что и я; по крайней мере,они тоже были здесь новичками. Форма мальчика с песочного цвета волосами ипляжным бронзовым загаром выглядела такой помятой, будто он в ней спал, носверхнебрежность не помогала здесь завоевать очки. На свитер, но под блейзер,он надел, не застегнув, гавайскую рубашку, и этот кричащий стиль казался вполумраке «Вечной ночи» проявлением отчаяния. Девочка подстригла свои черные волосыкоротко, под мальчика, но это выглядело не классной модной стрижкой с неровнымипрядями, а так, словно она просто взяла бритву и обрезала их как попало. Форма,на два размера больше, просто болталась на ней. Никто не обращал на неевнимания, будто девочка была невидимкой; еще до начала занятий на ней ужепоявилось клеймо человека, который ни для кого не имеет никакого значения.

Почему я была в этом так уверена? Потому что то же самоетолько что случилось и со мной. Меня оттеснили в сторону, и я стояла там,запуганная шумом, ощущая себя карликом и совершенно потерянная.

— Внимание!

Голос прозвучал очень громко, и шум мгновенно сменилсятишиной. Все, как один, повернулись к кафедре, на которую взошла миссис Бетани,директриса.

Высокая женщина с густыми темными волосами, собранными впучок на макушке, как в Викторианскую эпоху. Я даже приблизительно непредставляла себе ее возраста. Украшенную кружевами блузку она заколола у шеизолотой булавкой. Миссис Бетани была красавицей, но правильные черты ее лица отличалисьсуровостью. Я впервые встретилась с ней, когда мы с родителями поселились впреподавательской квартире, и тогда она меня немного испугала, но я сказаласебе: это потому, что мы едва знакомы.

А сейчас она выглядела еще внушительнее. Увидев, как онамгновенно, без усилий, завладела вниманием толпы — тех самых людей, которые,словно сговорившись, сумели отгородиться от меня до того, как я успелапридумать, что им сказать, — я поняла, что миссис Бетани обладает властью.Причем не той, которая дается человеку вместе с должностью директора, анастоящей властью, той, что идет изнутри.

— Добро пожаловать в «Вечную ночь». — Она раскинула руки,ногти ее были длинные и полупрозрачные. — Некоторые из вас уже учились здесьраньше. Другие будут долгие годы слышать про академию «Вечная ночь», возможно,от ваших родственников и удивляться, что вам удалось попасть сюда. А в этомгоду у нас есть несколько новых учащихся — это результат изменения нашейполитики и правил приема. Мы считаем, что для наших учащихся настало времяпознакомиться с людьми разного происхождения, чтобы лучше подготовиться кжизни, ожидающей за стенами школы. Всем вам придется многому научиться, и яверю, что вы будете относиться друг к другу с уважением.

Могла бы просто взять баллончик и написать на стенегигантскими красными буквами: «Некоторым из вас здесь не место». Вне всякогосомнения, именно благодаря «новой политике» здесь появились мальчик-серфингисти девочка с короткими волосами; они вовсе не относились к «настоящим» учащимся«Вечной ночи», а всего лишь служили для этой толпы наглядным пособием.

Что до меня, то я не была даже частью новой политики. Еслибы не мои родители, я не попала бы сюда. Другими словами, я настолько невписывалась в это место, что даже на роль изгоя не годилась.

— В «Вечной ночи» мы не относимся к учащимся как к детям. —Миссис Бетани не смотрела ни на кого в отдельности; казалось, что она смотритповерх нас — такой устремленный куда-то в даль взгляд, тем не менее вбирающий всебя абсолютно все, что попадало в поле зрения директрисы. — Вы должнынаучиться быть взрослыми в мире двадцать первого века, и мы надеемся, чтоименно так вы и станете себя вести. Это не значит, что в «Вечной ночи» нетправил. Наше положение в этой местности требует, чтобы мы поддерживалистрожайшую дисциплину. Мы многого от вас ожидаем.

Она не сказала, что грозит провинившемуся, но я каким-тообразом поняла, что оказаться оставленным после уроков — это еще цветочки.

Ладони у меня вспотели, щеки пылали, и вероятно, явыделялась среди всех как сигнальная ракета. Да, я обещала себе, что будусильной и не позволю толпе взять над собой верх, но это всего лишь обещание.Мне казалось, что высокий потолок и каменные стены большого зала смыкаютсявокруг меня. Я с трудом дышала.

Мама как-то сумела обратить на себя мое внимание, неокликнув и не махнув рукой, как умеют только матери. Они с папой стояли вдальнем конце ряда преподавателей, ожидая, когда их представят, и оба снадеждой улыбнулись мне. Они хотели, чтобы я получала от всего этого удовольствие.

Именно эта их надежда доконала меня. И без того труднобороться с собственными страхами, не хватает еще разочаровать родителей.

Миссис Бетани закончила свою речь:

— Занятия начнутся завтра. А сегодня расселяйтесь покомнатам, знакомьтесь с новыми одноклассниками, осматривайте здание, чтобыпотом в нем не заблудиться. Мы ожидаем, что вы будете готовы к занятиям. Мырады вам и надеемся, что вам понравится в «Вечной ночи».

Раздались аплодисменты. Миссис Бетани слегка улыбалась,прикрыв глаза: так неторопливо, удовлетворенно моргает сытая кошка. Сновапослышались голоса, причем более громкие, чем раньше. Я мечтала поговорить содним-единственным человеком; собственно, похоже, что только один-единственныйчеловек мог хотеть пообщаться со мной.

Я обошла кругом весь зал, все время держась спиной к стене,с жадностью вглядываясь в толпу, высматривая бронзовые волосы Лукаса, егоширокие плечи и темно-зеленые глаза. Я искала его, и если он меня тоже искал,мы обязательно должны были найти друг друга. Несмотря на боязнь большихкомпаний и привычку преувеличивать их размеры, я понимала, что здесь всего парасотен учащихся.