Если финикийцы и добирались до Америки, то скорее случайно, став жертвой ветров и течений, а не сознательно. И даже если они смогли бы потом вернуться домой, надежд на какие-нибудь связи с Америкой не было.

Путешествие из Карфагена через океан к диким обитателям Америки не несло ровным счетом никаких выгод. Не с кем и нечем там было торговать, нечего было оттуда везти домой. Несколько месяцев лишений ради понюшки табаку?

Двадцать раз мореходы древности, не говоря уж о малийском царе, могли побывать в Америке, и через несколько лет (или десятилетий) все об этих плаваниях забывали.

Географические открытия случаются только тогда, когда делать их кому-то выгодно.

Викингам, заселившим прибрежные области Гренландии, открыть Америку было очень выгодно. Достаточно посмотреть на карту, чтобы это понять.

Рассейте, пожалуйста, заблуждение, во власти которого вы находитесь. Наверное, вы думаете, что Гренландия – это северный-северный остров, лежащий где-то возле Северного полюса? Возьмите глобус и проведите по нему пальчиком. И вы узнаете, что южные районы Гренландии, ужасной, ледяной, безлюдной Гренландии, лежат южнее Исландии и Норвегии, точнее – на широте Петербурга! Правда, Гренландии не повезло с морскими течениями. Теплый Гольфстрим, который омывает Норвегию, не дает ей заледенеть и добирается даже до нашего Мурманска, на Гренландию и не смотрит. Но тысячу лет назад, когда климат был помягче нынешнего и последние мамонты укрывались от жары на острове Врангеля (если не успели вымереть), Гренландия была покрыта лугами. Там даже невысокие леса кое-где росли. И хоть пшеница там вызреть не успевала, овощи разводить было вполне возможно. Да и сено колонисты заготавливали скоту на всю зиму.

Но зерно и дерево для строительства и отопления приходилось везти из Норвегии, а это дорогое удовольствие.

Многого не хватало в новой колонии викингов, а ведь проживало там несколько тысяч человек. По подсчетам летописцев, в Гренландии насчитывалось около трехсот деревень и два десятка церквей.

Найти бы какую-нибудь землю потеплее и полесистее, чем Гренландия!

Поэтому было бы удивительно, если викинги не открыли бы Америку.

Она лежала совсем рядом с Гренландией, по ту сторону пролива Лабрадор, и была колонистам нужна до зарезу.

Но когда бы это случилось и когда бы была решена тайна Америки, не известно, если бы не обиженный Бьёрн Бардарсон, личность известная только специалистам и читателям исландских саг.

Папа этого Бьёрна жил в Исландии, а Бьёрн занимался морским разбоем. Раз в год он приезжал к папе и проводил у него зиму. Бьёрн был большим консерватором и хорошим сыном.

Представляете, Бьёрн осенью приплывает в Исландию, поднимается по откосу к отчему дому, а отчий дом пуст, или там живут совсем чужие люди. Оказывается, уже второй год, как папа присоединился к Эрику Рыжему и отплыл с ним в Гренландию. Где и намерен жить далее.

Бьёрн был взбешен нетактичностью своего родителя и, не разгружая корабля, набитого награбленной в Англии добычей, отплыл по направлению к Гренландии, точной дороги куда не знал.

Как только они отвалили от Исландии, поднялись ветры и туманы, пошел снег. Такая отвратительная погода продолжалась много дней. Осеннее путешествие по северному океану – не самая приятная увеселительная прогулка. Если бы испанские моряки попали на ладью викингов, они бы повернули домой на третий день.

А викинги гребли себе и гребли.

Наконец буря утихла, облака разошлись, и викинги увидели перед собой холмистую землю, поросшую густым лесом.

– Нет, – сказал Бьёрн, – Гренландию мне описывали иначе. Плывем дальше.

Четыре раза, следуя вдоль неизвестных берегов, Бьёрн подходил к земле, и каждый раз ее вид не удовлетворял послушного сына. Он так спешил до морозов добраться до отца и так устал все лето и осень метаться по морям, что, в отличие от обычно любознательных викингов, ни разу не высадился на берег.

И лишь четвертая земля показалась Бьёрну похожей на Гренландию. Главное, что на горизонте поднимались гигантские снежные горы, чего на предыдущих землях он не видел.

И надо же – ладья Бьёрна пристала точно к тому мысу, где его отец уже построил себе усадьбу!

За долгую зиму, которую Бьёрн провел у отца, он принимал гостей – жителей недалеких и далеких усадеб. Все расспрашивали его о виденных землях, и все уезжали разочарованными. Все осуждали Бьёрна, лишенного любознательности. А когда он начинал оправдываться, что ни о чем, кроме встречи с папой, не думал, его поднимали на смех.

Дракар

Бьёрн остался в Гренландии. Больше о нем ничего не известно.

Рассказы Бьёрна, в правдивости которого никто не сомневался, задели за живое замечательного путешественника, умницу, несгибаемого землепроходца Лейфа Эрикссона, то есть сына Эрика, Эрика Рыжего, основателя колонии.

Лейф сделал разумный ход. Он купил ладью Бьёрна и нанял на службу тридцать пять его воинов, которые вместе с Бьёрном видели неведомые земли.

Весной он вышел в море и взял курс на запад.

Уже через несколько дней викинги увидели голую, покрытую снегом землю. Это был Лабрадор – то есть север современной Канады. Лейф не знал, что когда-то в тех местах появится Канада, поэтому назвал землю Хуллуландом, то есть Землей Камней.

Затем он двинулся к югу и причалил к низкому, поросшему соснами берегу, перед которым расстилался широкий белый песчаный пляж. Потому эту землю Лейф назвал Маркландом, то есть Лесной Страной.

В следующий раз они причалили к земле, которая понравилась им так, что викинги решили там пожить. Тем более что в небольшой речке в изобилии водился громадный лосось, такого в Исландии им видеть не приходилось.

Погода стояла теплая, викинги по очереди уходили исследовать окрестности. Им удалось найти поля дикой кукурузы, множество разных плодов и винограда. Впрочем, не все историки уверены, что речь в записках Лейфа шла о настоящем винограде – откуда было викингам о нем знать? Возможно, они наткнулись на заросли голубики. Но в любом случае Лейф назвал гостеприимную землю Винландом – Землей Винограда. Это название и закрепилось за всей Восточной Америкой.

Когда Лейф вернулся в Гренландию, привезя с собой деревья и кусты для посадки и множество любопытных трофеев, по следам первой экспедиции отправился его брат Торвальд, который отыскал стоянку Лейфа, починил хижины и вместе со своими тридцатью товарищами прожил там два года.

По современным расчетам Земля Винограда – это не Ньюфаундленд, как думали раньше, а американский материк недалеко от нынешнего Нью-Йорка.

На третий год Торвальд решил отправиться в глубь земли, и тут викинги впервые столкнулись с индейцами. Произошел бой, Торвальд был смертельно ранен. Викинги похоронили своего вождя на американском берегу.