И эта манящая, волшебная перина из листьев дуба, тополя ивяза, в которой они так мечтали повозиться, покататься, утонуть с головой,теперь стала для мальчишек страшнее всего на свете. Белая костяная рука парилав воздухе. А белый череп все поднимался и поднимался, качаясь перед ними.

И ребята отшатнулись, налетая друг на друга, забывая дышать,всхлипывая от ужаса, пока не свалились в барахтающуюся кучу-малу, отчаянностараясь вырваться, цепляясь за траву, норовя удрать.

– Спасите! – кричали они.

– Как же, спасите, – сказал Череп. Раскаты дикого хохотапригвоздили их к месту, а рука, висящая в воздухе – костлявая рука скелета, –протянулась вверх, сграбастала белый оскал черепа и содрала его, как кожуру сапельсина!

Мальчишки только сморгнули за глазницами своих масок. У нихи челюсти отвалились, только этого никто не видел.

Из вороха листвы вздымался, как воздушный шар, высоченныйчеловек в черном плаще, он рос и рос все выше. Он рос как дерево. Он выбросилсучья – руки. Он стоял на огненном фоне самого Праздничного дерева, так что егораспростертые руки, длинные белые костяные пальцы были словно увешаныгирляндами оранжевых огненных шаров, гроздьями пламенных улыбок. Глаза онзажмурил, заходясь от громоподобного хохота. Из широко разверстого ртавырывался осенний вихрь.

– Никаких сластей, ребятки, нет, никаких сластей! Страсти,ребятки, страсти! Страсти-мордасти!

Они лежали ни живы ни мертвы, ожидая землетрясения. И оноразразилось. Громовой смех великана расшатал и потряс землю. И эта дрожь,пробрав их до самых костей, словно вышибла из них дух. И вырвалась – взрывамисмеха!

Мальчишки сидели среди разворошенной кучи листьев вне себяот удивления. Они даже пощупали руками свои маски, ощутили, как теплый воздухтолчками вылетает изо рта – они заразились хохотом!

Они подняли глаза на человека в черном, словно стараясьоправдать свое удивление.

– Ну да, ребятки, вот они, вот они, страсти-то! Вы что,позабыли? Да нет, вы ничего и не знали!

И он прислонился к Дереву, все еще покатываясь со смеху, датак, что весь ствол затрясся, вся тысяча тыкв заплясала, а огоньки внутри ихзапрыгали, обрамляясь дымом.

Отогревшись собственным смехом, мальчишки стали вставать,ощупывая себя – все ли кости целы. Все были целы. Они сгрудились маленькойстайкой под Праздничным деревом в ожидании – потому что поняли, что это всеголишь начало новых, поразительных и чудесных событий.

– Ну и что? – сказал Том Скелтон.

– Что, Том? – сказал человек.

– Том? – загалдели все. – Так это ты? – Том, одетыйСкелетом, окаменел.

– Ну, может, Боб или Фред, – да нет, это, должно быть,Ральф, – поспешно вмешался незнакомец.

– Все вместе! – выдохнул Том с явным облегчением, покрепчеприлаживая маску.

– Ага, все вместе! – откликнулись все хором. Человек кивнул,улыбаясь:

– Ну ладно! Теперь вы узнали про Канун Всех святых что-то,чего не знали раньше. А как вам понравились мои страсти-мордасти?

– Страсти, да, страсти, – мальчишки загорелись восторгом. Онсловно высушил в их суставах нежные хрящики добродетели и подсыпал щепоткупраха, греха и соблазна в их кровь. Они чуяли, как от этой радости, куролесящейвнутри, загорелись их глаза, а губы, растянулись в улыбке, как у веселых щенят.

– Ну да, точно!

– А вы всегда это устраивали на Канун Всех святых? – спросилмальчишка-Ведьма.

– И это, и еще много чего. Однако не пора ли мнепредставиться? Мое имя – Смерч. Череп-Да-Кости Смерч. Ну, как звучит, ребятки?Звучное имя, не правда ли?

Еще какое звучное, подумали мальчишки, еще как звучит, ого!

Смерч!

– Благородное имя, красивое имя, – сказал мистер Смерч,придавая голосу гулкий, загробный тон погребального колокола. – И прекраснаяночь. И вся темная, таинственная, бурная и древняя история Кануна Дня Всехсвятых изготовилась проглотить нас живьем!

– Проглотить?

– Да! – воскликнул Смерч. – Ребята, посмотрите-ка на себя.Вот ты, паренек, почему ты нацепил маску Череп? А ты, мальчик, тащишь с собойкосу, а ты вырядился Ведьмой? А ты, и ты, и ты! – он тыкал костлявым пальцем вкаждого ряженого. – Что, не знаете? Просто напялили эти маски, натянули старые,пропахшие нафталином костюмы и пошли куролесить, но по правде-то вы ничего незнаете, так?

– Ну… – протянул Том, робкий, как мышка, за белой маскойчерепа. – Вообще-то… не знаем.

– Да-а… – сказал мальчишка-Чертенок. – Если подумаешь – чегоэто я так вырядился? – И он пощупал свой красный плащик, дотронулся до острыхрезиновых рожек, провел пальцами по отличным вилам.

– А я – вот так, – сказал Призрак, размахивая своим белымпросторным похоронным саваном.

И все мальчишки, пораженные и удивленные, трогали своикостюмы и получше прилаживали маски.

– Вот было бы здорово узнать, что к чему, а? – спросилмистер Смерч. – Я вам расскажу! Нет, лучше покажу! Хватило бы времени…

– Да сейчас только полседьмого. Канун Всех святых даже и неначинался! – сказал Том-в-своих-продувных-косточках.

– Верно! – сказал мистер Смерч. – Ладно, ребятки, за мной!

Он зашагал прочь. Им пришлось бежать за ним.

На краю глубокого, темного, ночного оврага он показал вдаль,за горизонт, за окоем холмов и земли, куда не достигал свет луны, где цариллишь тусклый свет незнакомых звезд. Ветер раздувал его черный плащ, капюшон,который затенял его лицо, отодвинулся, и стало видно белое лицо, почти лишенноеплоти.

– Вон там, видите, ребятки?

– Что?

– Неведомая Страна. Там, за горизонтом. Глядите хорошенько,глядите долго, глядите досыта. Устройте себе пир. Там Прошлое, мальчики,Прошлое. О да, оно полно страшных тайн и темных ужасов. Все, что породило КанунВсех святых, схоронено там. Хотите раскопать старые кости, ребятки? Несдрейфите?

Он обратил к ним горящий взгляд:

– Что такое – Канун Всех святых? С чего все пошло? Гденачалось? Зачем? Чего ради? Ведьмы, кошки, мумии, прах, привидения. Все это там– в той стране, откуда никто не возвращается. Рискнете нырнуть в этот океантьмы, ребята? Хотите взлететь в черное небо?

Мальчишки проглотили комок, застрявший в горле.