И каждый клочок он бросал прямо на остов и, в снопах искр,приваривал намертво своими кремневыми пальцами.

– Эгей! – в восторге вопили мальчишки. – Эй, глядите!

Никто из них в жизни не видывал ничего подобного, неприходилось им встречать таких людей, как этот Смерч, – он запросто, однимщипком, толчком, шлепком сплавлял зрачок и клык, зуб и оскал, разверстую пасть– с торчащим рысьим хвостом! И вся эта масса обрывков сливалась в чудесную,единую картину, диковинную загадку-головоломку, изловившую и запечатлевшуюзвериный мир джунглей – налетев лавиной, все дикие звери застыли, увязли вклее, запутались в тенетах, но картина все нарастала, наливалась ярким цветом, звуком,узором в свете восходящей луны.

Вот еще один яростный глаз. Еще один хищный коготь. Еще одинголодный, алчный оскал. Спятивший шимпанзе. Безумный павиан. Визгливо кричащийстервятник! Мальчишки подбегали, поднося последние осколки кошмара, и вот змейзакончен, его древнее тулово лежит готовое, после таинственной сварки, откоторой еще дымятся синим дымком кремневые пальцы. Мистер Смерч прикурил сигаруот последней вспышки, вырвавшейся из его большого пальца, и ухмыльнулся. И егоухмылка представила Змея в настоящем свете: это был Змей-истребитель, своразверей, таких свирепых и ужасных, что их рев заглушал вой ветра и леденилсердца.

Смерч был доволен, и мальчишки тоже были довольны.

Дело в том, что Змей очень смахивал на…

– Ух ты! – сказал Том, потрясенный. – Птеродактиль!

– Что-что?

– Птеродактили – это такие древние летающие пресмыкающиеся,вымерли миллиард лет назад, и с тех пор их никто не видал, – пояснил мистерСмерч. – Хорошо сказано, малыш. Раз он похож на птеродактиля – значит, это иесть птеродактиль, и он понесет нас по ветру к Пропасти, Погибели, на КрайСвета или в какое-нибудь другое приятное местечко. А ну-ка, тащите канаты,веревки, бечевки, живей! Дергайте, тащите, несите!

Они сдернули старую бельевую веревку, болтавшуюся междуамбаром и заброшенным домом. Добрых девяносто футов отличной веревки притащилиони Смерчу, а тот всю ее пропустил через свой кулак, пока она не закуриласьжутко зловонным дымом. Он привязал конец к середине громадного Змея, которыйлежа шевелил плавниками, как заплутавший, вытащенный из воды скат-манта нанезнакомом, высоком берегу. Он боролся с ветром за свою жизнь. Он трепетал ирвался ввысь, опираясь на восходящие потоки воздуха, но все еще лежал на траве.

Смерч отступил назад, рванул веревку – и вот Змей взлетел!

Он парил над самой землей на конце бельевой веревки, вволнах бьющегося, как немая тварь, ветра, ныряя в одну сторону, бросаясь вдругую, внезапно становясь на дыбы, как стена, полная очей, панцирь из зубов,девятый вал рыка и воя.

– Не может подняться, не летит по прямой! Хвост, нам нуженхвост!

Том, будто его кто толкнул, не раздумывая пригнулся ивцепился в пузо Змею. И повис. Змей уравновесился. Он начал подниматься.

– Ну да! – крикнул черный человек. – Ну, малый, ты молодец.Ума палата! Будешь хвостом! Все за ним!

И по мере того как Змей величаво всплывал по холодной бурнойвоздушной стремнине, все мальчишки, один за другим, охваченные внезапнойприхотью, подхлестнутые причудой, наращивали собой этот хвост. Иными словами, Генри-Хэнк,ряженный Ведьмой, ухватился за щиколотки Тома, и теперь у Змея был роскошныйХвост из двух мальчишек.

Потом Ральф Бенгстрем, запеленутый в одеяния Мумии, путаясьи спотыкаясь о развевающиеся погребальные пелены, закутанный в свой слоистыйгробовой кокон, подковылял поближе, прыгнул и вцепился в щиколотки Генри-Хэнка.

Теперь в Хвосте было уже трое мальчишек!

– Постойте! А вот и я! – крикнул Нищий. (На самом-то делепод лохмотьями и грязью скрывался Фред Фрайер.)

Он подпрыгнул, ухватился.

Змей рванулся вверх. И четверо ребят, составлявшие Хвост,кричали во весь голос, требуя еще, еще!

И Хвост стал еще длинней, когда мальчишка, одетыйОбезьяночеловеком, в свою очередь уцепился за щиколотки, а за ним последовалмальчишка, одетый Смертью, прямо с косой – а это было очень опасно!

– Эй, поосторожней там с косой!

Коса упала вниз и улеглась в траве, как оброненная улыбка.

Зато еще двое мальчишек висели, уцепившись за не больно-точистые щиколотки, и Змей поднимался все выше и выше, унося мальчишку замальчишкой, пока, вопя и крича, все восемь мальчишек не повисли в воздухечудесным, извивающимся Хвостом, последние были Призрак (на самом деле ДжорджСмит) и Уолли Бэбб, выдумщик, вырядившийся Горгульей, как будто только чтосвалился с крыши собора.

Мальчишки восторженно орали. Змей нырнул и полетел.

– Эге-гей!

У-ух! Змей урчал, как тысячи разных зверьков.

Банннг! Натянутая Змеем веревка гудела на ветру, как струна.

– Т-ш-шш! – шептали все вместе.

И ветер возносил их все выше, к звездам.

Смерч остался внизу, благоговейно созерцая свое творение,своего Змея, своих мальчишек.

– Подождите! – громко крикнул он.

– Нечего ждать, пора догонять! – заорали мальчишки.

Смерч понесся по траве, подхватил косу. Плащ его забился наветру, распростерся, как крылья, и он просто-напросто взвился в воздух и –полетел.

Змей летел.

Мальчишки свисали вниз топким ящеричьим хвостом: извиваясь,крутясь, скользя, щелкая, как бич.

Они едва не охрипли от восторженного крика. Они вопили отужаса, и на вдохе, и на выдохе. Они казались на фоне лунного диска летучимвосклицательным знаком. Они парили над холмами, долинами, фермами. Они виделисвое бегучее отражение в подернутых туманом, налитых лунным светом озерцах,ручейках, речках. Они проносились над кронами старых-престарых деревьев.Рожденный их полетом ветер стряхнул на землю несметные богатства монетногодвора целой страны: золотые листья, как новенькие блестящие монетки, сыпалисьна черную траву. Мальчишки пролетали над городом и думали: да поглядите жевверх! Вот они мы! Ваши сыновья!

И еще думали: «Вниз, глядите вниз, где-то там наши мамы ипапы, братья, сестры, учительницы! Эй, вот мы где! Ну кто-нибудь, гляньте же нанас! А то вы нипочем не поверите!»

Змей в последний раз спикировал, свистя, гудя, громыхаявместе с ветром, проплыл над старым домом и Праздничным деревом, где имповстречался мистер Смерч!