Что смущало Мартина – так это часы. Настоящий «Патек». Не почину были часики, а это могло означать всё что угодно. Начиная от непроходимойглупости визитёра и заканчивая самым неприятным – он не тот, за кого себявыдаёт.

– Давайте, – согласился Мартин. Гость протянул ему полоскуфольги с запрессованными внутрь таблетками. Вспомнилось, что такая упаковканазывается «блистер». Красивое слово, почти фантастическое. Он достал свой верныйблистер…

– У вас уютно, – дожидаясь, пока Мартин разжуёт и запьётминералкой таблетки, сказал гость. Ничего особо уютного в комнате не было –так, рабочий кабинет в обычной квартире. Стол с компьютером, два кресла,книжные шкафы и оружейный сейф в углу. Так что на комплимент Мартин не ответил,посчитав его простой данью вежливости. – Значит, вы и есть Мартин?

– Вы наверняка видели мои фотографии, – пробормотал Мартин.– Да.

– Редкое имя в наших широтах, – глубокомысленно заметилгость.

Мартин начал звереть. Имя было тем, что он никак не могпростить родителям. Раннее детство прошло под прозвищем «гусак» – мультик промальчика Нильса, путешествовавшего над Скандинавией на гусаке Мартине,показывали по телевизору регулярно. Ну а о том, как сочетается имя Мартин сотчеством Игоревич, лучше было и не вспоминать.

– И в долготах, – согласился Мартин. – Родители обожаликнигу Джека Лондона «Мартин Иден». Я удовлетворил ваше любопытство?

Гость кивнул. И сказал:

– Хорошо ещё, что им не нравился Грин. Редкое имя куда лучшепридуманного, верно?

Мартин смотрел на него, и на языке вертелось «тебе лирассуждать о Грине?». Но ведь – рассуждает!

– И как бы меня могли звать в таком случае? –поинтересовался он.

– О, – гость оживился, – масса интересных вариантов! Друд.Санди. Грэй. Стиль. Коломб. А ещё ваши родители могли увлекаться политикой.Всякая революционная романтика… Фидель Олегович, к примеру. Поверьте, это ещёужаснее!

Мартин развёл руками:

– Сдаюсь… Слушаю вас очень внимательно, таинственныйнезнакомец.

Гость не стал торжествовать. Гость достал из кармана пиджакапаспорт и протянул Мартину.

– Эрнесто Семёнович Полушкин, – вполголоса прочитал Мартин.Поднял на визитёра глаза, кивнул, вернул паспорт. – Как я вас понимаю… Давайтек делу?

– Вы – частный детектив, работающий за пределами Земли, –сказал Эрнесто Семёнович. – Я не ошибаюсь?

Работы своей Мартин не стыдился и скрывал её от родных лишьпо причине старомодности дяди и излишней нервозности матери. Сам он предпочиталтермин «курьер», но, в сущности, это была многократно воспетая и многократноосмеянная работа частного детектива. Опасная вопреки расхожему мнению неколичеством нацеленных в сердце пуль, а количеством получаемых пощёчин ивыслушиваемых истерик.

– Давайте я внесу полную ясность, – сказал Мартин. – Так ужполучилось, что некоторые люди умеют заговаривать ключникам зубы, а некоторые –нет. Так уж получилось, что у меня это получается очень удачно. Поэтому явыполняю работу, более всего схожую с работой курьера. Ваша любимая женаотправилась путешествовать по другим мирам? Я найду её и передам ваше письмо. Аесли она не может придумать историю для возвращения – я сочиню для неё историю.Ваш деловой партнёр живёт в ином мире? Я поработаю посыльным. Через Вратабольшие грузы не протащишь, но ведь торгуют не только железным ломом ибрёвнами. Я могу доставить десяток-другой килограммов – редкое инопланетноелекарство, пряности, чертежи и схемы неизвестных на Земле устройств… Только непросите таскать наркотики. Во-первых, выходящих через Врата проверяют.Во-вторых, я принципиальный противник психотропных средств. Вы можете такжепопросить меня найти убежавшего кредитора или нечистоплотного деловогопартнёра, но тут уж я подумаю, браться ли за дело. Я вовсе не супермен. И ненаёмный убийца. Рисковать жизнью ради чьей-то мести мне не хочется.

– А если вам сделают такое предложение? – спросил Эрнесто.Он слушал Мартина очень внимательно.

– Это уже предложение? – уточнил Мартин.

– Вопрос.

– Сам я на такие вопросы отвечать не обучен, – с ноткойразочарования отозвался Мартин, вставая. – Но есть у меня номер телефонный,могу дать, человек за меня и поговорит.

Эрнесто Семёнович улыбнулся и остался сидеть.

– Я действительно не собираюсь делать такие предложения,Мартин. Это было чистейшее любопытство. Я знаю тех, кто является вашей крышей.Мне даже известно, почему вам оказана эта услуга. И я мог бы попробовать ихпереубедить… но мне это совершенно не нужно.

– Тогда к делу, – снова садясь, ответил Мартин. То ли из-завычурного имени, то ли из-за каких-то нюансов поведения, но утренний гость емунравился. Очень не хотелось выслушивать от него слегка завуалированноепредложение найти и прикончить сбежавшего с Земли должника. Впрочем, многолетнийопыт уже подсказывал Мартину, что подобных банальностей не будет. С такимипредложениями приходят люди попроще.

Эрнесто замялся. Где-то глубоко под спокойной иронией иявным доброжелательством, адресованным Мартину, жила в нём лёгкая тревога инеловкость. Будто собирался он поведать историю печальную и постыднуюодновременно: о неверной жене, убежавшей с лучшим другом, о наглом кидалове, накоторое он купился словно лох, о вспыхнувшей внезапно страсти к молоденькойдуре-фотомодели, о потребности в редчайшем и дорогом афродизиаке с планетыХанаан.

Мартин ждал, демонстрируя вежливость, но ничуть его неторопя и заинтересованности не проявляя. Серьёзные люди очень не любят просить,а ситуация такая, что хочешь не хочешь, но в роли просителя Эрнесто Семёновичупобывать придётся. Впрочем, человек он сильный, раз уж фамилия Полушкин ему вжитейских делах не помешала. Иной бы сменил, войдя в сознательный возраст, аЭрнесто её носил гордо, как знамя над осаждённым фортом.

– Всё до ужаса банально, – сказал Эрнесто. – Вы позволите?

– Да, – глядя на появляющиеся на свет портсигар изажигалку-гильотинку, сказал Мартин. – Благодарю.

Сигару он взял с удовольствием, хотя и не считал себялюбителем табачной отравы. Но уж лучше иногда покурить сигару, чем каждыеполчаса травиться сигаретным дымом.

– Настоящая гавана, – мимоходом сказал Эрнесто. – Былнедавно на Кубе, оттуда и привёз… в Москве сплошной фальсификат…

Мартин подумал, что эту банальную фразу изрекают обычнолюди, ничего не понимающие в сигарах, не умеющие их хранить и не знающие, гдепокупать. Но сигара и впрямь оказалась отличной – и Мартин смолчал.

– Так я говорю, что всё очень банально, Мартин. У меня естьдочь. Ей семнадцать лет… дурацкий возраст, что ни говори. Девочке взбрелоустроить себе турне… она прошла Вратами. Я прошу вас отыскать её и доставитьобратно. Как видите – всё очень просто.