– Плевать! Всего на две недельки, Лёкочка!

– Но с чего вдруг такая перемена?

– А ты посмотри, как красиво… Она ткнула пальцем вфотографию, на которой Ариадна, сидя на корточках, пересаживает какой-тоэкзотический цветок из одного горшка в другой, а за спиной у нее дивные зеленыехолмы.

– Зеленые холмы Калифорнии, – задумчивопроговорила Стаська. – Я хочу это видеть своими глазами.

Я внимательно на нее посмотрела. Она выдержала мой взгляд.

– Лёка, пожалуйста!

– Послушай, но зачем ехать именно на свадьбу? Ей там недо нас будет.

– Ей всегда не до нас, но тут она так приглашает… Тыпочитай письмо. Она пишет, что к ним в сад заходят еноты, а иногда олени.

– Сходи в зоопарк.

– Лёка, ну пожалуйста, я тебя просто умоляю.

– Езжай одна.

– Нет, одна я не поеду.

– Но нас вместе могут не впустить в Америку. Получить уамериканцев визу не так легко.

– Не пустят, тогда другое дело. А мы должныпопробовать! Все-таки свадьба. И зеленые холмы Калифорнии. Знаешь, я думала,там одни пальмы. А здорово звучит – зеленые холмы Калифорнии, даже лучше, чем уХемингуэя. «Зеленые холмы Африки». По-моему, у меня лучше – зеленые холмыКалифорнии.

Я только рот разинула. Она читала Хемингуэя? Людям моегопоколения даже в ее возрасте стыдно было не читать Хемингуэя, но теперь…

– Так мы поедем, Лёкочка?

– А отпуск? Вдруг не дадут, на школу еще можно плюнуть,но на работу…

– Лёка, тебя же на работе ценят, а свадьба дочеристопудово уважительная причина.

– Возможно, ты и права, но скажи мне все-таки, почемуты посуду колошматила?

Она отвела глаза. Слегка покраснела.

– Это… из-за другого.

– Из-за чего конкретно?

– А можно я сейчас не буду говорить?

– Нельзя.

– Ну, я с Мишкой поругалась.

– Врешь.

– Лёка, честное слово. Понимаешь, он сказал, что я… совершенноне сексапильная. Что вообще-то я клевая, но не сексапильная. Ну я и психанула.

Я не поверила ни одному слову, но поняла, что сейчаснастаивать бесполезно.

– Дело твое. Хочешь – молчи.

– А как ты считаешь, я сексапильная?

– Понятия не имею. Но в том, что ты набитая дура, уменя нет и тени сомнения.

Она бросилась меня обнимать. На этом инцидент, казалось бы,был исчерпан. Однако страх за нее стал еще сильнее.

Неужели они действительно приедут? Даже не верится. Но имуже дали визу и билеты заказаны… И мне страшно. Даже не знаю, рада я или нет.Почему Стаська вдруг сменила гнев на милость? Я ведь совсем-совсем ее не знаю.Встречи с мамой я не боюсь… ну или почти не боюсь. А Стаська… Она ведь ужевзрослая и очень хорошенькая. Мне никто не дает моих лет, а такая взрослаядочь… И характер у нее не дай бог. Она ведь все эти годы знать меня не хотела,а тут вдруг… Я дура, я все-таки полная дура, зачем мне понадобилось приглашатьих на свадьбу? Похвастаться захотелось? Наконец-то сбывается все, о чем ямечтала, и мои близкие, мама и дочка, должны увидеть это своими глазами. Нокуда лучше было бы потом, после свадьбы, самой полететь в Москву. Проще изначительно дешевле. Фу, нехорошо так думать, стыдно… Вон, даже красные пятнавыступили… И все-таки, как я тут с ними буду управляться? Они же не водятмашину, а у меня ведь работа… Конечно, я куплю им несколько экскурсий, науикэнд сама куда-нибудь их отвезу. А, ладно, как-нибудь. Я хочу увидеться с мамой,она просто обрадуется, а вот Стаська… Кто ее знает… Будет смотреть на менязлыми глазами. Я плохая мать, я никудышная мать… Может, я еще рожу ребенка, яеще нестарая, и ему я, наверное, смогу быть хорошей матерью… Это же будетребенок от любимого… Господи, это папа во всем виноват. Он не позволил мнесделать аборт. Ой, грех какой даже думать так. А вдруг Стаська повзрослела,поумнела, влюбилась и сможет наконец понять свою беспутную маму? И простить? Аможет, ей что-то от меня понадобилось? Девчонки из России жаждут приехать вАмерику и, как говорится, попытать здесь счастья, но далеко не у всех в Америкеживет родная мать. Вдруг она решит попросту здесь остаться? Это было бы ужасно.Неприятностей не оберешься, к тому же молоденькая красивая девчонка с труднымхарактером в доме, где есть молодой красивый мужчина… Нет, этого допускатьнельзя, ни в коем случае. Боже, что я делаю? Заранее настраиваю себя противединственной дочери, перед которой к тому же безмерно виновата… Ах, как я нелюблю чувствовать себя виноватой, а моя вина только возрастает и возрастает.Нет, нельзя все-таки поддаваться порывам. Но кто мог предположить, что на этотраз она не порвет мое приглашение? Вечно я сначала делаю, а потом думаю. А,ладно, что будет, то и будет. В конце концов до их приезда еще больше двухмесяцев. Зачем раньше времени расстраиваться? Только бы свадьбу не испортили… Умамы по телефону голос теплый, она рада, мама есть мама. Стаська к телефону неподходит, то ее дома нет, то еще что-то… Как когда-то в моей юности шутиламама: «Что за комиссия, создатель, быть взрослой дочери мамцом!»

Кажется, Лёка поверила насчет ссоры с Мишкой. Или сделалавид. Да какая на фиг разница? Главное – она перестала меня доставать с этойпосудой. Конечно, я погорячилась. Но в тот момент мне хотелось не только блюдцас чашками бить, а вообще разнести на фиг весь дом. Но тогда Лёка уж точно меняв психушку бы отправила… Или нет? Я ведь заметила, что никуда она не звонила,только придуривалась. Она доверчивая и жутко добрая. Думает, я ее боюсь. Пускайдумает, если ей так легче. И я здорово наврала насчет того, что Мишка сказал,будто я не сексапильная. В моем возрасте такие мысли вполне естественны длядевушек, и насчет зеленых холмов тоже прикольно получилось. Она купилась стопудово!Я и правда люблю читать. Только не их дурацкого Хемингуэя. Скучища та еще! Аназвание «Зеленые холмы Африки» я просто запомнила. А вообще туфта. Это им сголодухи все гениальным казалось. Разрешили Хемингуэя и Ремарка, они икинулись… У меня любимая книжка «Сто лет одиночества». Это чудо! А остальныероманы Маркеса – скука смертная. Непонятно даже, как он такое чудо написал…Когда там бабочки летают, у меня внутри все от восторга сжимается, духзамирает… И еще когда я «Барышню-крестьянку» или «Метель» читаю… А другиеповести Белкина мне как-то по барабану… С Лёкой я по поводу литературы неоткровенничаю. Она не понимает, у нее какие-то свои представления. Пушкина,например, надо любить всего, и точка. И Лермонтова всего. И Гоголя. Но я умею спонтом под зонтом такие турусы на колесах развести, что Лёка только глазатаращит и тихо радуется, что у нее внучка начитанная. Пусть радуется, старушка,ей и так не сладко… А в Америке, если все получится, ее вообще инфаркт хватитьможет. Хотя у нее сердце, слава богу, здоровое. Да и не такая уж она старая понашим временам. Пятьдесят восемь с половиной. Зря я ее уговорила со мнойлететь, по привычке просто, ведь она моя надежда и опора… Лучше бы одной, уменя руки были бы развязаны, а при Лёке труднее будет… Ничего, еще время есть,и надо как следует подготовиться. Мамалыга должна просто рухнуть, когда меняувидит. Подготовка уже идет полным ходом. Ничего, цель оправдывает средства…