– Ты уже решил, где именно будешь работать? ВыпускникаКембриджа будут готовы принять лучшие лаборатории мира.

– Мне предлагают остаться в самом Кембридже, делатьдокторскую диссертацию, либо работать в крупной американской фармацевтическойкомпании.

– И что ты решил?

– Пока не решил. У меня еще есть время до первого числа.

– Ты не должен забывать, что в первую очередь тымусульманин, а уже потом выпускник Кембриджа.

– Я об этом всегда помню, – очень серьезно ответил Маджид, –и стараюсь не нарушать наших заповедей.

– Это очень хорошо, Маджид. Ты, наверное, удивился, когдаувидел, что я пью пиво, этот алкогольный напиток, неугодный Аллаху. Но такнужно, иначе я вызвал бы ненужные подозрения. Если мы будем сидеть в этойпивной и пить минеральную воду, на нас сразу обратят внимание. Иногда во имявысших целей мы обязаны нарушать некоторые наши заповеди…

– Я понимаю.

– Мы хотим предложить тебе работу, Маджид. Очень сложную иочень ответственную работу. На благо всего мусульманского мира. Это будетработа, достойная такого человека, как ты.

– Я вам верю, уважаемый Бахыш-хан, но мои родители… Что онискажут? Ведь отцу было так трудно оплачивать мое обучение в Англии. Мы ненастолько богаты, чтобы я отказывал американцам.

– Насчет денег можешь не беспокоиться. У тебя будет зарплатав несколько раз большая, чем та, которую ты получал бы в самой крупнойфармацевтической компании Соединенных Штатов. И все долги твоего отца мыоплатим еще до того, как ты начнешь свою работу.

Маджид судорожно вздохнул. Провел рукой по лицу.

– Если все будет так, как вы говорите…

– Только так, Маджид, только так.

– Тогда я, конечно, согласен. Что я должен делать?

– Хорошо учиться. Тебе осталось еще несколько месяцев. Намнужно чтобы ты получил самый лучший диплом, которого ты заслуживаешь.

– Я думаю, что все так и будет, – улыбнулся молодой человек.

– Прекрасно. Я тоже так думаю. Посчитай, что тебе нужнопрямо сейчас. Много денег я пока дать тебе не смогу, но все же помочь мы тебесможем. И твоей семье тоже поможем. Твоя семья пользуется особым уважениемсреди ливанских шиитов. Мы надеемся, что ты будешь достоин своей славной семьи.Ведь твой старший брат погиб во время ливанской войны?

– Да, – кивнул Маджид, – во время войны с израильтянами.

– Вот видишь. В вашей семье существуют такие традиции, такчто ты просто обязан быть достойным памяти своего старшего брата и своего дядиИбрагима аль-Кифти, который был известен на всем Ближнем Востоке. Его убили немусульмане, как принято считать. Это предатели, люди, не имеющие в своем сердцеАллаха и предавшие своих братьев-единоверцев.

– Спасибо. Я даже не помню дяди. Он погиб, когда мне былотолько четыре года. Но память о нем живет в нашей семье. Моя мать была егомладшей сестрой.

– Мы все это учитывали, когда предложили тебе встретиться, –кивнул Бахыш-хан. – Сейчас мы с тобой расстанемся. Когда выйдешь отсюда, несадись в такси. Лучше пройди по этой улице до конца, там будет станция метро.Войди в метро, дождись поезда, а когда он придет, войди в вагон и выйди из негоза секунду до того как закроются двери. Посмотри, нет ли чего-нибудьподозрительного. Затем поднимись наверх, пропусти первое свободное такси и возьмивторое. Ты меня понял?

– Как в шпионском детективе, – улыбнулся молодой человек.

– Это уже жизнь, – сурово напомнил Бахыш-хан, – и мы оченьрассчитываем, что ты нас не подведешь. Вот тебе деньги. Здесь небольшая сумма,только триста фунтов. Но мы будем помогать тебе и дальше. А потом поможем итвоему уважаемому отцу.

– Спасибо, – вздохнул Маджид, забирая деньги.

– Ты понимаешь, что о нашем разговоре не должен знать никто,– напомнил Бахыш-хан, – ни один человек. Иначе мы не сможем работать с тобой.

– Я все понимаю.

– У тебя есть девушка. Она – голландка.

– Откуда вы знаете? Впрочем, да. Извините. Я вас слушаю.

– Вам придется расстаться. Подумай, есть ли у тебя силы,чтобы порвать с ней навсегда.

– Она хорошая девушка, – попытался объяснить Маджид.

Бахыш-хан выразительно посмотрел на него. Он ничего непроизнес, просто смотрел на своего молодого собеседника.

– Да, я понимаю, – опустил голову Маджид, – но я не думал,что все так серьезно. Я попытаюсь… честное слово, я попытаюсь…

– Это будет верное решение, – кивнул Бахыш-хан. – А теперьможешь уходить. Я позвоню тебе через две недели, и мы увидимся снова. Уже вдругом месте. Возможно, мы приедем к тебе в Кембридж. Если кто-то будетспрашивать, то скажи, что приехал родственник твоего отца.

– У нас много арабов, – улыбнулся Маджид, – они сразупоймут, что вы не можете быть родственником моего отца. У вас запоминающаяся ихарактерная внешность. Вы совсем не похожи на араба, извините меня. Они сразупоймут, что вы из Пакистана.

– Правильно, – согласился Бахыш-хан, – конечно, не похож.Можешь не беспокоиться. Если будет нужно, то к тебе приедет настоящий араб,который будет похож на твоего родственника. Договорились?

– Да, до свидания. Спасибо вам за все.

Маджид встал, пожал руку своему собеседнику и вышел из бара.Бахыш-хан оглянулся. Двое посетителей, сидевших в углу, смотрели на него. Оннезаметно кивнул, подошел к бармену, положил на стойку бумажку в десять фунтови вышел из бара. Через минуту следом за ним вышли и двое других посетителей.Они свернули на другую улицу, где в салоне автобуса с затемненными стеклами ихуже ждал Бахыш-хан. Оба вошли следом за ним в автобус, который сразу тронулся.

– Все нормально, – сразу сообщил на превосходном английскомБахыш-хан, – парень согласен работать с нами. У него прекрасная голова, хорошаяпамять, он умеет аналитически мыслить.

– Слишком известная семья, – задумчиво сказал один извошедших в автобус, – возможно, мы несколько перестарались.

– Это даже хорошо, – возразил Бахыш-хан, – именно такойчеловек будет вызывать меньше подозрений. Не забывайте, что он провел в Англиинесколько лет, а значит все равно к нему будет много вопросов. И его еще долгобудут проверять, прежде чем окончательно убедятся в его надежности. Именнотакой человек нам и нужен. А его легендарный дядя и погибший старший браттолько делают Маджида вполне устойчивым кандидатом для прохождения любойпроверки.