– Не думаю, – прервала она. – Налоговая инспекция,несомненно, догадалась, что муж утаивал наличные, но ничего не знает о квартиреи, вероятнее всего, никогда о ней не узнает.

– Вернемся к подоходному налогу, – напомнил Мейсон. –Следователи почувствовали, что суммы в квитанциях вашего мужа на наличныенеправдоподобно малы.

– Да, это так.

– Тогда они сделают тщательную ревизию и отыщут двухпациентов, заплативших наличными и сохранивших квитанции. Сопоставив их сосчетами вашего мужа, обнаружат, что наличные зарегистрированы не были.

Она улыбнулась:

– Едва ли это будет просто.

– А почему бы нет?

– Муж был очень загружен, у него огромная практика вправительственных кругах. Он лечил токами высокой частоты, имел несколькоаппаратов для этого и нанял четырех сестер для своей лечебницы.

– Глэдис Фосс была старшей сестрой?

– Да, это верно. Управляющей в лечебнице, довереннымсекретарем, главной медсестрой и все в таком роде. Словом, его правой рукой.Муж объяснил налоговой инспекции, что они считали неудобным вести бухгалтерскиекниги. Отмечали только, что по счету уплачено, а каким образом – чеком илиналичными, – не знали. Сказал, что поручил денежные дела исключительно ГлэдисФосс.

– Они вроде бы расспрашивали ее прежде, чем она уехала вотпуск?

– Да. Она сказала, что была очень занята, выполняла лечебныепроцедуры и наблюдала за пациентами, а не тратила время на бухгалтерию.Оформляла только самые необходимые документы. Сообщила также, что докторМальден не очень вникал в счета и был небрежен с деньгами. Еще сказала, чтополученные от пациентов наличные клали в сейф и… В том-то и загвоздка, мистерМейсон, это и усложняет дело. Словом, в банк деньги переводили только каждые двенедели. Были, мол, слишком заняты, чтобы бегать туда через каждые несколькочасов, оставляя пациентов ждать в лечебнице.

– Эти денежные взносы, как я понял, были очень велики?

– Не особенно велики. Это и послужило поводом для началарасследования. Когда пациент заплатил триста пятьдесят долларов наличными, подокументам выходило, что за те две недели на депозит положена тысяча долларов,а налоговая инспекция полагает, что должно быть по крайней мере вдвое больше. Икниги велись так, что невозможно установить: эти триста пятьдесят долларовналичными включены в депозит или нет.

Мейсон понимающе кивнул.

– Естественно, налоговая инспекция считала, что так вестибухгалтерские книги недопустимо. На дальнейшие расспросы Глэдис Фосс толькоповторила: я медсестра, а не бухгалтер. Доктору Мальдену посоветовали нанятьбухгалтера, но он возразил, что терпеть их не может, всецело занят лечениемлюдей и деньги для него мало значат, а его практика достаточно прибыльна, чтобыобеспечить существование, и, в конце концов, он врач, а не банкир.

– А затем Глэдис уехала в отпуск?

– Да, именно.

– А налоговая инспекция собиралась снова расспрашивать ее,когда вернется?

– Она обещала пересмотреть платежи, хотя уверена, что деньгиспрятаны и утаены от обложения не были.

– И что тогда произошло?

– Период затишья. Возможно, налоговая инспекция ревизоваларасходы мужа и искала дополнительный сейф или что-то в этом роде.

– А им не пришло в голову попытаться узнать, была ли у негодругая квартира, снятая на вымышленное имя?

– Не могу сказать. Не уверена.

– Вы думаете, очень важно, чтоб я нашел Глэдис Фосс до того,как это сделает налоговая инспекция?

– Да.

– И чтобы она рассказала мне, что…

– Вы обязаны заставить ее говорить, вы адвокат!

– Но если я дам ей понять, что она имела дело сбезналоговыми наличными деньгами, – сказал Мейсон, – могу этим все испортить?

Стефани прикусила губу.

– Об этом вы не подумали?

– Нет.

– Подумайте теперь.

– Я… Лучше все доверю вам, мистер Мейсон. Всю проблему. Вывозьметесь вести мои дела, уладите имущественные вопросы, включая налоги.Будете представлять мои интересы. И вообще сделаете все, что посчитаете нужным.

– И вы даете мне свободу делать все, что я посчитаю нужным вваших интересах?

– Да. Я доверяю вам безоговорочно.

– Благодарю.

– Мистер Мейсон, я знаю, юрист, как и врач, связанэтическими нормами. Но первейшая обязанность адвоката – защитить своихклиентов. Теперь кто бы ни шпионил за мной, он узнает, что я сюда приходила. Вэтом ничего особенного. Женщине разрешается навестить своего адвоката, чтобыполучить совет, особенно в данных обстоятельствах. Но с этого момента вызамените меня и сделаете то, что мне не по силам.

– Что именно имеется в виду?

– Хотите поставить точки над «i»? – нетерпеливо спросилаона. – Я нуждаюсь в защите. Если обнаружат, что мой муж имел недекларированныйдоход, у меня будет много неприятностей и на имущество наложат штраф. А еслитеперь случайно обнаружат другую квартиру и, допустим, ничего в ней не найдут,будут уверены, поскольку за мной следили, что меня там не было.

– Продолжайте, – поощрил Мейсон. – Давайте договорим доконца.

– Никто не станет подозревать вас. Когда я уйду отсюда,последуют за мной, но не за вами.

– Минуточку, минуточку, – сказал Мейсон, когда она встала инаправилась к двери. – Вернитесь. Вы можете сбросить на меня все свои проблемы.

Поколебавшись, она ответила раздраженно:

– Те, кто следит за мной, ждут моего ухода. Я хочу показать,что визит к вам связан с утверждением завещания на имущество. Чем дольше яздесь останусь, тем больше возникнет подозрений. Я рассказала все. Хочу, чтобывы меня защитили, чего бы это ни стоило. Разумеется, я заплачу за это.

– Подождите минутку, – попросил Мейсон, изучаяфотостатические копии записной книжки. – Эти записи вроде бы зашифрованы,своего рода код.

– Да.

– У вас есть ключ к шифру?

– Нет.

– А пытались расшифровать?

– Конечно.

– Когда-нибудь пытались разузнать, что за ключ у вашегомужа?

– Конечно, нет. Он был очень осторожен. При малейшей попыткес моей стороны, при первом же вопросе, заданном вроде бы случайно, я бы себявыдала. Нет, мистер Мейсон, свои секреты он хранил при себе, а я при себе.