пробежался глазами по моему платью, фигуре, аккуратно причёсанным волосам. Во взгляде его не было ни капли вожделения, лишь гордость.

— Над манерами еще нужно поработать, конечно, но в целом твои изменения достойны восхищения.

Я ухмыльнулась и сложила руки на груди.

— Нищенка, но в дорогих тряпках?

— Ты теперь всю мою бессмертную жизнь будешь припоминать это, да?

— О, да, пока не помру. И всем буду рассказывать, что вампиры жуткие снобы и хамы. Если ты не имеешь дорогих тряпок — будешь опущен до уровня трактирной подавальщицы. Хотя и у них частенько неплохие манеры.

— Стало быть ты одна их тех девиц, что назло нос себе сломают, лишь бы доказать правоту?

— Это комплимент?

— Если тебе так будет приятнее думать, — он лукаво улыбнулся.

— Знаешь, а Мадлен могла бы тебя полюбить, ты интересный.

Джастин слабо улыбнулся в ответ и как-то весь съежился, я будто наковыряла гнойную рану.

— Вампиры не часто теряют близких, да? — сделала вывод я.

— Я пока не могу расстаться с ее образом. И нет, ты не права, — проигнорировав мой вопрос ответил Джастин.

Джастин отодвинул край пиджака и выудил небольшую золотую флягу из кармашка.

— В чем? — нахмурилась я.

— Она уже любила меня. По-настоящему.

Вампир открутил крышку и сделал большой глоток, а потом сглотнул горечь прожитых сотен лет вместе с крепким алкоголем. И как ни в чем не бывало предложил свою руку, как самый настоящий джентльмен:

— Пойдем, нищенка, покажем им твою красоту.

Праздник был невероятный. Яркий свет, красивая музыка, дорогие одежды и невероятные угощения. Мы вошли в зал и приветствовали аристократов реверансами и поклонами.

В Белом Замке заиграла скрипка: ее мелодия, обволакивающая, как самый темный шоколад. Звон бокалов, шуршание складок дорогих одежд, тяжелые кричащие украшения покачивались в такт надменной бессмысленной беседы. Цитриновая люстра на потолке приветствовала гостей музыкальным перезвоном хрустальных подвесок.

Джастин привел меня сюда как настоящий джентльмен, но одного взгляда на него мне хватило, чтобы понять, он сюда не развлекаться пришел. Его острый взгляд блуждал от гостя к гостю, напряженно осматривая каждого.

— Почему ты так напряжен?

— Потому что такие приемы — способ отвлечения внимания.

— И от чего же они отвлекают?

— От сути. Мне придется покинуть тебя, Вивьен, — сказал Джастин и внезапно взял меня за руку, нежно, но крепко; губы его коснулись моих костяшек пальцев, мимолетно, почти незаметно. Движение это было легким, почти будничным. Он заглянул мне в глаза и сказал почти с нежностью, — Будь осторожна, у тебя здесь нет друзей, они преследуют свою цель. Вы так не похожи с Мадлен, совершенно разные, но я вижу ее в тебе и желаю тебе только добра.

Он отпустил мою руку так же быстро, как и взял, сделал шаг назад и учтиво поклонился.

— Обещайте мне танец, госпожа Валлетта.

— Обещаю, — я присела в кривом реверансе, вызвав у вампира ехидную улыбку. Затем он развернулся на пятках и растворился в толпе.

Я огляделась. Роскошные одежды, надменные лица — проплывали мимо меня, осматривая с плохо скрытым любопытством и напускным презрением. Каждое их движение кричало об их значимости, как бы напоминая, не давая забыть или не обратить внимание. Разбалованные, имеющие все и даже больше, они как коршуны слетелись на свежую плоть — этот праздник, пытаясь разбудить в себе хоть какие-то эмоции. Стол ломится от закусок, крепкое вино пьянит разум. Люди, искушенные вседозволенностью, что устраивают такое, чтобы почувствовать хоть что-то. Люди, которые не умеют искренне смеяться и радоваться, для них доверие и любовь — просто красивые слова. И как же сильно они выделяются. Они знают это, но ничего сделать не могут и не смогут.

Глубоко вздохнула, стараясь абстрагироваться. Мне нельзя отвлекаться на размышления подобного рода. Просто буду напоминать себе, что когда-нибудь смогу покинуть это место. Обратила свое внимание на поиски вампира Анзеля среди гостей. Найти его не составило труда. Он стоял совсем недалеко, Марианна взяла его под руку и жалась к нему как замерзший котенок. Вместо традиционного праздничного камзола на нем была свободная рубашка из белого льна, брюки цвета воронова крыла и грубые кожаные сапоги такого же темного оттенка. Он не выглядел так, словно явился на увеселительное мероприятие, — даже пуговицы на его рубашке были не все застегнуты. Выглядел он, с одной стороны, как скучающий молодой аристократ, а с другой — как злобный вампир. Он чрезвычайно привлекателен физически: суровое лицо, непослушные темные волосы, загорелая золотистая кожа. Походка — раскованная, как будто ничто в мире не может причинить ему вреда. Так же раскованно он держался рядом с красивой женщиной — Марианной, касаясь ее талии, чтобы она не прикоснулась к кому-то или кто-то к ней, он был джентльменом до отвращения, касаясь ее платья, мило улыбаясь. Она выглядела сегодня восхитительно — платье в цвете спелой сливы, густые волосы были собраны в пучок сверху, а остальные локоны струились по кружеву корсета сзади. Она смеялась, улыбалась и просто светилась изнутри. А я скисла и не могла справиться со своими эмоциями, не контролировала недовольное выражение своего лица. И как по заказу — они заметили меня, наигранно улыбнувшись и, о, ужас, двинулись сюда. Развернуться и покинуть зал было бы совсем по-идиотски, поэтому я натянула кое-какую ухмылку и приросла к полу, отчаянно соображая какой предлог придуматься, чтобы покинуть это место. Живая музыка давила своей красотой, потому что казалась мне слишком тревожной.

— Госпожа Валлета, выглядишь потрясающе, рад, что ты пришла так рано, — голос Анзеля ласкал и ранил одновременно. Мне было просто невыносимо, что он не со мной.

Я прекрасно понимала, что полагается ответить что-нибудь вроде: «Я тоже рада нашей встрече», — но не могла думать ни о чем, кроме рук вампира, которые по-прежнему играли с голубовато-фиолетовыми юбками Марианны и кисточками ее турнюра, будто девушка была свертком, который ему хотелось поскорее распаковать. Я воззрилась на яркие бриллианты на тонкой шейке красавицы, нанизанные в три ряда. На каждой цепочке было по крайней мере по шесть камней. Это очень дорогое украшение.

— Чудесный вечер, — выдавливаю из себя я, — Поздравляю тебя, Марианна, сегодня особенный день для тебя, это очень волнительно.

Джастин должен гордиться моими манерами. Жаль, что он меня не слышал.

Эти мысли подняли мне настроение, что сразу отразилось на моей кривой ухмылке. Кажется, Анзель, это заметил и немного расслабился.

— Благодарю, Вивьен, — улыбнулась в ответ красавица, — Жаль Мадлен не дожила до своего посвящения, это меня расстраивает. Надеюсь, с тобой такого не произойдет.

Девушка говорила о сестре и продолжала ухмыляться, а я мгновенно побагровела