Вовка поворчал, повздыхал, но требование мое выполнил. Или сказал, что выполнил. Одним словом, ничего у них на Самойлова Алексея Юрьевича, родившегося в Москве, в семье, в году не обнаружилось. Имелось в виду, криминального или чего подобного компрометирующего нашего гражданина. Но я не успокаивалась. Все думала о Самойлове и думала. Новых данных собрать не получалось, и это огорчало. Уже начала вздыхать, сокрушаясь, что тот как в воду канул, а в голову полезли мысли, не позвонить ли ему, в конце-то концов.

И тут грянул гром, среди ясного дня. Было это, спустя месяц после исчезновения Алексея, как раз, после корпоратива. Мы праздновали очередную годовщину редакции. Собрались в кафе, что располагалось в соседнем здании. Пили шампанское, закусывали, много смеялись и разговаривали. Марина познакомила меня с новым автором. Молодая привлекательная женщина, совсем немного моложе меня. Писала она в том же жанре, и нам с ней было о чем поговорить. Мне понравилось с ней общаться. Надеялась, что и ей тоже. Уже перед расставанием предложила ей выпить за знакомство. На что она ответила вежливым отказом. А объяснила его просто, своей беременностью. Я, конечно же, отступила, и скоро совсем уехала с вечеринки домой, надо уже было подумать об отдыхе.

А на утро прокляла тот бокал шампанского, что выпила последним, решив, что он, определенно, уже был для меня лишним. И так как самочувствие мое оставляло желать лучшего, никуда идти в тот день уже не планировала. А должна была, пришлось позвонить Титовой и отменить встречу. И вот, лежала я на подушках, смотрела в потолок и вспоминала вчерашнюю вечеринку. И поскольку, радужный настрой меня покинул, очень веселым наш праздник уже не казался. Припомнила, правда, некоторые встречи и разговоры и пришла к выводу, что польза, все же, для меня была. Можно было к приятному отнести и знакомство с той молодой писательницей. Как ее звали? Анна, кажется. Такая милая. И скоро станет мамой.

– Мамой. Мамой? Мама моя!

Из кровати меня выкинуло, точно попала в воронку смерча. Вскочила и закрутилась по комнате. Схватила телефон, потом его бросила. Через пару минут снова схватила и опять бросила. Так разволновалась, что про недомогание и думать забыла. Впопыхах запихнула себя в джинсы, натянула на тело футболку и, как была в домашних тапочках, побежала на улицу, на угол соседнего дома, где располагался аптечный киоск. Даже лифт не смогла дождаться, так торопилась, поскакала вниз по ступеням. Мимо кумушек, восседающих на скамейке, пронеслась ураганом, сначала туда, а потом обратно, забыв поздороваться. Вернулась и скорее в ванную, там закрылась и начала молиться. Кому, не знала. Просто, молиться. Но, ни бог, ни божья матерь, ни ангел хранитель, никто за меня не заступился, не уберег от положительного результата теста на беременность.

Снова легла в кровать, совсем убитая. Попробовала всплакнуть, авось легче бы стало, но ничего не получилось. Жизнь казалась конченной. Что делать не знала. Начала в голове перебирать разные варианты, но ни один не позволял смотреть в будущее с оптимизмом. Со всех сторон выходило, что надо было звонить мужу. Потянула немного время, но вечером повела себя сдаваться. Взяла в руки телефон и набрала номер Самойлова.

– Слушаю. Да. Я слушаю.

Поразительно, как бесцветно звучал его голос. Интересно, где он был в тот момент. Время вечернее, возможно, ужинал. Сидел, наверное за столом в ресторане, а рядом с ним… О, нет! Обойдемся без фантазий! Мне должно было хватить и теста, а я еще чуть не сделала замес на ревности. Постаралась взять себя в руки и начать разговор, а то ему скоро должно было надоесть повторять в трубку одно и то же. Только решить и сделать, это были разные вещи. В горле запершило, и в нем совершенно застряли слова приветствия. Пауза затянулась как-то уж неприлично, и поэтому я не решилась заговорить и прервала звонок.

В ту же минуту зазвучала мелодия на моем аппарате. Посмотрела на экран и убедилась, что это был Алексей. Протянула, было, руку и отдернула. Какая же оказалась трусиха, не ожидала от себя. Когда телефон замолчал, я обрадовалась. Не знала чему, просто так получилось. Но тут ожил домашний аппарат, а за ним снова мобильный. Они звонили одновременно. Мне казалось, что это муж набирал мне сразу отовсюду. Ближе было до мобильного, конечно, его и взяла.

– Да, – мой голос звучал совсем как-то придушенно.

– Зачем ты бросила трубку? Хватило смелости набрать мой номер, так и давай поговорим. Ты же знаешь, что это необходимо. И номер твой у меня высветился, так что, остаться инкогнито, все равно, не получилось бы.

– Ты прав. Во всем. Поговорить надо.

– Так и давай, говори. Я слушаю.

– Ты что сейчас делаешь?

– Вообще-то ужинал. Собирался приступить к горячему… как раз, принесли.

– Так и знала, – даже не ожидала от себя, что так быстро могу переходить на агрессивный тон. – Не стану отвлекать. Еще, чего доброго, остынет все. Приятного аппетита!

И отключилась. Телефон зазвонил снова моментально. Я нажала отбой. Он снова звонить. Прерывала связь раз пять, прежде чем додумалась совсем выключить мобильный. Только тишина в доме продолжалась минут десять, а потом затрезвонил городской. Пришлось встать и идти в коридор.

– Перестань мне звонить! – рявкнула в трубку и хотела с силой опустить ее на базу, но вдруг разобрала в ней голос Сашки Петрова.

– Галя, что случилось?! Ответь. Не могу до тебя дозвониться. Что происходит?

– Саша? Ты где?

– Я рядом. В Москве. Только прилетел. Хочешь, зайду? Можно?

– Не знаю, что тебе сказать…

– Разреши, загляну. Сейчас, может, и поздновато, только очень хочется тебя увидеть. Я всего на минутку. Можно? Жди, я сейчас.

Он и, правда, появился очень быстро, будто стоял все это время у подъезда, наверное, бежал от своего к моему. Я открыла дверь и пригласила его пройти в комнату.

– Я скучал, очень. А ты?

А я рассматривала его как бы со стороны. По телефону его голос звучал взволнованно. Но сейчас передо мной был прежний Петров. Спокойное лицо, глаза, движения. Голос тоже не казался теперь встревоженным. Даже слово «скучал» умудрился произнести как-то совсем скучно. Он прошел к креслу и сел. А я отметила, что тоже выбрал это место, которое нравилось Алексею.

– Что ты молчишь? Галя, мне не дает покоя прежняя наша встреча. Что значил твой уход, и почему ты не пришла тогда меня проводить на вокзал?

– Просто.

Больше не могла ничего ему сказать. И зачем? Если у него нет никаких объяснений моего поведения, то, может, нам и не надо было беседовать на эту тему?

– Это не ответ. У тебя есть ко мне претензии? Так скажи о них. Давай все обсудим.

– Не надо, Саша, ничего обсуждать. Извини, но я плохо себя чувствую. Ты хотел увидеться, и вот мы стоим напротив друг друга. Выяснять отношения, у меня нет сил. И надо ли?

– Мне не нравится твой настрой. Ты вообще, какая-то не такая. И тогда была, там, в ресторане, и сейчас.