особенно офицеров. Надеюсь, там за стеной не идет сейчас бой.

– Решение, – вновь совершенно спокойным голосом проговорил Эркюль. – Я с места не сдвинусь, пока ты не озвучишь свое решение.

Вечная с укоризной посмотрела на Дамарана, покачивая головой.

– Ты же знаешь, что я уже все решила. Нечего придуряться. Проведем испытания. Если идея мальчишки сработает…

Аника опять замолчала, делая последнее усилие над собой. Потом резко набрала воздух грудью и выдохнула:

– Да, мы пойдем к месту силы, и гори оно все огнем!

Глава двенадцатая – На крыльях ветра

Спасибо Монку, не ставшему поднимать всеобщую тревогу, когда обнаружилась пропажа магистров – ночь после праздника в лагере прошла тихо-мирно. Зря Яр переживал на сей счет. Так что им не пришлось тратить силы и время на наведение порядка, и Вечные сразу же сосредоточились на воплощении в жизнь задумки Арила, благо строительный лес из Долины уже подвезли, и мастеров вокруг было валом.

Заканчивались третьи сутки с их возвращения за стену, а инженеры по-прежнему возились с повозкой. Коржевиц, главный армейский кузнец союзников – Андрэ Паспарту, Аника, оба магистра, Лис, которому в награду за поданную идею разрешили присутствовать и еще куча различных мастеров и работников. Все они день напролет, а некоторые и ночью, трудились над созданием средства передвижения, способного по воздуху доставить отряд к… Для начала хотя бы от наконец-то докопанного водосборника к стене.

Казалось бы, чего проще построить повозку? Ан нет. Тут столько всего соблюсти нужно, столько всего учесть. Мысль приспособить галеру, что Мудрецы собирались тащить с собой, была отметена сразу. По морю-то плыть киль и глубокая осадка нужны, но над землей скользить удобнее с плоским брюхом. У них и так всего три ярда запаса – не так много, чтобы неровности поверхности сглаживать. Им же не все время над равниной лететь. Что там дальше на запад – неведомо, но среди холмов попетлять однозначно придется.

Плоское днище, устойчивость, вместительность, управляемость – вот те четыре основы, на которые опирались создатели этого необычного средства передвижения. Летучий корабль – а повозку на воздушных колесах чаще всего называли именно так – должен был получиться не маленьким, чтобы влезло, как можно больше народа, но при этом слушаться руля и разгоняться до скорости лошади, несущейся на полном скаку.

Но во главе всего все равно шла устойчивость. Отнести друг от друга колеса дальше, чем на пять ярдов, возможности не было, и после ряда расчетов и проб инженеры решили выставить их квадратом. Потом велась длительная подборка идеальных длины, ширины и формы. Разгоняясь, корабль задирал нос, а тормозя, наоборот, клевал им землю. Причем вес повозки значения имел мало – ветродуй прекрасно справлялся с такими нагрузками. Воздух – не вода, лететь – это вам не плыть. Сопротивление совершенно другое.

Порою, обсуждая те, или иные моменты строительства, Яр ловил себя на мысли, что разговаривает на каком-то чужом языке. Всего каких-то полгода среди северян, и он уже совершенно другой человек. То есть Вечный. И дело не только в словах, что сами собой выскакивают изо рта. Он даже мыслить стал другими понятиями. Вот что значит идеальная память и хорошие учителя. Хотя Арил и с обычной людской неплохо справляется. Научился Коржевица понимать чуть ли не с первого взгляда. Любой инструмент знает, как называется и для чего потребен. Бегает день-деньской вокруг корабля, смотрит, спрашивает, сам советы дает.

К примеру, тот же ветродуй на корме в шарнир вставить – его идея. А ведь сначала артефакт хотели прикрепить к стержню, идущему от рулевого весла, чтобы он вместе с ним поворачивался влево-вправо. Теперь куда хочешь крутится: им и разгоняешь корабль, и тормозишь, развернув ветродуй против движения. Пускаешь струю выше-ниже, в зависимости от того, нужно задрать нос или к земле прижать.

Над самим рулем тоже долго бились. Обычный, как используют на воде, здесь не подходит – нужна бо́льшая площадь. Подбирали, подбирали размер… В итоге щит аж пяти ярдов длины получился – больше на парус похож. И широкий. Ради него даже корму пришлось вверх задрать, хоть то и для скорости вредно. Нельзя, чтобы струя ветродуя при повороте на руль попадала – его задача встречный воздух ловить.

И в целом мелочей тьма всплывает в процессе. То одна, то другая придумка выскакивает. Было бы больше времени, создали бы настоящее чудо инженерной мысли, а не тележку с крылышками, как любит шутить Коржевиц.

Четвертым днем наконец определились с размерами. Восемь ярдов в ширину и двенадцать в длину – больше начинает слишком сильно заваливаться на поворотах и при изменении скорости. И это при том, что вес распределили поровну с каждого края: весь груз вдоль бортов в закрытых сплошных коробах, корма торчит вверх на рост человека, острый нос обит железом, как и все днище. Только впереди листы толще – им на себя основной удар принимать, если потребуется сквозь какие кусты проламываться или вражеский строй. Хотя гиганта с разгона свались – не факт, что получится. Да и рогачей расшвырять с дороги будет непросто. Расчет больше на скорость. Да и весь план держится на предположении, что их чернюки не заметят.

И вот пятым днем пришло время летучий корабль испытывать по-настоящему. Так-то его много раз уже гоняли туда-сюда возле лагеря, на каждом этапе опробовали ту или иную доделку, но сейчас генеральная репетиция, как выразился Дамаран. Решили ни много ни мало, а сразу смотаться в Долину. Туда и обратно – миль сто наберется. К вечеру должны в лагере быть, если все пойдет по-задуманному.

Стоя возле пока еще лежащего на брюхе корабля, Яр смотрел, как гвардейцы по приказу Аники лезут на палубу. Испытания пройдут на пределе возможностей ветродуя – людей и грузов решили взять на борт как можно больше. Воздушным колесам разницы нет сотню пудов поднимать, или тысячу. А вот полетит ли такая тяжесть вперед и будет ли управляться – вопрос пока без ответа.

По центру кормы у рукояти руля и торчащего вверх столба с ветродуем Теннарий – ему управлять кораблем. Проверенно – в одиночку это делать удобнее, чем вдвоем. Рядом Дамаран с Аникой. Кроме них, там же на возвышении нашлось место еще нескольким Вечным, Коржевицу и Андре Паспарту. Арил с инженерами и мастерами попроще, наоборот, на носу. По центру гвардейцы – много, едва ли ни сотня. Набились, как зернышки в колосок: стоят стоймя, сидят на боковых коробах, свисают с бортов. Закончили вроде погрузку.