под напускным безразличием, а Тигр не стал и пытаться.

– Зачем вы так с нами, Мудрейший? – с укором вопросил Трой. – Стена достроена, подъемник опробован, конный отряд вперед выслан. Я сам видел, как орденцы лошадей спускали – кстати, по пять за раз в люльку входит. Зачем еще и нам в дозор топать? Мне этот снег на гряде уже надоел. Поначалу забавно было, а теперь понимаю, как нам повезло, что в Долине его зимой почти нет. Вы уж если боитесь, что мы понапиваемся с Лисом и дел натворим, то так и скажите. Чай не малые дети.

Хитер Тигр. Сразу понял причины. Пристыдить его пробует. Ну уж нет. Считай, сам напросился на ответную хитрость.

– Ладно, раз такой разговор пошел, откроюсь, – тяжело вздохнул Яр. – Не хотел вас пугать, но, похоже, придется. Мне ваших обид затаенных не нужно. Кому я тут могу доверять? Только вам двоим. Помощь ваша нужна.

– Это другое дело, – мгновенно ожил Арил. – Что случилось то?

Клюнули. Трой молчит, но голову слегка повернул к нему боком – приготовился слушать. Обрубок уха прикрыт волосами. Не вязать парню больше хвоста на затылке. Сурово с ним Дамаран, ох, сурово. Для пущей убедительности Яр еще немного помолчал, словно собираясь с мыслями.

– Неспроста этот праздник затеян. Неспроста тот магистр пять дней назад приезжал. Чувствую, недоброе что-то готовится. Но что именно… Будете завтра моими глазами. С гряды в обе стороны хорошо видать. Что неладное заметите, сообщите. А праздник… Будут вам еще праздники, да не этот ущербный, а настоящие: с девками, песнями и нормальной брагой.

– Так бы сразу и сказали, – примирительно протянул Трой. – Нам праздник тот даром не сдался. Обидно просто, когда охотников за мальчишек держат.

В груди неприятно кольнуло. Противное все-таки дело – вранье. Сейчас вот во благо ребятам лепешки на уши раскладывает, а все равно на душе мерзко. Длительное общение с Дамараном дает о себе знать. Вон как складно пропел. Даже Тигр принял палку за копье без вопросов. Одно утешает – доля правды в его словах пряталась. И правда ведь, переживает за прочность союза. С Вечными постоянно нужно держать ухо востро.

– Соберу вам мешочек угля и жидкого огня пузырь дам с собой – погреетесь там. Думаю, как костер в яме прятать учить вас не нужно. Выйдете с ночи. Сам вас веревкой спущу, чтоб дежурных на подъемнике в наше дело не посвящать.

– А обратно как? – спросил Лис.

– Обратно вас всяко вытащат. Чай, на чернюков не похожи. Крикните снизу. Моим именем, если что, припугнете. Можете и Монка приплести, если артачиться станут.

* * *

На праздник в понимании Яра всеобщая объедаловка походила мало. Копченое мясо, грибная похлебка, лепешки из разной муки, сыра вдоволь. Еще с утра армейские повара наготовили массу всего и теперь, после торжественной части, когда перед строем с земляной насыпи вещал сначала Эркюль, а потом вела речь о конце войны Аника, солдаты, разбившись на кучки, уплетали все эти изыски в их понимании, запивая водой.

Вино, что, как и было обещано, плеснули каждому в флягу, уже давно исчезло в желудках. И хотя общий тон висящего над лагерем гомона после этого прибавил веселости, откровенно пьяных на глаза Яру не попадалось. Он даже начал жалеть, что заслал мальчишек мерзнуть на гору, пока все объедаются.

Да и речь вождей послушать бы было не лишним. Даже он, старый, малость проникся. Умеют все-таки Вечные говорить. Дамаран напирал на вновь обретенные права детей Бури в Империи, на великий союз и на скорое падение еретической Сарии. Бывшим Проклятым теперь дозволялось после проверки Братства вести дела во всех шести графствах. Выдача пропусков упрощалась. Казни бессмертных без суда и расследования ушли в прошлое. Единственное, на что по-прежнему оставался наложен запрет – это постоянное проживание Вечных в государствах, признающих главенство даргонского святого престола.

Яр просто диву давался, как быстро Юлиан с Эльриком смогли уговорить церковь пойти на уступки. Хотя, если вспомнить, что сам патриарх состоит в ордене Знающих… В общем, не его ума эти дела северян. А вот Аники речь заставила расчувствоваться по-настоящему.

Советница императора упор делала на отражение нашествия демонов, к которому все здесь присутствующие непосредственно приложили руку, за что им вечная слава. Дыра в Бездну, откуда и лезли твари, запечатана. В руках людей отныне и навсегда сила богов, что в своей милости не позволили ордам Зарбага захватить средний мир. А всему началом на этом нелегком пути к великой победе стал союз востока с Империей. Аника долго и красочно благодарила храбрых воинов всех причастных к триумфу сегодняшнего дня народов, упомянув в конце даже смелое племя южан, первыми встретивших орду демонов.

После такого Яр сразу простил белокурой ораторше все былое. Для него ведь слова заготовила. Не для Мины же с Волком. Вот закончится этот шумный, полный встреч, разговоров и суеты день, и он с ней поболтает о важном. По-настоящему важном. О его чувствах к ней. Вот прямо завтра с утра все и скажет. Дальше тянуть нельзя. Скоро Аника, что уже было озвучено, отошлет их с Монком обратно в Империю, а он так и не открылся ей в своих чувствах.

Уезжать не хотелось. И дело здесь было не только в расставании с Вечной. С одной стороны, Яр хотел побыстрее воссоединиться с Племенем, а с другой – покидать стену, не проверив лично, как она справится с весенним приходом чернюков, было боязно. Пробить-то им такой забор не по силам, но вдруг перелезть изловчатся, несмотря на все ухищрения, что подготовили головастые инженеры.

Но кого он обманывает? Сильнее всего его гложет не первое, не второе, не третье. Отдать меч Ярада, к которому так привык – вот что самое страшное. Аника уже просила сегодня, но вышло день выторговать. Сказал, что ступени подровнять еще нужно. Но завтра чудо-оружие придется отдать, и нечего тут не сделаешь. Пусть меч с питающим его Звездным камнем и принесли его люди, а раз клялся в верности императору, то слово свое держи. В военное время его рука, как ничья другая, подошла под заветную рукоять, но теперь пришел мир, и нужда в его услугах отпала.

Одолеваемый этими горькими мыслями, он и притопал к стене, когда с наступлением вечера веселье стало стихать и пировавший всю вторую половину дня, как и простые солдаты, штаб армии начал расходиться по палаткам. Поднимаясь наверх, махнул мечом пару раз для пущей убедительности, но ступени и так были ровными. Пусть Аника, если