Она невесело улыбнулась:

– Да. Да. Да. С одной стороны, я чувствовала боль матери, но с другой – понимала, что ей казалось, будто на ее стороне трава зеленее. Жене Айвана доставались все плюсы успеха, но она жила с мужем, который не давал ей эмоциональной поддержки и не желал к ней прикасаться. Все лучшее он отдавал моей матери, которая отвечала ему тем же. Так что да, это заставило меня поверить в силу любви. Но до недавнего времени я не понимала, какую тень эта история отбросила на мой собственный 26-летний брак.

Тут я снова вспомнила, что неверность затрагивает не только треугольник любовников.

– В тяжелые периоды, – продолжила Бет, – я становлюсь подозрительной и недоверчивой, хотя это не всегда справедливо или обоснованно. Я слышу ложь, которой Айван кормил жену, шепот своей матери о неожиданной перемене планов, истории, которые они рассказывали, чтобы только быть вместе. Я унаследовала мамину чувственность и хочу такой же любви, что была у нее, но боюсь оказаться на месте жены Айвана.

– Что вы чувствуете по отношению к Айвану? – спросила я.

– Мне было очень сложно сидеть у него на похоронах среди пяти сотен людей и слушать, как его хвалили как прекрасного семьянина. Хуже всего был момент, когда кто-то вышел и рассказал, как порой он показывал на свою жену и спрашивал: «Разве она не прекрасна? Разве она не чудесна?» То же самое он говорил о моей матери. Она тридцать лет дарила ему любовь и заплатила за это немалую цену. Ему платить не приходилось, не считая тех денег, которые он ей давал. Я хочу, чтобы ее историю услышали. Она этого заслуживает!

Выход из тени

Мать Бет не смогла рассказать мне об этом лично, но со мной нередко делились подобными историями. Когда стало известно о моей работе над книгой о неверности, я стала получать письма, которые начинались с одной из следующих фраз: «Я любовница женатого мужчины…», «Я та самая другая…», «Я третий угол треугольника…» Со мной делились историями, надеждами, страхами и болью. Меня посвящали в дилеммы.

«Сколько мне ждать?»

«Должна ли я заставить его сделать выбор?»

«Как мне быть с ревностью? С одиночеством? С досадой?»

«Неужели его брак всегда будет диктовать расписание нашей любви?»

«Смогу ли я родить от него ребенка?»

«Я боюсь, что ему нужен только секс. Выберет ли он меня?»

«Такое впечатление, что я поступаю не по-товарищески, предавая другую женщину».

«Он обманывает ее. Как мне быть уверенной, что он не обманывает меня?»

«Я хороший человек с четкими принципами, но теперь одно за другим нарушаю все свои правила. Вы можете мне помочь?»

«Как мне и дальше притворяться одинокой перед родственниками?»

«Как мне сохранить достоинство?»

«Как мне положить этому конец? Разве так может продолжаться?»

Все эти вопросы сопровождаются одной просьбой: не оставляйте нас за скобками истории. В письмах любовницы заявляли о своей важности в этой теме, ведь без них неверности и вовсе не существовало бы.

В большей части клинической литературы о неверности говорится о двух сторонах измены, хотя на самом деле в ней задействовано три стороны. Любовница упоминается лишь вскользь и не учитывается в ходе терапии. Большинство психотерапевтов стремятся как можно быстрее замкнуть контур вокруг пары, поэтому любовницу обычно считают патогеном, а не человеком. Ее чувства не играют роли в восстановлении. Поскольку работающие с парами психотерапевты редко беседуют с неверным партнером наедине, им не удается обсудить, как осторожно окончить роман или как сильно неверный скучает по любовнице. «Отрежьте ее, – говорят нам снова и снова. – Немедленно оборвите все контакты».

При этом общество склонно осуждать «другую» гораздо сильнее, чем неверного мужа. Когда Бейонсе выпустила альбом Lemonade, основной темой которого стала измена, в Интернете тотчас набросились на таинственную «Бекки с густыми волосами», всячески пытаясь идентифицировать ее, в то время как неверного мужа певицы, рэпера Jay-Z, осуждали гораздо меньше.

Я использую местоимение «она», поскольку из тех, кто оказался в таком положении, со мной связались почти исключительно женщины. Речь здесь не о кратких интрижках, не о свиданиях на одну ночь и не о внебрачном сексе по дружбе. Эти женщины состоят в долгосрочных отношениях – они годами, порой даже десятилетиями остаются официально одинокими, поддерживая связь с женатыми мужчинами. На ум здесь сразу приходят стереотипные роковые женщины и молодые соблазнительницы не старше его дочери, но позвольте мне представить «других» других – зачастую разведенных или овдовевших, за пятьдесят, шестьдесят или семьдесят, умных, состоявшихся и трезво смотрящих на жизнь. Это не просто наивные, одинокие и отчаявшиеся женщины, которые хватаются за подвернувшуюся любовь. На самом деле они прагматично оценивают свои причины не только хранить тайну, но и быть тайной. Это типично женская стезя страданий, поэтому применяемые к этим женщинам эпитеты не случайно не имеют мужских эквивалентов. Мы не говорим о «разлучниках» и «разрушителях семей». Кроме того, до недавних пор крайне малое количество женщин имело достаточно денег, чтобы оплачивать не только счета, но и аренду любовного гнездышка!

Я встречала много мужчин, которые были любовниками замужних женщин (или замужних мужчин, если уж на то пошло). Но я еще ни разу не видела мужчины, который оставался официально одиноким и тридцать лет дарил свою любовь жене другого, надеясь, что однажды она оставит мужа и заведет семью вместе с ним. Если одинокий мужчина ввязывается в любовный треугольник, гораздо вероятнее, что он не хочет более серьезных обязательств. Здесь я вспоминаю о Греге, который два года радостно встречался с замужней любовницей дважды в неделю, но ужаснулся, когда она появилась у него на пороге с чемоданом. «Я не хотел, чтобы она разводилась. Конечно, мы говорили об этом, но я думал, что это просто болтовня». Ему было более чем удобно поддерживать такие отношения на полставки.

Мне очень любопытна позиция долгосрочных любовниц – почему они делают свой выбор, что в итоге получают, какую цену платят и как объясняют логику своих поступков. Что бы мы ни думали об этической стороне вопроса, любовницы играют важную роль в драме, а потому тоже заслуживают сострадания.

История о романе на стороне требует внимания, поскольку не всегда понятно, какие из двух отношений продолжатся в будущем – если какие-то продолжатся вообще. Был ли роман просто романом? Или же за ним скрывалась любовная история, ожидающая возможности выйти из тени? Какие есть сложности? Есть ли дети? Какие давались обещания, сколько было потрачено времени, какие возлагались надежды? На терапии одни вопросы задаются в присутствии обоих партнеров: «Как вы его или ее называете? По имени? По прозвищу? Или просто говорите «та женщина» или «тот парень»?» Другие вопросы обсуждаются с неверным партнером наедине.

Меня часто спрашивают: «Вы встречаетесь с любовницами?» Если пара настроена на восстановление отношений, то нет. Однако многие любовницы приходят ко мне сами, чтобы поделиться собственными историями. Одних кормили ложными обещаниями – заставляли поверить, что брак лишен секса или чувств либо вовсе идет к разводу. Другие становились любовницами неосознанно, потому что мужчины не сообщали им о женах. Третьи обнаруживали, что у их партнера есть и другие любовницы. Иногда ко мне приходят пары, состоящие во внебрачной связи. Они спрашивают: «Что, если мы созданы друг для друга? Что, если оба наших брака были ошибкой? Можем ли мы отказаться от шанса быть с любовью всей жизни? Сможем ли мы смириться с тем, что наши отношения ранят стольких людей, если решимся открыться?» Простого ответа на эти вопросы я дать не могу. Однако я могу дать им возможность поделиться своей болью и признать, что неравнодушной терапии заслуживают не только их браки.