Порой Андреа думает о жене Майкла. «Я никогда не чувствовала к ней враждебности. Я ей сочувствую. Однажды я чуть не столкнулась с ней в магазине, и мне стало ужасно совестно. Но обычно я не чувствую себя виноватой». Но знает ли она? «Она ни разу ничего ему не говорила. Но разве она могла так ничего и не заподозрить после стольких лет? Полагаю, она намеренно закрывает глаза. Если бы я подумала, что она знает обо всем и страдает, мне бы стало ужасно неловко. Наверное, я бы даже положила отношениям конец». Так Андреа озвучила одно из самых типичных – и удобных – оправданий.

Сравнивая себя с подругами, она уверяется во мнении, что получает лучшее. Многие из них живут под «маской супружеской удовлетворенности» – на публике они прекрасно ладят с мужьями, но спят в разных постелях. «Вряд ли они в лучшем положении, чем я, – написала Андреа. – Мы все просто пытаемся найти свое счастье. Мы все идем на компромиссы и находим оправдания, чтобы оставаться в отношениях».

Уступки тайной женщины

Очевидно, Андреа предпочитает быть желанной любовницей, а не надоевшей женой. Да, порой ей приходится идти на уступки, но есть в ее положении и выгоды. В этом она напоминает мне мою пациентку Роуз, мать которой страдала в лишенном секса браке и взяла с дочери слово, что та никогда не будет с мужчиной, не проявляющим к ней сексуального интереса. Женатый любовник подходил ей как нельзя лучше – Роуз и Тэд три года встречались один-два раза в неделю, и его желание не угасало. Роуз было удобно в роли любовницы – как выразилась писательница Сьюзен Чивер: «Я была независима, оставаясь чьей-то фантазией». Она готова была платить за это отсутствием стабильности и невозможностью публичного признания отношений. Но недавно все изменилось.

Роуз несколько раз пыталась расстаться с Тэдом, но он всегда притягивал ее обратно. Роуз попросила меня помочь разрубить эту связь, но для начала она должна была понять, какую выгоду извлекала из своего положения. Чтобы не быть отвергнутой женой, она стала желанной любовницей.

– Есть способы получше избежать печальной судьбы вашей матери, – сказала я ей.

Несмотря на все плюсы, я снова и снова наблюдаю, как плохо эти тайные связи сказываются на тех, кто остается тайной. Да, любовница получает страсть в отсутствие быта, но при этом живет в бесправном положении, а это неизбежно приводит к снижению ее самооценки и уверенности в себе. Она чувствует себя особенной, потому что ему приходится прикладывать усилия ради свиданий с ней, но в то же время недополучает признания, поскольку вынуждена скрываться от всех остальных. Ее то обожают, то игнорируют. Зачастую разорвать эту связь ей мешают психологические проблемы – низкая самооценка, заброшенность в детстве или нездоровая привязанность. Считая себя «недостойной», она готова довольствоваться жалкими крохами.

В Швеции я познакомилась с Ингрид, которая прекрасно описала эту двойственность. Она много лет не могла положить конец длительному и весьма нерегулярному роману. Год назад она решила, что ушла навсегда, но потом он снова завоевал ее сердце. Последние шесть месяцев они виделись каждый день, до и после его работы. Она называет их любовь «едва ли не религиозным единением», но также ценит и мирскую связь, которая проявляется, когда они вместе готовят ужин. В последнее время он то и дело ласкает ей слух всякой милой чепухой, представляя, как они поженятся и поселятся вместе, и это питает не только ее надежды, но и страхи.

– Когда было ясно, что мы любовники и не более, у меня была своя жизнь. Я не полнилась ложной надежной и была свободна встречаться с другими мужчинами. Но теперь я пристрастилась к его мечте – теперь я ее разделила.

Ингрид стыдится, что позволила себе так глубоко завязнуть. Она злится на себя, но при этом боится, что больше никогда не испытает такой любви и эротического блаженства, если порвет с ним.

– Я просто не понимаю, почему он не уйдет от жены! – восклицает она, перечисляя бесконечные жалобы своего любовника на брак. – В нашей стране мы все эксперты по «дружеским разводам». Деньги и дети тоже не помеха. Почему бы не уйти? Но он не уходит. Уверена, он не уйдет от нее и в семьдесят пять, но и тогда будет твердить, что не любит ее, а меня любит.

– Что вам нужно? – спросила я.

– Я хочу отомстить за свою боль и за ту боль, которую моя боль причинила зависимым от меня людям, – честно ответила она. – Это нелогично, но мне хочется кричать всему миру, что он десять лет обманывает семью. И я хочу восстановить свое достоинство в глазах всех тех, кто сомневался в его любви ко мне, в его намерениях, в его искренности. Я хочу почувствовать, что он выбрал меня, и рассказать об этом всему миру.

Ингрид не может смириться с незаконностью их отношений.

– Я представляю, как приду к нему на похороны, не имея права ни горевать, ни принимать соболезнования из-за потери. Что случится, когда он умрет, а никто так и не узнает о нашей огромной любви? После его смерти наша история просто растворится в небытии, а я останусь одна.

Это яркий и очень точный образ. Здесь я вспомнила о Бет, которая без приглашения пришла на похороны тайного любовника матери, с которым ту связывали тридцатилетние отношения. Я вспомнила об Андреа, которая радуется, что хотя бы несколько приятелей Майкла знают, как ее зовут. Я вспомнила о Роксане, которая переоделась медсестрой, чтобы навестить своего любовника в больнице после инфаркта. Я вспомнила и о Кэти, которая написала мне, что узнала о смерти своего давнего женатого партнера, только когда прочитала об этом в газете. Каждая из этих женщин страдает от своего бесправия. Как бы мы ни относились к их выбору, мы никак не можем игнорировать их боль.

Я надеюсь, что мне удастся помочь Ингрид выпутаться. Я чувствую прямой резонанс между ее недозволенными отношениями и недостатком признания в детстве. Она рассказала мне, что девочкой была близка с отцом, но с возрастом они отдалились друг от друга как физически, так и эмоционально, из-за чего ей было стыдно.

– Во взрослом возрасте я обняла его лишь однажды – когда он лежал в коме на смертном одре, – призналась она. – Я жаждала почувствовать его любовь, но он выражал ее лишь деньгами.

В итоге Ингрид решила, что любви она не достойна.

– В дальнейшем ничего не изменилось? – спросила я.

– Прямо перед смертью отец написал автобиографию, в которой рассказал всему миру, насколько я была ему важна.

Ингрид замолчала, ее глаза заблестели от слез. Теперь и она увидела связь: она хотела от любовника того же самого – она ждала, что он расскажет миру, как любит ее, но только не умирая.

– Во многих отношениях мой любовник залечивает раны прошлого, даря мне ту любовь, о которой я всегда мечтала, – заметила она. – Но он также усиливает мое желание признания. Полагаю, эти отношения и искупают прошлое, и повторяют его.

Ингрид потрясло это осознание. Она осталась благодарна мне. Возможно, теперь она наконец сможет сломать этот деструктивный шаблон.

Конец романа

Ингрид нашла в себе силы разорвать нездоровые отношения. Однако многие другие десятилетиями не могут вырваться из ловушки, наблюдая, как умирают их надежды (а зачастую и снижается фертильность). Для описания таких романов хорошо подходит предложенный Терри Рилом термин «стабильная неопределенность». Это отношения неопределенного статуса, но со стабильными паттернами поведения; из них сложно выйти, но зависеть от них не легче. Пребывая в состоянии неопределенности, люди избегают как одиночества, так и обязательств. Это странное сочетание приятного постоянства с неуверенностью становится все типичнее для отношений эпохи Tinder, однако оно давно характерно для внебрачных связей.