служить верно, а сам заторопился в аэропорт «Кольцово», где ждал меня почти легендарный по тем временам четырехмоторный Ил-18. На нем я прилетел в Казань и приступил к занятиям.

В Свердловске (Екатеринбурге) приходилось бывать несколько раз, но все как-то проездом. Однажды, помнится, посмотрел кино про наших «штирлицев» в кинотеатре на улице 1905 года. Тогда же постоял у дома купца Ипатьева, в подвале которого были убиты царь Николай II и все члены его семьи. Размеры города впечатляют и прямо говорят о том, что это действительно столица Среднего Урала и большая славная кузница, известная всему миру.

В Пермь ездили на недельку специально – погостить и посмотреть город на Каме и его окрестности. В августе 1989 года мы всей семьей сели на метеор на пристани Красный Ключ и целый день забирались вверх по Каме, пока к вечеру не причалили к пристани Пермь. Протяженность водной глади впечатляет: промелькнули пристани и города Елабуга, Наб. Челны, Камбарка, Воткинск, Чайковский, Закамск и др.

Адрес нашей родственницы, моей двоюродной сестры, у нас был, но очень неразборчиво выглядела запись названия улицы, похожая на слово «Связи». На пристани я обратился к милиционеру с вопросом, как туда можно добраться. Меня приятно удивил профессионализм работника милиции, который почти мгновенно правильно назвал улицу Свиязева и транспорт, на котором можно туда добраться. Воспользовавшись его информацией, мы без проблем нашли родственницу и гостеприимно разместились в ее квартире.

Пермь – город солидный. Он давно в числе миллионников. Это большой промышленный и культурный центр на Каме. С древнейших времен он славится месторождениями соли – богатейшими в Пермском крае. И вовсе не случайно утвердилась за тамошними жителями фраза: «Пермяк – соленые уши». Теперь это город высокоточного машиностроения и

другой современной техники, город, в котором кипит культурная жизнь. Он славен многочисленными музеями. Есть в окрестностях Перми музей деревянного зодчества, где собраны со всего края образцы творений из дерева на манер карельского заповедника «Кижи». Посещая этот музей, мы восхищались тем, как талантливо было выбрано место для него: ветряные мельницы, часовни, избы и риги вписаны естественным образом в окружающий пейзаж парков и водной глади заливов и притоков Камы.

Будучи в Перми, мы не удержались от соблазна посетить город Кунгур, где находится знаменитая на весь мир пещера. В нее, как в пушкинскую сказку, вводят посетителей экскурсоводы. Но и без их объяснений, путешествуя по подземелью, видишь какой-то сверхустроенный мир, параллельный нашему на матушке Земле, и не верится, находясь там, что это действительно седьмое чудо создала сама природа. «Восхитительно!» – вот, пожалуй, единственное слово, продолжал Петрович, которое хотя бы приблизительно годится к употреблению при описании этой поистине неземной красоты.

В Перми через адресное бюро я смог разыскать своего одноклассника-земляка Суркова Владимира Дмитриевича, которого не видел 20 лет. Наговорились на тысячу лет вперед. Он химик по образованию, окончил в Казани химический институт им. С.Кирова. По распределению стал работать инженером на закрытом предприятии в отраслевом институте Академии наук. Создал хорошую семью, родил сына и дочь, которые теперь стали коренными пермяками.

Доводилось мне бывать и в Челябинске – областном центре Южного Урала. Участвовал там в работе научно-практической конференции в начале 90-х годов. Хотя время было, мягко говоря, не простое, конференцию организовали на уровне мировых стандартов на базе санатория, расположенного на берегу озера Чебаркуль. Озеро к тому времени уже сковал лед, и по нему вовсю ходили рыбаки. После конференции нас прокатили по экскурсиям Челябинска. Полюбовались панорамой города и внушительным размахом Челябинского тракторного завода. Как и другие города Урала, Челябинск – огромная кузница страны, где крепится державная мощь. А в целом об Урале нельзя сказать точнее А.Твардовского: «Урал! Опорный край державы, ее добытчик и кузнец, ровесник древней нашей славы и славы нынешней творец».

Сибирь матушка

Мне давно хотелось посмотреть Сибирь своими глазами. К сорока годам я посетил многие места, но дальше Урала на востоке нигде не был. Наконец такой случай представился. В Красноярске в ноябре 1982 г. проводилась научно-практическая конференция по проблемам обучения и воспитания в вузах. Из Нижнекамска набралась небольшая группа преподавателей. Наши доклады были включены в повестку дня конференции. Мы купили билеты на самолет до Свердловска и заказали билеты до Красноярска.

В день вылета я проснулся рано и начал собираться в дорогу. Но вдруг зазвонил телефон. Я взял трубку. На проводе был наш директор института. Он сказал, что в связи с событиями чрезвычайной важности конференция отменяется и необходимо сдать билеты в кассу. Вскоре из сообщений стало ясно, что умер Л.Брежнев. В связи с этим в стране был объявлен траур, а закрытый в то время Красноярск закрыли еще крепче: отменили даже нашу безобидную конференцию.

Моя первая и желанная поездка в Сибирь остановилась, как говорят, прямо на взлете. Я сожалел об этом, так как планировалось побывать не только в Красноярске, но и в Братске и в Шушенском. Не удалось.

Через год-другой аналогичная конференция проводилась в Новосибирске, и я загодя послал туда тезисы своего доклада. Мой доклад включили в повестку дня конференции, и мне пришло приглашение выступить перед ее участниками. На этот раз я ехал один и купил билет на беспересадочный рейс «Нижнекамск – Новосибирск», выполняемый небольшим самолетом Ан-24. В самолете было всего 2 пассажира: кроме меня летел еще один военный товарищ. Но самолет был загружен: вез какие-то материалы в ящиках общим весом более 2 тонн.

Вылетели мы из «Бегишево» часов в 8 утра. Было начало октября. Мы благополучно взлетели и с крейсерской скоростью в 450 км/час начали покорять пространство от Камы до Оби. Погода стояла чудная. Видимость была отличная. Я все больше смотрел в иллюминатор на землю. Сверху все выглядело изумительно красиво: четкие очертания полей, селений, лесов, рек и озер. Виднелись также люди, стада животных, колонны машин на дорогах и многое другое. А за Уралом потянулся лес. Его массивы становились все больше и больше: мы летели уже над матушкой-тайгой. И она сказочно выглядела с высоты: зелень

хвойных деревьев чередовалась с разноцветными нарядами лиственных собратьев, более тщательно готовящихся к зиме.

Даже до Омска дорога показалась очень долгой. В этом городе на Иртыше мы ненадолго приземлились. Там была оставлена часть груза. Покинул самолет и военный. Я тоже вышел, чтобы размять ноги. В аэропорту наш самолет дозаправили, и вскоре мы вновь взлетели и взяли прежний курс на Новосибирск. В салоне самолета я теперь находился совсем один и часто смотрел