вниз. Разнообразия на земле стало еще меньше. «Под куполом самолета о чем-то пело зеленое море тайги». Там над тайгой между Омском и Новосибирском я впервые в своей жизни реально представил и прочувствовал величие пространств, которые описывались в книгах о нашей необъятной Родине. В Новосибирске мы приземлились уже при огнях.

Весь световой день самолет практически непрерывно преодолевал это огромное расстояние между Камой и Обью. Но это была лишь часть дороги по нашей стране на Дальний Восток до Тихого океана. До него от Новосибирска оставалось не меньше пути, чем я преодолел за день. Да, действительно велика Россия! Не тесно в ней людям. Есть где поселиться, трудиться, строить свое счастье и жить-поживать да добра наживать.

Меня и других участников конференции разместили в гостинице «Обь», прямо на берегу реки. Вблизи гостиницы был большой горбатый мост через могучую сибирскую реку. Я прилетел в город загодя и начал знакомиться с ним. Люблю обходиться в незнакомом месте без проводников. Тут я поступаю по примеру М.Лермонтова: «Выхожу один я на дорогу…». Очень интересно бывает самому догадываться о тех или иных достопримечательностях. Вот вышел я в Новосибирске на Красный проспект. Название говорит само за себя – так в областном центре могут назвать только главную улицу. Выходи, приезжий, на нее и красуйся! Действительно, это прекрасная ухоженная улица с большим, по-сибирски, размахом. В первый же день я умудрился пройтись по нему пешком от начала до конца. В центре города много добротных зданий. Впечатляет Новосибирский театр оперы и балета. Заметен характерный архитектурный штрих – купол над частью здания. Первоначально я подумал, что в нем располагается цирк. Мысль моя шла в правильном направлении: здание начали строить еще до войны действительно как здание цирка. В период войны стройка была законсервирована. После

планы областного начальства поменялись: из почти достроенного цирка получилось оригинальное здание оперного театра. Я там побывал: посмотрел и послушал «Пиковую даму» в очень хорошем исполнении.

В первый же день я решил посетить железнодорожный вокзал. В детстве мне запомнился рассказ нашей деревенской женщины – ровесницы моей матери. В трудные послевоенные годы, когда в деревне питались главным образом травой и картошкой, женщины серпом жали в поле рожь и пшеницу. Тогда практически у всех были маленькие дети, а мужья погибли на войне. В поле на колхозной работе, естественно, возникал соблазн принести домой детям горсточку зерна в кармане. Сделать это было совсем не просто и даже рискованно: к каждому колхозу был прикреплен уполномоченный из райцентра. Его прямой обязанностью было обеспечить хлебопоставки государству из данного хозяйства – следить зорко за тем, чтобы хлеб не разворовывался. Реализовывая свою программу, он нередко прятался в стогу или копнах и поджидал возвращающихся вечером тружениц с поля. Встреча всегда заканчивалась тщательным досмотром на предмет наличия зернышек в карманах жниц. Если таковые выявлялись, то виновницам реально грозило побывать в местах не столь отдаленных. Зачастую такие места находились в Сибири.

Так вот, в один из дней подруга моей матери, Гермогентова Вера Артемьевна, при досмотре, как говорится, попалась в руки уполномоченному с десятком колосков ржи в кармане. Ей, наверное, припомнили и то, что ее родной отец был раскулачен одним из первых в нашей деревне в 30-е годы. Он был арестован, сослан и где-то погиб в полной неизвестности. У женщины было двое детей-дошкольников – моих ровесников.

При определении судьбы провинившейся женщины на весы Фемиды клали, видимо, и факт наличия у нее маленьких детей и то, что ее муж, Гермогентов Дмитрий Яковлевич, погиб под Москвой в апреле 1942 года. Но стрелки тех весов все равно остановились на отметке, в соответствии с которой последовало суровое наказание. Из наших мест, с берегов мало кому известного Кичуя, ее отправили на целых три года через всю Сибирь в Норильск на исправительно-трудовые работы. Детей велено было оставить на попечение тети – родной сестры погибшего мужа.

Наша землячка добросовестно отбыла полный срок наказания и возвратилась домой. В детстве я заслушивался ее рассказами о неволь-

ном путешествии в Сибирь. Многое я не понимал своим детским умом. Тогда я поражался, слыша от нее слова о том, что жить и работать в Норильске ей было много лучше, чем в нашем колхозе. Она говорила, что плакала там только о детях, и если бы не они, она не возвратилась бы домой.

В тюрьме – лучше! Бедная женщина, в дороге она еще могла как-то, полными слез глазами, рассматривать достопримечательности железнодорожных вокзалов и сравнивать их между собой. Она прямо восторгалась Новосибирским вокзалом и говорила, что таких больших и красивых вокзалов нигде нет.

Откровенно говоря, мне вовсе не нужен был этот вокзал при железной дороге, но рассказ женщины и память детства неудержимо тянули меня туда. Я очень хотел своими глазами посмотреть на это огромное и рукотворное чудо, так поразившее в свое время деревенскую женщину. Я ходил по вокзалу и его многочисленным платформам, путям перехода и пристально вглядывался, что же так сильно поразило нашу землячку-арестантку в далекие послевоенные годы. Новосибирский вокзал действительно построен с размахом, но я увидел его уже после того, как побывал в Москве и Ленинграде, и, наверное, поэтому не вынес тех особых впечатлений, которыми делилась в моем далеком детстве Вера Артемьевна.

Наша конференция проходила в одном из корпусов НЭТИ (Новосибирский электротехнический институт). Этот вуз считался тогда одним из передовых в стране по уровню подготовки технических специалистов с высшим образованием. Он тесно сотрудничал по многим проблемам с Ленинградским госуниверситетом. Конференция была хорошо организована и прошла на хорошем уровне. По ее завершении планировалась поездка в Академгородок.

Побывать там мне очень хотелось. По окончании мехмата КГУ в 1966 году мне, обладателю красного диплома, предлагалась работа в недавно созданном Академгородке в Сибири. Помнится, я долго тогда раздумывал, но все же отказался от заманчивого предложения в пользу аспирантуры при КГУ. Наши однокурсники и другие выпускники туда уехали. Я знал, например, что В.Монахов стал доктором наук и возглавил математический факультет НГУ при Академгородке. А.Валиуллин и В.Шапеев тоже защитили докторские диссертации и стали профессорами. Я надеялся кого-нибудь из них увидеть и при встрече досыта

наговориться.

Академгородок расположен в 40 км от Новосибирска в лесистой местности на берегу Обского водохранилища – в так называемой Золотой долине. Как удачно выбрано место! Все административные и жилые здания Академгородка – в окружении настоящего леса из берез и елей. При их возведении деревья вырубались лишь непосредственно под здания и дорожки к ним. Лес сохранился